Ловец душ и навья невеста (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 51

Ловец сел прямо на траву и нетерпеливо потянул Карну за руку, заставляя ее опуститься рядом с собой.

— Ты сказала, что я не умею получать удовольствие от жизни, — напомнил он. — Наверное, надо было взять с собой Фифи. Не хватает щеночка.

— Рихард… — чтобы скрыть смущение, Карна принялась выкладывать не особенно щедрое содержимое корзинки: бутерброды, пара яблок, бутылка с чаем. — Я много тебе наговорила не того, что следует. Я даже не могу представить, через что тебе пришлось пройти, и с моей стороны было грубо и бестактно…

— Перестань, — отмахнулся он и повернулся к ней. — Грубость и бестактность — это про меня. К тому же все так и есть. Я вижу тьму и невольно переношу это и в обычную жизнь. Когда погружаюсь в чужие воспоминания, то грязь и прегрешения заслоняют доброе. Но с тобой все иначе.

— Давай я покажу тебе этого Шульца, — предложила Карна. — Знаешь, он был какой-то нервный. Может, его Грета запугала…

Рихард снял ее шляпку и аккуратно отложил в сторону, обхватил шею Карны ладонью, погладил, запустив пальцы в волосы на затылке, и приблизил лицо. Черные глаза оказались совсем рядом: манящие, глубокие. Почему она раньше думала, что они непроницаемые? Они ведь такие живые и яркие…

— Подожди, — заволновалась Карна, облизнув губы. — Мне надо сосредоточиться. Так, нужна деталь. У господина Шульца были такие усищи, будто приклеенные…

— В Черву Шульца, — пробормотал Рихард и поцеловал ее, увлекая на траву.

49.

Он целовал ее так нежно и касался так бережно, что Карна растаяла под его ласками, как мороженое на солнце. Она целовала его в ответ, и пропускала между пальцами жесткие пряди волос, и хватала ртом воздух, когда он покрывал поцелуями ее шею.

Рихард отстранился совсем немного, все так же прижимая ее своим телом и опираясь на локти, и посмотрел в глаза.

— В твоих глазах отражается небо, — прошептал он. — Или наоборот: небо — лишь отражение твоих глаз.

— А в твоих глазах — тьма, — тихо ответила она. Рихард помрачнел и чуть сдвинулся в сторону, но Карна удержала его за шею. — Что будет с нами дальше, Рихард?

— Сейчас я планирую поцеловать тебя еще раз, — сказал он. — Карна, твои губы слаще земляники.

— А потом? Не сегодня, а вообще? — настойчиво спросила она, пытливо вглядываясь в его лицо. — Что значат твои поцелуи и этот пикник?

Рихард посмотрел на ее губы и, склонившись, слегка их лизнул, раздвигая языком.

— То, что сегодня выдался на редкость погожий день, а рядом со мной — красивая женщина. Нельзя упускать такую возможность, — пробормотал он.

Карна оттолкнула его ладонями в грудь и села. Взяв бутерброд салфеткой, откусила и стала жевать, глядя на реку.

— Постой, — Рихард приподнялся и сел рядом с ней. — На что ты намекаешь? Планы, будущее, что значат поцелуи…Ты что же, ждешь от меня предложения?

— Ничего я от тебя не жду! — фыркнула Карна. — Еще чего не хватало. Я — Каролина Кеза, а ты… — она смерила его негодующим взглядом.

— А ведь Грета предупреждала, — хмыкнул он.

— О чем это? — прищурилась Карна.

— На таких, как ты, женятся, — ответил Рихард и лег на траву, закинув руки за голову. — Но с моей стороны это было бы подло.

— Почему «подло»? — поинтересовалась она.

— Потому что ты слишком молода, чтобы становиться вдовой второй раз, — флегматично ответил он, разглядывая легкие облака, плывущие по небу. — А это бы случилось.

Карна дожевала бутерброд и взяла бутылку с чаем. Тщетно поискав в корзинке кружки, вытерла горлышко салфеткой и осторожно сделала глоток.

— К тому же ты была бы ужасной женой, — добавил Рихард, и Карна поперхнулась чаем и закашлялась. — Да-да, я помню твои россказни, якобы ты была прекрасной женой Эдмону. Целых двадцать минут, или сколько там вы были женаты, — он повернулся на бок, глядя на нее, вытирающую капли чая, попавшие на юбку. — Ты бы пилила меня и пыталась облагородить, а я бы сопротивлялся и учил тебя плохому. Но это было бы интересно и совершенно точно не скучно. Правда в том, что ты, в глубине своей чистой души, та еще авантюристка. И очень горячая штучка. Бедняга Эдмон знать не знал, что берет в жены пороховую бочку.

— Он знал меня лучше, чем кто-либо еще! — сердито возразила Карна, пряча испачканную салфетку в корзинку.

— И поэтому тебе пришлось самой класть его руки себе на грудь там, в библиотеке, — насмешливо покивал он.

— И это — благородное поведение мужчины! — вспылила она. — Он защищал меня от моих же порывов. Он берег мою честь!

— А может, правильнее было бы позволить тебе быть собой? — предположил Рихард, глянув на нее. — А не запихивать в рамки.

— Разумеется, тебе рамки ни к чему, — сказала Карна, закупоривая бутылку с чаем. — Ты хочешь сделать меня своей любовницей.

— Очень хочу, — подтвердил Рихард, прикусывая травинку и снова откидываясь на спину. — С самого первого момента, как тебя увидел. Но если тебе так уж нужен официальный статус жены для того, чтобы потерять девственность, то я готов.

— Нет, — сказала Карна.

— Готов, точно говорю! Будку я тебе строить не буду, Фифи все равно спит на кровати. Но пойти и сказать «да» перед алтарем, так и быть, могу.

— Нет, я не выйду за тебя, — с удовольствием пояснила Карна.

— Ну и прекрасно, — улыбнулся он. — Теперь совесть моя чиста. Я сделал тебе предложение, ты отказалась.

Карна открыла сумочку и вынула оттуда пистолет.

— Снять предохранитель, — пробормотала она, — взвести курок…

Рихард быстро вскочил и отвел дуло пистолета, направленное в его сторону.

— Давай все же выберем другую мишень, — предложил он, помогая Карне подняться. Окинув взглядом опушку красного леса, указал на высохшее дерево, стоящее слегка впереди. — Целься в него.

— Куда именно? — спросила Карна, водя пистолетом. — Оно большое!

— В ствол, пониже развилки, — Рихард встал позади нее, обнял и накрыл ее руки своими ладонями. — Ноги расставь шире, найди упор.

— Не прижимайся так ко мне, — сердито приказала она.

Но Рихард лишь склонился ниже и, прикусив мочку ее уха, прошептал:

— Можем расписаться в городской ратуше уже сегодня.

— Рихард, я не… — она стремительно обернулась, курок под пальцем дернулся, и пистолет выстрелил куда-то вверх.

— Нет так нет, — проворчал он, снова опуская дуло, направленное на него. — Устроили бы брачную ночь по всем правилам. Я думал, может, для тебя это важно.

Карна напряженно смотрела на него, кусая губы. Рихард насмешничал, но глаза его, темные, как самая поздняя ночь, оставались серьезными.

Она врала себе достаточно долго, но сейчас устала. Хватит! Да, как раньше не будет. Эдмон мертв, родители тоже погибли, и прозвище «навья невеста» приклеилось к ней навсегда. В высшем обществе помнят даже мелкие происшествия, а уж фотографии из отеля «Звездное небо» были во всех газетах и журналах.

Но мужчине, который сейчас обнимает ее, — все равно. Вряд ли он ее любит, но она ему точно не безразлична. Он пытается заботиться о ней, как может, и защищает от нави и ее, и весь мир. А главное — у нее тоже есть к нему чувства. Пусть это лишь страсть, но целый год она была уверена, что кроме горя и тоски не сможет больше испытать ничего.

Статус вдовы подразумевает, что она не девственна. Хранить невинность для следующего мужа, которого может и не быть? Или для монастыря?

Карна повернулась к красному лесу и взвела курок снова. Пуля просвистела мимо дерева, даже не чиркнув о сухую кору.

Рихард снова обнял ее, и она слегка откинулась назад, опираясь на крепкую мужскую грудь.

— Смотри в прицел, левый глаз закрой, нажимай на выдохе, — произнес он.

Она выстрелила еще раз, и пуля впилась в ствол. Карна довольно рассмеялась и, выдохнув, расстреляла всю обойму.

— Неплохо, — Рихард отпустил ее ладони и пошел к дереву.

Опустив пистолет, Карна смотрела вслед ловцу. Он двигался уверенно и спокойно, и его черный силуэт казался еще темнее на фоне красного леса. Облака стремительно неслись по небу, а земля будто уснула, разомлев под солнцем.