Некроманты Поляриса. Дилогия (СИ) - Блинова Маргарита - Страница 51

– Садись и жди, – приказал он и скрылся за дверью.

Ага, разбежалась и плюхнулась.

В этой башне обитают сплошь наивные люди, раз считают, что боевой маг оставит логово врага без должного внимания.

Естественно, я проигнорировала стул и потопала на разведку.

Быстро прошла вдоль шкафа с непонятными книгами, дернула дверцу другого. Мысленно посетовала, когда та не поддалась, двинулась дальше. За рабочим столом некроманта стоял еще один, по виду лабораторный. Судя по огромным следам копоти на стене, здесь частенько случались самопроизвольные взрывы и маленькие экспериментальные трагедии.

Пробежала взглядом по трубочкам, ретортам, пробиркам с непонятными составами. Отметила про себя, что везде, ну вот абсолютно на каждой банке‑склянке нарисован череп и пометка «осторожно».

Так, ясно, пальцы никуда не суем, глубоко не дышим и вообще топаем как можно дальше от подозрительной лаборатории.

А дальше была полка.

Ну полка и полка. Что в ней особенного, подумает любой, кто не был в кабинете главы отделения боевой магии. Просто я‑то была и видела точную копию имеющейся полочки. Вот только на нашей громоздились кубки, награды и ежегодный список победителей Отбраковки, а тут…

В некромантском кабинете на идентичной с нашей полочке толкались пухлыми боками непонятные флаконы с белой жидкостью. Я бы, может, и прошла бы дальше – ну флаконы и что теперь? – вот только стекло и форма сосудов как‑то подозрительно напоминали… напоминали…

Да боевые капсулы это все напоминало!

В такие обычно закачивали усыпляющие газы, заливали кислоту и использовали в качестве снарядов. При броске стекло давало трещину, и неприятелю наступал тотальный трындец.

Хорошо? Хорошо, да не очень‑то

Подобные игрушки очень быстро сняли с производства, так как стекло самопроизвольно взрывалось в руке или вот так, тихонько скучая на полке.

Воображение мгновенно нарисовало массовую цепную реакцию, заставив тело непроизвольно попятиться. Столешница, недовольная тем, что на нее налетел боевой маг, раздраженно скрипнула. Словно по закону подлости, свалилась одна из подставок, и многочисленные письменные принадлежности раскатились по столу.

– Рад, что моя коллекция святой воды произвела на вас впечатление.

Под веселый стук спасающихся бегством карандашей и ручек в кабинет прошел хозяин.

– Святой воды? – не поверила я, еще разок оглядываясь на полку.

– Конечно. – Данте обошел стол и приблизился. – Вы даже представить себе не можете, за каких только мракобесов не принимают некромантов. Идемте, покажу.

И он сделал приглашающий жест к последнему шкафчику, до которого я не успела добраться в своем неуемном исследовательском порыве первопроходца.

Некромант приложил ладонь к дверце, снимая магический засов, и дернул створку. Я заглянула внутрь и офигела.

Чего тут только не висело, лежало, крепилось, было свалено!

На правой створке в специальных пазах – колы всех размеров и степеней заточенности. К каждой крепился ярлык, где белым по плотному черному картону было выведено: «осина обыкновенная, она же – «тополь дрожащий», «ольха с серебряным наконечником», «дуб моченный в святой воде» и так далее. Ниже шли ароматные вязанки чеснока, арбалет с чесночными стрелами, чесночный порошок в баночках.

По центру шкафа алкогольной армадой выстроились бутылки с дорогим и явно коллекционным винишком. На каждой бутылке имелся черный штамп «ОТРАВЛЕНО» и все те же черные картонки с пояснениями. «Мгновенная смерть», «Черное сердце», «Веселая вдова» – сообщали белые буковки названия ядов, половину из которых я даже не знала.

В нижнем углублении валялись капканы, судя по размерам, никак не меньше, чем на медведя, вилы, арбалеты, мечи. Вся средняя полка была уставлена иконами, оберегами, божками, свечами и молитвенниками всевозможных конфессий.

– Что это?

– Это все, чем меня пытались убить. Точнее, самые оригинальные способы.

Пока я таращилась на главу отделения некромантии и мысленно сочувствовала всем неудачникам, воспылавшим идеей кинуть горсть землицы и парочку упреков на крышку гроба Данте Праймуса, тот придирчивым взглядом осмотрел содержимое шкафчика. Хозяйственно подпихнул ботинком цепи, отодвинул банку соли подальше от края и в нерешительности замер.

Медленно, словно бы это решение требовало мобилизации остатков силы воли, он поднял левую руку и дотронулся до золотой маски, скрывавшей всю правую половину лица.

Я так во время диеты конфет касаюсь. И хочется, и колется, и жирок на бедрах не велит!

– Тяжелый год, – вздохнул Праймус, убирая руку от лица и поворачиваясь ко мне. – Кейт, вы…

Что там я – так и повисло в воздухе, потому что в этот же миг дверь в кабинет распахнулась, громогласно стукнула о стенку и впустила до тошноты довольного драколича.

– Данте, не хочу критиковать твой стиль руководства, – прямо с порога заявил тот, – но с удовольствием сделаю это, как только мы отчихвостим эту бешеную магичку.

Я демонстративно сжала кулака и позволила огню исполнить воинственную пляску язычков пламени.

– Да‑да, именно это я и имел в виду, красотка, – драколич оскалился и потрусил к столу, продолжая тарахтеть на ходу. – Кстати, я заглянул к Гертруде… Ну просто дрожь берет, какая колоритная особа у тебя тут бродит без намордника! Теперь считаю своим долгом познакомить ее с Тесс. Ммм… – мечтательно протянул этот гад с хвостиком. – Уже предвкушаю, как маленькая Мисс Ты‑не‑можешь‑жить‑с‑артефакторами будет визжать от страха!

Дракончик внезапно замер, поднял лапу и потрясенно уставился на нее.

– Ну вот. Коготь сломал! – пожаловался он, протягивая пострадавшую конечность почему‑то мне, а не хозяину, и с размаху опустил лапу на пол. – О, вредный бетон! За что ты так немилосерден к бедному дракону?

– Спайк, заканчивай спектакль, – прервал стенания своего дохлого питомца некромант, запирая дверцы коллекции. – Кейт, устраивайтесь, нам есть о чем побеседовать.

Беседовали мы где‑то с час.

– Кейт, я все понимаю, но… У меня будет разговор об этом инциденте с ректором и главой вашего отделения… на этаже были дети… – устало «чихвостил» Данте Праймус, а я вяло кивала, пряча зевки.

Близился рассвет – до занятий каких‑то три с половиной часа, но главе отделения некромантии совесть не позволяла бросить воспитательный момент на полпути и отправиться спать, а мне все та же совесть не позволяла поклянчить чашку крепкого кофе.

И только одно существо в кабинете эта самая совесть трогать не решалась.

– Я требую правосудия и безумных толп, обеспокоенных угрозой исчезновения редкого вида! – показательно бушевал драколич. – Что значит я исчез четыре, а может, и все пять веков назад? Я здесь, следовательно, я существую!.. А будешь так мерзко улыбаться, девочка, приду к тебе ночью и отгрызу нос… Что значит Спайк, уймись? Я, между прочим, самое пострадавшее в этой заварушке лицо. То есть морда. То есть хвост! – и он торжественно воздел к небу эту часть своего мертвого тела.

Я с интересом осмотрела ещё тлеющий кончик и нахмурилась.

– Одного понять не могу, как эта ваша дохлая зверюга выжила после слаженной атаки всего отделения боевых магов?

Ой, я что, сказала это вслух?

– Он впитал всю вашу энергию, – пояснил Данте, разыскивающий что‑то в недрах выдвижного ящика стола. – Из‑за природной глупости Спайка в нем завелся один мерзкий и ехидный… артефакт.

Зуб даю, некромант хотел сказать слово «паразит», но в последний момент бросил быстрый взгляд на сердито сопящего дракончика и смягчился.

– Ну зачем! – разочарованно взвыл тот, глядя на хозяина с таким укором, точно тот вырвал у бедолаги, уже повязавшего на шею салфетку, кусок сырой голени.

Громко хлопнул ящик стола, зашуршала кипа листочков, бряцнула связка с ключами.

– Думаю, что боевым магам требуется срочное заселение.

Думаю, что меня таким образом решили наказать.

В итоге на чердак к своим я возвращалась уже под утро, озолотившее хмурый горизонт, звеня связкой ключей, как какой‑то закоренелый завхоз, с пачкой объяснительных в одной руке, знанием нашего нового места дислокации и нервным тиком правого века.