Сигналы утонувшего маяка (СИ) - Чвалюк Андрей Николаевич - Страница 13

   Близость нефтепромысла к Кольцу позволяла интегрантам чаще отправлять свой маленький, переоборудованный из сухогруза танкер. Судно всегда двигалось под эскортом военного корабля и без спешки наливалось под завязку, в то время как изоляты довольствовались жалкими остатками. Враги вычислили этот коварный план и тоже стали чаще наведываться на нефтепромысел. На обеспечение постоянной охраны платформы у интегрантов пока не хватало сил, поэтому штабу приходилось мириться с грабежами. Но был один человек, принципиально несогласный с необходимостью регулярно спасаться бегством, завидя приближающегося врага.

   Ржавые ступени из арматуры плохо предусмотрены для быстрого спуска, да и подъем по ним - то еще удовольствие, а когда у тебя отсутствует треть стопы - регулярные пробежки вызывают ярость, которая с каждым разом все накапливается и, не имея выхода, пожирает человека изнутри. Но на днях все должно было измениться.

   По прибытии на вахту Тирес лично, никого не посвящая в свои планы, смонтировал установку на лестнице, ведущей к причальной площадке. Излучатели были установлены на потолке и замаскированы под систему освещения, кабели спрятаны за элементами каркаса. Он еще раз протестировал установку и остался доволен результатом. Осталось дождаться дорогих гостей. Звук сирены, возвещающий о начале эвакуации, он впервые в жизни воспринял с улыбкой.

   Обойдя вверенное ему хозяйство и убедившись, что подчиненные все сделали согласно инструкции, Тирес по внутренней связи доложил капитану о готовности ремонтной бригады покинуть судно. После чего захромал в сторону своей каюты.

   Вся команда нефтяной установки вместе с капитаном уже сидела в катере. Танкер изолятов вырастал на горизонте, но недостаточно быстро, чтобы волноваться, поэтому люди спокойно ждали, пока старший механик спустится к причальной площадке. Чтоб не причинять дискомфорт коллеге, на его неуклюжие скачки по ступеням старались не смотреть, поэтому никто не заметил, как Тирес на пару секунд остановился и, засунув ладонь за один из швеллеров, что-то там повернул.

   Через несколько минут скоростной катер уже разрезал морскую гладь, удаляясь от нефтяной установки. Тирес сидел на корме, прижимая к груди клетку со Щелкунчиком, и злобным взглядом наблюдал за вражеским кораблем.

   "Горите в аду, ублюдки", - произнес он шепотом и показал врагам неприличный жест, подсмотренный в одном из старых фильмов.

   Глава девятая

   Свежеиспеченный враг

   Йен Сорен уже пять лет был командиром группы захвата на Олимпии. Поначалу он воспринял назначение на эту должность с энтузиазмом: тридцать человек в подчинении, лейтенантские погоны и шанс со временем попасть в совет ордена, но шли годы, а перспективы военной и политической карьеры стремительно таяли. Уже более молодые офицеры успели обойти его по карьерной лестнице. Выскочки, которым повезло провернуть удачные спецоперации на рейдерских катерах, уже щеголяли капитанскими нашивками и командовали эсминцами или минными заградителями, а Йен все так же мариновался на этом ржавом корыте, которое гордо называлось флагманом.

   И ничего поделать было нельзя. Принципы карьерного восхождения в вооруженных силах изолятов были так же неизменны, как и погода на этой планете: личная доблесть в бою, размер урона, который твои подчиненные нанесли противнику, отсутствие собственных потерь. Всего этого можно было достичь в любом боевом подразделении, но только не в группе захвата танкера. За последние два года люди Сорена не произвели ни одного выстрела, не потопили ни одного корабля противника. Единственной их целью было подняться на борт брошенной нефтяной установки, провести беглый осмотр внутренних помещений и вызвать команду техников. Такая спокойная служба устраивала большинство рядовых солдат, но только не их командира. Он уже неоднократно подавал прошения о переводе, но ему каждый раз отказывали, вежливо уведомляя, что его служба очень важна для бесперебойного обеспечения военной промышленности энергоресурсами, и заменить его некем.

   Когда с подразделения сняли боевую надбавку за риск, а жена Йена начала регулярно его пилить по поводу нехватки денежных средств на их счету, жизнь лейтенанта превратилась в настоящий ад. Он начал всячески искать способ совершить подвиг и заявить о себе, и каждый раз надеялся, что в этот раз уж точно команда нефтяной установки не успеет эвакуироваться и их трупы лягут в его личную копилку. Но ожиданиям не суждено было сбыться, скоростной катер интегрантов, прикрываясь корпусом плавучего нефтехранилища, успел покинуть зону поражения бортового вооружения Олимпии. Гоняться за ним не имело смысла, и лейтенант, скрипнув зубами, отправил два отделения на штурм брошенной нефтяной установки.

   Солдаты с шутками грузились в моторную лодку, демонстративно показывая свою расслабленность. У многих автоматы болтались за спиной, а касок вообще не было. Сорен скривился, но ничего не сказал по поводу нарушения предписанных инструкциями правил. Он убедился, что лодка без происшествий достигла причальной площадки, и его бойцы цепочкой стали подниматься по лестнице. После чего развернулся, чтобы пройти в свою каюту и утопить горе в крепком пойле, к которому он пристрастился в последнее время. Дикие крики, настолько громкие, что даже расстояние не смогло их полностью заглушить, заставили его бегом вернуться к борту и вскинуть бинокль. Все его люди в изломанных позах валялись на ступеньках лестницы. Сорен попытался вызвать своего заместителя по рации, но ответа не услышал. Да и не мог услышать, потому что сержант Яркенсон, как и два десятка ушедших с ним солдат, лежал, ничком раскинув руки, и не подавал признаков жизни. Как ни вглядывался Йен в бинокль, ран на телах солдат не обнаружил, впрочем, и звуков выстрелов тоже не было слышно. Как можно тихо убить полвзвода солдат: электрический ток, отравляющий газ? Изоляты и сами активно использовали химическое оружие, в основном благодаря этому им и удавалось активно противостоять более многочисленным и имеющим гораздо лучшее материальное обеспечение интегрантам. Сорен поймал себя на мысли, что грызет ноготь на указательном пальце. С таким трудом забытая привычка снова вернулась. Нужно было принимать решение, но как часто бывает, вид своих мертвых солдат ввел только что мечтавшего совершить подвиг командира в ступор.

   Выглянувший на палубу техник окликнул Йена и спросил, можно ли им отплывать на нефтяную установку. Его расслабленный тон взбесил Сорена, однако дополнительный выброс адреналина помог собраться с мыслями и определиться с дальнейшим планом действий.

   - Боевая тревога, - закричал он в рацию, - повторяю, боевая тревога!