Ловец душ и навья невеста (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 43

— Рихард, — пролепетала она, когда он накрыл ладонями ее грудь, на которой остался лишь шелк белья.

— Ты такая красивая, — пробормотал он, приподнимая ее грудь, лаская, легонько сжимая, обводя пальцами твердые соски. — Карна, я так хочу тебя.

Он погладил ее голый живот, проведя пальцами сверху вниз, и заведя руки за ее спину, расстегнул пуговку, вжикнул молнией. Юбка сползла по бедрам и упала на пол. И Карна, переборов смущение, посмотрела Рихарду в глаза. Ей было страшно, и в то же время хотелось увидеть, какое впечатление она производит на мужчину. Восхищение, страсть, жажда обладания — на обычно непроницаемом лице ловца эти чувства горели ярко, как лампочка.

Странно, но в комнате будто и вправду стало светлее. Карна подняла глаза к потолку. Мотылек пробрался в плафон и теперь лежал там недвижно. Обернувшись, она вскрикнула и указала рукой на Гектора, чьи глаза горели точно как тогда, у Кривого моста. А потом посмотрела в окно и зажала себе рот ладонью.

Эдмон был там. Бледное лицо, прилипшие ко лбу мокрые волосы, искривленные обидой губы.

Рихард проследил за ее взглядом и выругался. Бросился к окну, распахнул створки, впуская сырой влажный воздух, высунулся на улицу по пояс.

— Это он, — бормотала Карна, обняв себя руками. — Он пришел за мной.

— Как пришел, так и ушел, — сказал Рихард, выглядывая наружу. — Вот чем вотумы плохи — их сложно поймать. Карна…

— Уходи, — сказала она, быстро забираясь в постель и натягивая одеяло до самого носа. Рихард закрыл окно, посмотрел на нее и вздохнул. Глазницы Гектора погасли.

Рихард вышел, и Карна слышала, как он моется в ванной, чистит зубы, а сама старалась унять озноб, охвативший ее от страха. А потом дверь открылась, и Рихард снова вошел в ее комнату, держа в руках одеяло.

— Фифи, подвинься, — сказал он, устраиваясь на другой половине кровати.

— Что это ты делаешь? — возмутилась Карна.

— Собираюсь здесь спать, — пожал плечами Рихард. — Чтобы тебе не было страшно.

Он протянул руку и щелкнул выключателем у изголовья, погрузив комнату в мрак. А потом нашел ее ладонь под одеялом и сжал пальцы. И Карна не нашла в себе сил его прогнать. Она слушала его ровное дыхание и храп Фифи, смотрела на Гектора, боясь увидеть свет в его глазницах, и сама не заметила, как уснула.

41.

Рихард проснулся от храпа, который раздавался прямо ему в ухо, и, отодвинувшись от собаки, посмотрел на Карну. Она крепко спала, обняв одеяло и закинув на него голую ногу.

Рихард тихо встал с кровати, обошел ее и полюбовался открывшимся видом сзади. Если бы не явление бывшего муженька, то сейчас он мог бы повернуть Карну на спину, отбросить одеяло… Или не переворачивать…

Вздохнув, он тихонько вышел из спальни и отправился в душ. А после забрал Фифи с кровати, отнес ее вниз и выпустил во двор.

— Снова спали вместе? — спросила Грета, выглянув из кухни. Сегодня служанка надела белое платье с кроваво-красными разводами, живо напомнив Рихарду о находке под Кривым мостом.

— Ты против?

— Мне любопытно, — ответила она. — Допустим, ты развратишь нашу монашку, если уже не сделал это. А дальше? На таких, как она, женятся. А ты готов жениться, Харди? В этом мире, где столько тьмы, где грязь и беды, и монстры ужаса таятся за углом. Смерть, мрак и безнадега, — печально припечатала она.

Рихард направился к вешалке и засунул руку в карман пальто.

— В этом мире есть и прекрасные вещи, — возразил он и протянул ей изгвазданный берет. — Сможешь отчистить? Его связала бабуля Уго.

Грета повертела его в руках, понюхала и скривилась.

— Им что, протирали барную стойку?

— Почти, — не стал вдаваться в подробности Рихард. Он сел за стол и подвинул к себе тарелку с горячей кашей. — Знаешь, Грета, в твоем пессимизме есть нечто целительное. Мне принципиально хочется с тобой поспорить и доказать, что все не так уж плохо. Вот взять вчерашний день.

— И что?

— Я убил жмыха под Кривым мостом.

— Давно пора было. Много заработал?

— Я получил благодарность господина Шульца. Ты его не знаешь.

— Выходит, вчера ты снова смотрел в глаза тьме, и тебе за это даже не заплатили.

— Но потом… — он прервался, ностальгически вздохнул и зачерпнул ложкой овсянку.

— Когда я пришла, от порога несло навью, — заметила Грета.

— Это Эдмон приходил, покойный муж Карны, — сказал Рихард. — Настырный тип.

— Не выяснил, чего ему надо? Где-то она ему крепко насолила, раз с того света вернулся.

— Даже не знаю, — задумчиво ответил он. — Карна не способна на подлость. Она вспыльчивая и может влепить пощечину, но не злая. Наивная, смелая, очаровательная…

— Так ты женишься на ней или как?

— О чем ты? — вздохнул Рихард. — Не с моим образом жизни заводить семью. Так вот, в Академии нам рассказывали о вотумах, которые возвращались в наш мир с благими целями. К примеру, мать-покойница вернулась, чтобы придушить мачеху, которая плохо обращалась с ее дочкой.

— Сама добродетель, — с сарказмом подтвердила Грета.

— Или еще случай: жених-вотум убил мужчину, за которого собралась его бывшая невеста. А потом в его подвале нашли несколько трупов.

— Так может Эдмон считает, что ты не пара для Карны? И в общем-то, он прав. Что вас связывает?

— Взаимное влечение, — ответил Рихард, жуя овсянку. Он глотнул чая и скривился. — Грета, тут соль!

— Перепутала, — пожала она плечами. — Я ведь слепая.

— Я что, снова задержал тебе зарплату? — нахмурился он, заедая отвратительный привкус чая овсянкой.

— Вчера должен был выплатить, — подтвердила Грета. — Но кто считает? Дни летят, как красные листья со старого леса. Конец уже близко, дышит в спину могильным холодом.

Рихард поднялся, вышел в гостиную и, открыв панель, вынул коробку с монетами из-за серебряного щита. Отсчитав тридцать, положил их в мешочек, накинул сверху еще пять и затянул завязку.

В дверь постучали — три ровных удара, и он быстро закрыл панель. Заглянув на кухню, бросил мешочек Грете, и та ловко его поймала.

— Так и знал, — укоризненно произнес он.

— У меня есть третий глаз, — быстро выпалила Грета, сноровисто пряча мешочек в карман. — Интуиция, ясновидение…

Рихард покачал головой и пошел открывать.

На пороге стоял Зейн. Как всегда, в безукоризненной форме и с фуражкой на согнутом локте. Рыжие волосы, уложенные волной, блестели медью.

— По поводу вчерашнего? — спросил Рихард, пропуская его в дом.

— Найденное тело действительно принадлежит малышу Лоркасу, — сказал Зейн. — А где Карна?

— Спит.

— К сожалению, посмертные повреждения трупа не позволяют с точностью сказать, что убийца действовал так же, как и в прошлом случае…. Ты можешь попросить ее спуститься?

— Нет.

— Головы нет, и это сходство нельзя игнорировать. Возможно, убийств больше, просто мы не нашли тела. Люди постоянно уезжают из Рывни, а приезжают куда реже. Что здесь забыла Карна? Что нужно ей в моем городе?

— В твоем? — удивился Рихард.

— Я — главный следователь полиции Рывни и несу ответственность за спокойствие горожан. Вот список выпускниц института благородных девиц, — Зейн вынул аккуратно сложенный лист из внутреннего кармана мундира.

Рихард развернул его и уставился на имя, обведенное красным карандашом.

— Каролина Кеза, — произнес Зейн. — Это она? Невеста с навьей свадьбы? Рихард, ты кого приютил? — он непроизвольно повысил голос. — Скажи, из-за нее в Рывне полезла вся эта скверна?

— Навья свадьба, — задумчиво повторил Рихард. — Смутно припоминаю… Какой-то громкий случай в столице, да?

— Об этом писали все газеты! — Зейн провел рукой по волосам — аккуратно, чтобы не испортить прическу. — С год назад. Ты тогда, кажется, валялся после Олафа Златоглазого. Хорошо он тебя приложил.

— Он ему чуть сердце не вырвал, — встряла Грета. — Ой влип ты, Харди, ой влип…

— Во время свадьбы, где соединялись два древних рода, произошло нападение нави, — сказал Зейн. — Это случилось уже в конце вечера, когда большинство гостей разошлись, не желая докучать хозяевам.