Ловец душ и навья невеста (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 56

— Уго! — окликнул его Рихард, и тот быстро поднял голову, но тут же виновато отвел взгляд. — Быстро, пошли, у нас полтора часа на то, чтобы зачистить дом у Красного леса от навок.

Оборотень приподнялся, и Рихард невольно отметил, что плечи его раздались еще больше, так что пальто едва не трещало по швам, а позвоночник сильнее выгнулся в холке.

— Пойдем, — Рихард схватил его за шкирку и вытащил из камеры, подтолкнул к выходу. — Давай скорей, пока Грегор не увидел.

— Он не разрешил мне уходить?

— Зейн разрешил, — сказал Рихард. — Ну что ты как вареный? Где твоя кабанья прыть? Где напор?

Они вышли из участка и Рихард, остановившись, развернулся к Уго. Тот снова отвернул морду, обросшую рыжей щетиной, толстой, как проволока, и виновато шмыгнул носом.

— Что случилось? — нахмурился Рихард.

— Случилось страшное, — выдохнул Уго, безжалостно комкая в руках берет. — Непоправимое. И нет мне прощенья никогда!

— Говори, — нетерпеливо потребовал Рихард.

Уго вздохнул, напялил берет на голову и посмотрел Рихарду в глаза.

— Я изменил Карне, — упавшим голосом произнес он.

— Дрюча тебе… Хотя нет, не будем о дрюче, — прервал ругательство Рихард. — Я уж надумал всякого… Пошли, по дороге расскажешь. Итак, кто она? Ты зашел к мадам Роуз?

Он подтолкнул Уго и пошел рядом с ним, прибавив шаг.

— Понимаешь, все так совпало, — начал Уго. — Близость полнолуния всегда сказывается на животной стороне моей натуры. Я становлюсь диким и необузданным, и мне сложно контролировать инстинктивные порывы. К тому же у меня давно не было женщины. А вы с Карной отправились есть свинину на том берегу, — он передернул плечами. — Я давно хотел обсудить это с тобой. Не по-дружески выходит, Харди! Ты мог бы и отказаться от свинины ради меня!

— Я постараюсь, — искренне пообещал Рихард. — И что дальше? Я думал, ты сразу пошел в участок.

— Нет, — насупился Уго. — Было еще рано. Я не знал, чем заняться, и бродил по городу, размышляя о том о сем, и сам не знаю как оказался в шахтерском районе. Вверх от Грязной улицы. Возможно, меня вела сама судьба.

— Скорее всего, — серьезно подтвердил Рихард. — Значит, она живет в шахтерском районе.

— Я вспомнил про Венкеля, которого ты брал приманкой на жмыха. И то, что ты сказал — что он бьет свою жену. Ты пригрозил ему, но я решил, что раз уж я здесь, то проверю, как он себя ведет. Дети указали мне его дом, и там была она… — глаза его сверкнули, отразив полную луну, повисшую над Рывней. — Красотка, чаровница… Богиня! Лицо круглое, как каравай, глазки маленькие, словно бусинки. И у нее такая большая… — он развел руки в стороны.

— Постой-ка, — перебил его Рихард. — Ты что, переспал с женой Венкеля?

Уго снова шмыгнул носом. Доски серебряного моста загремели под их ногами.

— Да, — коротко признался он. — Я вошел, мы поговорили. Она сказала, Венкель ведет себя прилично. Только пьет все время. Ему теперь наливают за так, как герою, победившему жмыха. Он слегка приукрасил историю. Потом она меня накормила, — он облизнулся. — Картошечка была такая разваристая, мягкая. С масличком и укропом. Не рагу Карны, но все же очень вкусно. Ну и вот…

Он снова горестно вздохнул, и некоторое время они шли молча. Красный лес выступал впереди сплошной стеной, туман клубился под деревьями, тянулся к реке. Пахло прелыми листьями, и Рихард, закрыв глаза, вдохнул глубже. Может, это было ошибкой — идти к красному лесу, выпив ведьминой крови? Он ощущал себя иначе: запахи стали резче, звуки отчетливее. Лес звал его, нашептывал, манил, и кровь отзывалась, бежала быстрее. Хотелось что-то делать: мчаться не разбирая дороги, драться, любить…

Карна осталась ждать его дома. Осознание, что он вернется не в пустой дом, как обычно, согрело его сердце. Женщина, чьи глаза и помысли чисты, и собачка, которая храпит громче него самого, — почти семья. Он толком не знал, что это такое, и не думал, что ему это подходит, но сейчас представлял, как бы это могло быть. Может, она не станет дожидаться его возвращения и отправится спать, и тогда он ляжет к ней в постель и обнимет, прижав к себе, и почувствует запах фиалок и тепло ее тела. А может, она уснет в гостиной на диване, и он отнесет ее наверх. Или она не будет спать, а накинется на него с упреками, отчего он так долго и заставил ее волноваться — и это все равно будет приятно, потому что во всем мире о нем не волновался никто. Он улыбнулся своим мыслям и сказал:

— Карна тоже обманула тебя.

— Что? — возмутился Уго. — Она мне изменила?

— Нет-нет, — быстро возразил Рихард, сворачивая влево на едва заметную тропинку. — Она все так же невинна. Но все же была нечестна с тобой. То рагу…

— Никогда его не забуду, — выдохнул Уго. — Этот райский вкус, этот запах…

— Это не она его приготовила.

— Как?! — опешил оборотень.

— Она купила его в ресторане, — сказал Рихард. — Принесла домой в кастрюле и сделала вид, что приготовила сама.

— Какая гнусная ложь!

— Да, действительно, с ее стороны это очень непорядочно.

— Это просто возмутительно!

— Такое нельзя простить.

— Начинать отношения со лжи… — Уго кипел от негодования.

— И, знаешь, — Рихард помялся, будто ему сложно это говорить, — не уверен, что она вообще умеет готовить.

Уго остановился посреди тропинки и ошарашенно посмотрел на Рихарда.

— Думаю, после всего этого, ты вправе расторгнуть помолвку, — добавил он.

Уго коротко кивнул и пошел вперед. Крыша показалась за деревьями, и сам дом выплыл как-то неожиданно быстро, вдруг оказавшись прямо перед ними.

— Ох как навью смердит, — скривился Уго. — И лес еще манит. Харди, надо действовать быстро, пока я не перекинулся.

Рихард поставил сумку на край фонтана рядом с забытой корзинкой. Вынул ружье, зарядил его патронами.

— План такой: ты сдвигаешь засов, открываешь дверь. Я кидаю сетку, она из заговоренного серебра, задержит навок на пару минут. Ты стреляешь, я рублю, потом добиваю кинжалом.

— Давай лучше мне меч, — Уго завистливо глянул на рукоять, возвышающуюся над плечом Рихарда.

— Идет. Там несколько жрунов и дрюч. И еще какая-то мерзость со щупальцами. Так как зовут твою богиню?

— Берта, — расплылся в улыбке Уго. — У нее две дочки-близняшки. Играли во дворе. Маленькие, курносенькие, как поросятки.

— Значит, она еще и плодовита, — завистливо заметил Рихард. — Но Венкель, думаю, не одобрит такого поворота событий.

— Пусть катится колбаской, — заявил Уго. — Я с ним поговорю как мужчина с мужчиной, — он выпятил грудь колесом и взял протянутый ему меч. — Сначала, конечно, с Карной. Немного жаль ее, но она сама виновата.

— Уго, такое дело… — смущенно начал Рихард. — В общем, она мне нравится, очень.

— Уверен? — нахмурился Уго. — Так-то она, выходит, не подарок. Ни на кухне, ни в постели… Вот моя Берта просто огонь. И у нее такая большая… — он снова развел руки.

— Да-да, — перебил его Рихард. — Ты уже говорил. А теперь давай грохнем этих навок и вернем тебя в участок.

Уго кивнул и пошел в дом первым, раздувая ноздри мясистого носа.

— Запах все же отвратный, — пробормотал он. — Никогда такого не встречал.

54.

Карна стояла на коленях перед столом и, повернув Гектора к себе, пялилась в пустые глазницы черепа. Фифи лежала на диване и недоуменно сопела.

— Как он это делает, скажи на милость, — проворчала Карна. — Не вижу ничегошеньки.

Она наклонилась ближе, едва не касаясь черепа носом.

— Я тебя вижууу, — замогильным голосом произнесла она. Взяв пистолет, прижала дуло к виску черепа. — Покажи мне свои тайныыы.

В дверь вдруг громко постучали, и Карна, от неожиданности едва не нажав на курок, подскочила на месте и пошла открывать.

— Кто там? — спросила она, обернувшись на череп. Глазницы Гектора были все так же темны, значит, за дверью не навь. В смотровом окошке маячило одутловатое лицо мужчины, показавшегося ей смутно знакомым.