Ловец душ и навья невеста (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 54

Рихард забрал у Карны пистолет и, оттолкнув ее себе за спину, быстро выстрелил. Навка, взвизгнув, упала и шустро поковыляла прочь, прихрамывая и унося с собой полюбившуюся сумку. Лысый хвост волочился следом, размазывая кляксы черной крови, сочащейся из раны.

Рихард в два прыжка догнал навку и наступил ей на спину, придавив к полу ногой. Он вонзил кинжал чуть левее тощего хребта, и тварь запищала, заерзала, а черная жижа растеклась из-под нее смердящей лужей.

Подковырнув навку носком ботинка, Рихард склонился и вонзил кинжал ей в грудину, пробив заодно и сумочку.

— Я вижу тебя, — сказал он, и тьма в глазах твари угасла.

Навка прижала к себе сумочку в последний раз, а потом лапы ее расслабились. Черная лужа расплылась шире, оставляя в центре тушку крупной крысы и безнадежно испорченную сумку.

Рихард вопросительно посмотрел на Карну, но та брезгливо скривилась и покачала головой. Оставив сумочку, ловец склонился и подцепил кончиком кинжала черную ленту на шее крысы. Разрезав, выудил ленту из лужи и поднес к глазам.

— Знакомый почерк, — задумчиво сказал он, разглядывая осколок кристалла, закрепленный на ткани.

— Это был хвач? — спросила Карна, и Рихард кивнул.

— Пошли, — сказал он, бросив ленту назад на крысу. — Знак удержит их на пару часов, не больше. Я вернусь сюда с сеткой, серебряные пули тоже не помешают, и возьму меч побольше для дрюча. Паскуда такая, всю спину мне исцарапал. Лизнул еще...

Он поморщился, брезгливо вытер шею, а потом пошатнулся, и Карна быстро подставила ему плечо.

— Рихард, куда ты пойдешь в таком состоянии? — встревожилась она. — Ты истекаешь кровью!

Они зашагали прочь из дома, и Рихард обвел взглядом пустые комнаты с разбитыми окнами. Навью даже не пахло. Животных привели в подвал, нацепили на них ошейники с осколками кристалла и кинули тушу коровы, чтоб было что жрать. А потом вызвали ловца осмотреть дом. Это было покушение. Вот только неудавшийся убийца слишком поторопился — навь еще не вошла в полную силу, к тому же не рассчитал, что одна из навок окажется хвачом, которого больше заинтересует сумочка, да и дрюч захочет другого…

Передернув плечами, Рихард пошел быстрее, уводя из дома Карну. Позже он посмотрит, что это был за Шульц, и узнает, кто за всем этим стоит, и поймет, отчего навь снова заговорила с ним. Сейчас же ему прежде всего хотелось увести Карну в безопасное место.

Уже у серебряного моста Карна, встрепенувшись, остановилась, придержав ловца за локоть.

— Рихард! — воскликнула она. — Я совсем забыла!

— Корзинка, — кивнул он. — Я тоже о ней подумал. Надо будет забрать, а то Грета мне плешь проест.

— Да нет же! — рассердилась Карна. — Я нашла череп, там, у дома.

— Посмотрю, когда вернусь, — нахмурился Рихард и обхватил ее запястье. — Покажи место.

Он нырнул в синие глаза и увидел заросшую тропинку между кустами шиповника, статую с обращенным к небу лицом и череп с плохими зубами.

— Понял, — кивнул Рихард. — Скажи, Карна, почему ты пошла за мной? Ты должна бояться нави как никто другой. Почему не сбежала?

— С тобой я ее не боюсь, — ответила она, и Рихарду нестерпимо захотелось поцеловать ямочку на ее гордо вздернутом подбородке. — Тебе понадобится помощь. Зарядишь мне пистолет серебром…

— Ты останешься дома, — заявил он. — Это не обсуждается. Дверь никому не открывать, от Гектора не отходить.

Карна насупилась и, слегка отстранившись от Рихарда, обняла череп обеими руками. Они перешли мост, и пожилая женщина, глянув на ее ношу, пошатнулась и осела на землю. Опомнившись, Карна быстро расстегнула плащ и спрятала Гектора за пазуху.

52.

Рихард свернул к воротам, на которых висели черепа животных, и Карна с опаской последовала за ним. Ведьма сидела там же, перед огнем, над которым булькал котелок, и пламя плясало в ее глазах. Белые косы свисали на грудь, а кожа была гладкой и смуглой, как ореховое дерево.

Рядом с ней сидела Грета и размешивала варево черпаком на длинной ручке.

— Ловец, — заметив его, ведьма легко поднялась с коврика, вышитого таким пестрым орнаментом, что у Карны зарябило в глазах.

— Грета? — удивился Рихард. — Что ты здесь делаешь?

— Чай, — невозмутимо ответила служанка.

Ведьма подошла к ловцу, и длинная юбка странно колыхнулась, будто бы колени изгибались в другую сторону.

— Ты ранен… Хочешь моей крови? — прошептала ведьма, жадно глядя на Рихарда, и огонь отразился в его черных глазах.

Он кивнул, и ведьма, быстро закатав рукав своей рубахи, чиркнула загнутым ногтем по запястью. Она поднесла четырехпалую руку к его губам, и Рихард медленно слизнул сочащуюся кровь.

— Ты знаешь, чего я хочу взамен, — прошептала она, глядя на него, как голодный на хлеб, и Рихард снова кивнул.

— Дай в себя прийти, — попросил он. — Хотя бы пару минут.

Ведьма отступила на шаг, и лицо ее снова стало непроницаемым, как вырезанный в дереве идол.

— Хотите чаю? — спросила она церемонно, усаживаясь на свой коврик, и теперь Карна точно увидела, как по птичьи согнулись ее ноги.

Грета сняла две глиняные кружки, висящие на кольях забора донышками вверх, зачерпнула из котелка чай и поочередно подала Карне и Рихарду.

Опустившись на край коврика ведьмы, Карна подула на горячее питье. Грета повернула к ней лицо, и Карна готова была поклясться, что белые как молоко глаза ее видят.

— От вас смердит навью, — сказала Грета. — И пахнет любовью. Молодец, Карна, лови момент. Что толку запирать себя в стенах монастыря и лишаться маленькой радости…

— Не маленькой, — буркнул Рихард, садясь на чурбан со шрамами от топора и отпивая чай.

— Мимолетное удовольствие… — продолжила разглагольствовать Грета. — Потом, конечно, возникнут сомнения, самобичевание и неловкость… Не надо этого всего. Да, стыд, да, позор. И твои близкие наверняка перевернулись бы в гробу, если бы их не кремировали. Но твое падение — лишь подтверждение тому, что мир катится во тьму…

— Давай уже сворачивай к тому, что мы все умрем, — поторопил ее Рихард.

— Возможно, скорее, чем ты думаешь, — заметила Грета. — Сегодня полнолуние.

— И? Навки не любят луну.

— Зато оборотни любят. Я видела Уго, он шел сдаваться в полицейский участок. Как и все полулюди. Этой ночью улицы Рывни останутся без патруля.

— Патруль будет, — возразил Рихард.

— Вроде того, — печально подтвердила Грета. — В общем, если что, ты был хорошим работодателем: исправно платил и не жадничал добавить сверху, не привередничал в еде и соблюдал чистоту в ванной…

— Ты что, прощаешься?

— Жизнь так хрупка, — вздохнула Грета. — И несется как воды быстрой реки. Так что идите домой и наслаждайтесь друг другом, пока у вас есть такая возможность.

Она забрала у них кружки и пошла прочь, печально ссутулившись.

— Давно вы с ней знакомы? — спросил Рихард, и ведьма усмехнулась, показав острые треугольные зубы.

— Дольше, чем ты можешь себе представить.

— Вот как…

В его теле растекся теплый чай, настоянный на травах, и кровь ведьмы из красного леса…

— Ты знаешь, кому принадлежит дом по ту сторону Червы? — спросил Рихард, провожая взглядом удаляющуюся фигуру служанку. Перед глазами плыло, и все будто заволакивало туманом, и Грета казалась выше, словно шла она, не касаясь земли.

— Вилмосу Гроху, — без запинки ответила ведьма. — Как и почти все земли и серебряные шахты, — добавила она. — Тебе там так досталось?

— Мне уже лучше, — сказал Рихард и прикрыл глаза. — В твоей крови словно жидкий огонь.

Когда он вновь открыл глаза, вокруг стало темнее. На улице Общины с деревянными лачугами, теснящимися друг к другу, не было фонарей – нет нужды, полулюди отлично видят и в темноте. Ведьма исчезла, а Карна сидела рядом костром и подбрасывала в него тонкие палочки. В свете огня ее красота казалась нездешней и такой хрупкой. Может, от предсказаний Греты, всколыхнувшихся в сознании, или от всего произошедшего за последние дни, тревога сжала его сердце.