Дочь лорда (СИ) - Ружникова Ольга - Страница 8

Вообще-то жульничает Стивен («можно Стив») старательно. Только перехаживать пытается чуть не каждый ход.

Ирия тяжело вздохнула.

— Наверное, вам скучно играть?

Эту слишком для него высокоумную фразу Алакл, похоже, старательно заучил дома. Чтобы из неприятных ситуаций выкручиваться.

— Ни капли. Ваш ход, — холодно напомнила «невеста».

Потому что, кроме игры, с таким кавалером говорить не о чем. Травля зайцев собаками и его победы над местными крестьянками Ирию не интересуют.

Стивен морщит лоб над следующим ходом.

А Ирии осталось только размышлять. С тоскливой иронией. Кем ее считает — ну ладно, Полина! — отец родной? Если всерьез пригласил в качестве потенциального жениха вот это!

Стивену всего-то лет двадцать шесть — двадцать семь. Но на что он уже похож — мама дорогая, роди Ирию обратно!

Ладно, целое поле прыщей на лице — может, их не вывести? Пусть лысеть начал — бывает. И зубы гнилые простительны — вдруг у него от природы?

Но неужели нельзя столько не есть? Списать на «наследственное» не выйдет при всём желании. Сама за столом видела, сколько сей кабанчик уплетает. За один присест.

А Ирия-то еще считала, что не умеет есть «как дама». То есть подобно птичке или бестелесному привидению.

Да ей за неделю столько не осилить! Увы, если что у Алакла-младшего и наследственное — так это обжорство. И, возможно, еще — отсутствие мозгов, но здесь судить сложно. Дураком папашу Стивена называла только мама. А она этого звания удостаивала многих.

Уж на что Ирия давно разочаровалась в брате. Но даже он так не опускается. Почти ежеутренние тренировки сохранят форму любому. Даже за те полчаса, что Леону не лень потратить.

Значит, увалень Алакл и этого не делает.

А еще не слишком куртуазный Леон смело может дать третьему сыночку лорда Алакла уйму советов на тему «Как себя вести в присутствии дам». Так громко не рыгать за столом, например!

В общем, остается искренне жалеть «кровь с молоком крестьянок», кого на каждом слове норовит ввернуть в разговор Стивен…

Ну наконец-то взялся за фигуру! Поставил? Ну отрывай же руку. А то сейчас опять схватишься и переходишь. Знаем мы тебя уже.

Алакл поставил, наконец, несчастного «генерала». И поспешно вытер вспотевшие руки о совсем недавно светлый камзол. Тот разом стал еще грязнее.

А ведь пришел женишок в чистом…

— Осада! — Ирия двинула «крепость».

— Я перехожу! Я не сюда хотел…

Несколько минут бесплодных споров. И попыток двинуть фигуры обратно.

Алакл всё же вывел «монарха» из осады. На третью линию клеток.

Ну и молодец.

— Триумф!

«Кавалерия» Ирии прыгнула через клетку. Прямо к загоняемому в угол «монарху».

Забыв даже о «перехожу!», Стивен закусил губу. И быстро поменял «монарха» местами с еще не потерянной «королевой».

Раз — и та отправилась на корм вражеской «кавалерии». Радостно занявшей ее место.

Алакловский «монарх» сбежал на вторую линию.

— Смерть!

«Кардинал» перелетел все одиннадцать клеток доски. И нагло встал нос к носу с вражеским «монархом». Нагло — потому что под прикрытием «флота».

А с другой стороны угрожающе щерится зубцами «крепость». Опять же — на несчастного короля. Закрывает последний путь к отступлению.

— Я перехожу!

— Некуда! — ледяным тоном отрезала Ирия.

— Я не с этого хода перехожу…

— Жизнь второго шанса не дает. Научитесь проигрывать, сударь.

Алакл в бешенстве смахнул фигуры на пол.

«Невеста» проследила взглядом за дольше всех катившимся по полу «смертником». Упрямой белоснежной точеной фигуркой.

Видно, очень уж хотел на одиннадцатую линию. Только здесь ее не оказалось. Не быть тебе «кардиналом», «ратник». Никем уже не быть.

Девушка усмехнулась. Потом подняла холодный взгляд на Стивена:

— Дома вы себя ведете так же?

Алакл не нашелся с ответом. Упорно избегает ее взгляда. Вместо этого разглядывает платье.

Ну и дурак. Всё равно через балахон ничего не разберешь. Хотя в любом случае — дурак.

Ситуацию разрядил постучавший в дверь Леон.

— Эй, что тут у вас?..

Осекся, глядя на рассыпавшихся по полу «ратников».

— Ваша сестра ужасно играет! — бросил ему Стивен. — Кто ее учил?

— Папа… — успел растерянно пробормотать брат.

Прежде чем Ирия пояснила:

— Ужасно — значит «ужасно хорошо».

Алакл бросил на победительницу уничтожающий взгляд.

Ну и пусть. Она — не одна из его крестьянок (о чём он наверняка сейчас жалеет!), и не его жена. И не будет ею — это уж точно! У нас для таких случаев еще Западная Башня есть. Как самый крайний вариант.

Стивен вышел, чуть не отодвинув Леона с дороги. И никаких «с вашего позволения». Просто хлопнул дверью.

Будем надеяться — навсегда.

2

Нет, это голубое платье Полины пора куда-нибудь девать. Срочно! А то Ирия скоро возненавидит цвет полуденного неба.

А какое оно сегодня за окном ясное! Ни облачка. Еще бы мачеху из комнаты убрать — чтобы солнечный свет не затеняла. Дневное светило бывает здесь редко, а Полина — каждый день. Вот бы — наоборот!

Нежный цветочек осторожно присел на Эйдину кровать. На самый крайчик. То ли, чтобы платье не помять, то ли забыла, что мужчин здесь нет. А наглой, бессердечной падчерице совершенно наплевать, насколько беззащитной и ранимой кажется мачеха…

— Ирия, ты никогда не думала, почему многие умные женщины делают вид, что глупее мужчин? — весьма многообещающе проронило неземное создание.

— То есть лицемерят? — холодно уточнила девушка. По своему обыкновению примостившись на кровать с ногами. — Не умею и учиться пока не планирую. В любом случае — казаться глупее Стивена затруднительно даже для тебя. Куда уж мне!

— Не груби! — взвилась Полина. Вмиг вышла из роли «доброй учительницы и старшей сестры». — Твой отец может выдать тебя за Алакла и против воли. И тебе это прекрасно известно.

— Вряд ли! — нагло ухмыльнулась Ирия. — Я жениху явно не понравилась. Как говорят крестьяне: «У нашей Бет — ни лица, ни тела нет». Кстати, спасибо за платьице. Прелесть, а не фасон. Я его теперь всегда буду надевать на знакомство с новыми женихами.

Бесшабашное веселье несет вперед на шальной волне. Пытаясь избавиться от падчерицы, мачеха проиграла. Проиграет и вновь.

Теперь-то Ирия ее раскусила! И станет бороться с лицемеркой всеми возможными способами. В том числе — любимым Полининым!

При случае очень даже получится горько заплакать. Стоит вспомнить кое-что из собственной жизни — вмиг заревешь! Теребить веер и при этом грустно улыбаться — это нетрудно. Это мы тоже сможем. В общем, держись, голубоглазая стерва. Здесь — дом Ирии, а не твой!

— Возможно, и нет, — мачеха гаденько улыбнулась. — Молодому Алаклу не нравится только твой характер. Как же ты наивна, Ири! Платье Эйды надела, а стянуть волосы узлом на затылке — не догадалась. Или хоть лицо вымазать. Что ж ты так? Стивен считает, ты вполне годишься в жёны. Если тебя (как он выразился?) «обломать». И он с удовольствием этим займется. Как только тебя получит.

— А вот это — вряд ли!

Глаза наверняка опять сверкнули ненавистным отцу и брату бешеным зеленым огнем. Но обоих мужчин здесь нет. А если б и были — не тот случай, чтобы тихоню разыгрывать. Оглянуться не успеешь — с Алаклом окрутят!

— Стоит ему попробовать это сделать — и я его убью!

За дверью — шорох.

Плевать. Пусть слышат! Ирия еще и голос повысила:

— Убью, слышала? Горло перережу!

— Тебя можно связать… — еще более гаденько пропела Полина.

— И сколько держать связанной? Я ведь жена буду — не рабыня квиринская. Едва развяжет — сразу и умрет.

— А мне-то что? Убивай. Окажешься в Ауэнте. Или в монастыре — вместо Эйды.

— А я не только тебе — я Алаклу скажу. Ему-то не всё равно. Он ведь жить хочет. И представляешь — он же мне, наверное, поверит…

— Ты за это ответишь! — мачеха вылетела пулей.