Дивный Мир Будущего (СИ) - Виноградов Максим - Страница 48

— Твою дивизию! Август! — с болью рявкает Франко, — Только не это!

Парень хватает друга за подбородок, трясет; в воздух взлетает ладонь, отвешивая несколько хлестких пощечин.

— Бесполезно! — загробным тоном возвещает Анна, — Это чертов «кайф»! Он сейчас так далеко, что и представить сложно.

Девушка брезгливо рассматривает инъектор, а затем бросает его на пол. Высокий каблук безжалостно и злобно топчет пластик, пока от него не остается мелкая труха.

— Как же мы не заметили? — озверело сокрушается Франко, — Почему не поняли? Смерть Мари его так подкосила!

Словно повинуясь его словам, цветной калейдоскоп на экране прерывается. Бесконечный поток пестрых бессмысленных красок иссякает, а на его месте возникает простой объемный образ. Мари Дин смотрит с голографических мониторов, как живая; чуть насмешливый дружелюбный теплый взгляд обещает надежду и скорую встречу; откровенное платье обнажает белые плечи и верх груди; длинные волосы раскиданы по спине и слегка колышутся под порывами несуществующего ветра.

— Нэш! Нэш, очнись! — Моро по-прежнему теребит бесчувственное тело.

Голова Августа болтается, как воздушный шарик на веревке; плечи и руки вяло перекатываются по креслу, будто наполненные вязким гелем. Взгляд все такой же бессмысленный, слюна размазалась по подбородку, изо рта доносится недовольное бормотание.

— Оставь, — безрадостно качает головой Кравец, — Парень в наркотическом сне. У нас нет ни навыков, ни нужных средств, чтобы привести его в порядок.

— И долго это еще продлиться? — уточняю со слабой надеждой.

— Кто знает? — девушка грустно пожимает плечами, — Зависит от дозы… Может, пять минут. А может — пять часов!

Франко бережно укладывает друга поудобнее, отступает на шаг, не сводя печального взгляда с аморфной фигуры. Сердце сжимается от боли и тоски, видя, во что превращается деятельный и амбициозный человек под действием всего лишь одной дозы химической дряни.

— Значит, мы сами должны что-то решить! — говорю и понимаю, что тем самым перекладываю ответственность на себя.

Франко смотрит на Анну, девушка — на меня. В кои-то веки ее надменный вид сменяется на выражение неуверенности и даже какой-то хрупкости. Взгляд на взгляд, глаза в глаза, между нами проскакивает искра взаимопонимания. Посылаю блондинке импульс спокойствия и силы; уже вполне осознаю, чего она ждет. Да и у меня, по сути, не остается иного выбора.

— Мы не можем не реагировать на послание, — медленно и веско проговариваю общие мысли, — Мы просто обязаны проверить, что там происходит!

Спутники синхронно кивают, Моро кидает быстрый взгляд на часы.

— Время… Времени почти нет!

Выскакиваем из полутемного кабинета, в гостиной нас ждет недоумевающий Голиаф.

— Вооружиться! — восклицает Франко, — Переодеваться некогда!

Он хватает куртку, одним ловким движением втискивая худые руки в рукава. Ему-то, если честно, оружие и вовсе ни к чему — он сам оружие!

— Я готова! — несколько кровожадно заявляет Анна, поглаживая ладонью осиную талию.

Красотка выглядит сногсшибательно: короткая юбка, высокие сапожки, белая блузка и широкий пояс. Где-то там, как я теперь понимаю, скрыт, свернут кругами тот самый стальной кнут, коим блондинка владеет с непревзойденным мастерством. Она будто собралась на вечеринку, а не на боевую операцию.

— У меня только стандартный рельсотрон, — Кокс растеряно хлопает по кобуре у пояса.

— Сойдет! — Моро уже шагает к выходу.

Смотрю на пустые ладони — получается, я самый бесполезный участник команды. Ни оружия, ни стопроцентно работающих навыков. Можно было бы назваться пушечным мясом, да только и мяса того — кот наплакал.

— Держи! — Франко на ходу бросает тряпичный сверток.

С трудом ловлю передачку, рассматриваю — в руках знакомое оружие. Две кинетические перчатки, залитые энергией под завязку. Надо же, а говорили, что перезарядка стоит целого состояния! Не поскупились, значит!

Натягиваю оружие уже на бегу, с трудом поспевая за впередиидущей троицей. Моро шагает, изредка срываясь в легкую трусцу, что-то тихо объясняет Голиафу. Анна ловко семенит следом, высокие каблуки отнюдь не мешают девушке передвигаться с завидной скоростью. Оглянувшись, она оценивающе измеряет меня взглядом. Махаю рукой — тут мол, не отстану!

В очередной раз забег на длинную дистанцию; с удивлением замечаю, что даже дыхание не сбивается. Видимо, тренировки все же не прошли даром: хоть какую-то нагрузку организм сумел усвоить и направить себе на пользу.

Проносимся вдоль заборов и заводских цехов; почти знакомой дорогой пробегаем мимо череды однотипных строений; не замедляя шага преодолеваем узкий проход и пустынную часть заброшенных ангаров. За каких-то пятнадцать минут — рекордное для меня время — добираемся до конечной точки. Взору предстает памятная площадка перед внушительной громадой многометровой трубы.

— Ну, и чего торопились? — тяжело дыша, вопрошает Голиаф.

Похоже, ему дистанция далась сложнее всех. Мужчина несколько вспотел, да и прыти у него явно поубавилось. Вот Франко, наоборот, будто и не почувствовал пробежки. Анна тоже смотрит бодро, хоть волосы слегка и подрастрепались.

Подхожу ближе, вглядываясь в бурлящие потоки воды: ничего необычного. Все усиленно оглядываются, будто заплутавшие путники.

— А то ли это место, о котором говорится в послании? — хмуро вопрошает Анна.

— Там вообще толком ничего не сказано, — не менее безрадостно отвечает Кокс.

— Как минимум, нужно все осмотреть, — решительно заявляет Моро, первым подавая пример, — Мы должны убедиться, что тут нет никакой бомбы!

Но никто не успевает ступить и шага; скрипучий механический голос, доносящийся будто из бездонной бочки, заставляет застыть на месте.

— Значит, все-таки бомба? — в тоне нет удивления, вопросительная интонация угадывается с трудом.

Разом поворачиваем головы: у края площадки невозмутимо возвышается киборг. Как его можно было не заметить — ума не приложу! То ли дело в неестественной абсолютной неподвижности, из-за которой его можно принять за деталь природного интерьера. То ли сыграли роль некие хитрые навыки маскировки… Он просто стоит, не делая попыток спрятаться или скрыться, но взгляд выхватывает рослый силуэт, только когда он соизволяет подать голос.

— А то ты не знал! — яростно ощетинившись, шипит Франко.

В воздухе повисает угроза и молчаливое предчувствие беды. Надвигается что-то страшное; близится пока еще неизвестная, но от этого не менее фатальная развязка. События развиваются сами по себе, а их участники, будто бездарные актеры бродячего театра, не в силах отступить от назначенных ролей ни на йоту.

— Вот мы и снова встретились, Тей, — дребезжащим голосом произносит Рэдклиф, — Правда, гораздо быстрее и в более драматичных обстоятельствах, чем можно было себе представить.

Франко и Голиаф переглядываются, медленно расходясь в стороны; Анна остается у меня за спиной. Внимательно смотрю на киборга, безуспешно стараясь распознать его намерения.

— Зачем это тебе? — спрашиваю, чтобы просто потянуть время, — Неужели взрыв хоть что-то изменит? Что-то кому-то докажет?

Коулман, по-прежнему неподвижен, хотя наверняка не выпускает из вида двух мужчин, обходящих его с флангов. Пока что киборг не выказывает никаких агрессивных намерений, больше всего он напоминает говорящую статую.

— Ты абсолютно прав, мальчик: взрыв мне совершенно ни к чему, — размеренный скрипучий голос режет слух, — И я готов заявить официально, что не имею к бомбе никакого отношения.

Фыркнув, недоверчиво качаю головой. Речи киборга звучат не слишком убедительно, несмотря на определенную харизму. Ему хочется верить, но факты…

— Понимаю, ты не можешь забыть мою речь про освобождение реки, — все так же бесстрастно продолжает Рэдклиф, — Однако, уверяю, те суждения были чисто теоретическими, — его голос повышается, звуча, как из рупора, — Вот мое слово! Я ничего не знал про бомбу до сего момента. Я не планировал взрыв и не отдавал никаких указаний, ведущих к его осуществлению. Я не изготавливал взрывное устройство и не знаю, кто этим занимался. Я не виновен! А истинные виновные мне не ведомы!