Выбрать книгу по жанру
Фантастика и фэнтези
- Боевая фантастика
- Героическая фантастика
- Городское фэнтези
- Готический роман
- Детективная фантастика
- Ироническая фантастика
- Ироническое фэнтези
- Историческое фэнтези
- Киберпанк
- Космическая фантастика
- Космоопера
- ЛитРПГ
- Мистика
- Научная фантастика
- Ненаучная фантастика
- Попаданцы
- Постапокалипсис
- Сказочная фантастика
- Социально-философская фантастика
- Стимпанк
- Технофэнтези
- Ужасы и мистика
- Фантастика: прочее
- Фэнтези
- Эпическая фантастика
- Юмористическая фантастика
- Юмористическое фэнтези
- Альтернативная история
Детективы и триллеры
- Боевики
- Дамский детективный роман
- Иронические детективы
- Исторические детективы
- Классические детективы
- Криминальные детективы
- Крутой детектив
- Маньяки
- Медицинский триллер
- Политические детективы
- Полицейские детективы
- Прочие Детективы
- Триллеры
- Шпионские детективы
Проза
- Афоризмы
- Военная проза
- Историческая проза
- Классическая проза
- Контркультура
- Магический реализм
- Новелла
- Повесть
- Проза прочее
- Рассказ
- Роман
- Русская классическая проза
- Семейный роман/Семейная сага
- Сентиментальная проза
- Советская классическая проза
- Современная проза
- Эпистолярная проза
- Эссе, очерк, этюд, набросок
- Феерия
Любовные романы
- Исторические любовные романы
- Короткие любовные романы
- Любовно-фантастические романы
- Остросюжетные любовные романы
- Порно
- Прочие любовные романы
- Слеш
- Современные любовные романы
- Эротика
- Фемслеш
Приключения
- Вестерны
- Исторические приключения
- Морские приключения
- Приключения про индейцев
- Природа и животные
- Прочие приключения
- Путешествия и география
Детские
- Детская образовательная литература
- Детская проза
- Детская фантастика
- Детские остросюжетные
- Детские приключения
- Детские стихи
- Детский фольклор
- Книга-игра
- Прочая детская литература
- Сказки
Поэзия и драматургия
- Басни
- Верлибры
- Визуальная поэзия
- В стихах
- Драматургия
- Лирика
- Палиндромы
- Песенная поэзия
- Поэзия
- Экспериментальная поэзия
- Эпическая поэзия
Старинная литература
- Античная литература
- Древневосточная литература
- Древнерусская литература
- Европейская старинная литература
- Мифы. Легенды. Эпос
- Прочая старинная литература
Научно-образовательная
- Альтернативная медицина
- Астрономия и космос
- Биология
- Биофизика
- Биохимия
- Ботаника
- Ветеринария
- Военная история
- Геология и география
- Государство и право
- Детская психология
- Зоология
- Иностранные языки
- История
- Культурология
- Литературоведение
- Математика
- Медицина
- Обществознание
- Органическая химия
- Педагогика
- Политика
- Прочая научная литература
- Психология
- Психотерапия и консультирование
- Религиоведение
- Рефераты
- Секс и семейная психология
- Технические науки
- Учебники
- Физика
- Физическая химия
- Философия
- Химия
- Шпаргалки
- Экология
- Юриспруденция
- Языкознание
- Аналитическая химия
Компьютеры и интернет
- Базы данных
- Интернет
- Компьютерное «железо»
- ОС и сети
- Программирование
- Программное обеспечение
- Прочая компьютерная литература
Справочная литература
Документальная литература
- Биографии и мемуары
- Военная документалистика
- Искусство и Дизайн
- Критика
- Научпоп
- Прочая документальная литература
- Публицистика
Религия и духовность
- Астрология
- Индуизм
- Православие
- Протестантизм
- Прочая религиозная литература
- Религия
- Самосовершенствование
- Христианство
- Эзотерика
- Язычество
- Хиромантия
Юмор
Дом и семья
- Домашние животные
- Здоровье и красота
- Кулинария
- Прочее домоводство
- Развлечения
- Сад и огород
- Сделай сам
- Спорт
- Хобби и ремесла
- Эротика и секс
Деловая литература
- Банковское дело
- Внешнеэкономическая деятельность
- Деловая литература
- Делопроизводство
- Корпоративная культура
- Личные финансы
- Малый бизнес
- Маркетинг, PR, реклама
- О бизнесе популярно
- Поиск работы, карьера
- Торговля
- Управление, подбор персонала
- Ценные бумаги, инвестиции
- Экономика
Жанр не определен
Техника
Прочее
Драматургия
Фольклор
Военное дело
Ради братий своих… (Иван Федоров) - Овсянников Юрий Максимилианович - Страница 11
— Почему без ведома владыки книгу сию печатать начал? Кто повеление дал?
Еще покряхтел, посопел немного, утер пот с загривка и добавил:
— Смотри, Федор, до беды недолго…
И медленно, тяжело понес себя к выходу.
С того дня все и началось. Назавтра пополз по Москве слух, что движется из Польши моровая язва. Будто уж в Вязьме она. И нет от той язвы никакого спасения. Сначала чернеет человек, а потом помирает. На торгу враз исчезли уксус и душистые травы. Богатые купцы позакрывали свои палатки, а кое-кто уже начал собирать домашний скарб.
Потом бирючи на площадях прокричали указ: дабы не допустить моровую язву в столицу, у Можайска поставлена застава и велено стоять накрепко, не пуская никого ни в Москву, ни из Москвы. А на посаде за Москвой-рекой, в Кадашах, уже объявились первые больные. Колодники железными крючьями вытаскивали почерневшие трупы из домов, сваливали их на сани и везли за город, за Даниловский монастырь.
К самому концу декабря занемогла Дарья. Начался у нее жар, впала в беспамятство и все звала, звала Петеньку и Ванятку идти в лес гулять. Федоров поил жену настоем из трав, прикладывал снег ко лбу, обтирал уксусом. Наутро горячка перекинулась на младшенького, на Петеньку. Тогда одел Федоров потеплее Ваню, дал ему в руки узелок с едой, наказал:
— Беги, сынок, к дяде Пете Тимофееву, пади ему в ноги, проси слезно от меня и от себя, чтобы взял тебя на время… Ну а если уж побоится, то беги тогда на Печатный двор, в правильную палату, запирайся изнутри… Вот ключ… держи. Да не потеряй, смотри… И никого к себе не пускай… Жди меня там…
Подтолкнул сына к воротам, а сам заторопился в избу, к больным. Ему самому тоже недужилось, но он знал, что никто не придет ему на помощь, а жизнь жены и сына зависит только от него. И снова варил он настой из трав, поил больных, обтирал их уксусом и менял холодные повязки на лбу. Ничего не помогло. На третий день к вечеру Дарья померла. В одночасье скончался и Петенька.
Он не дал их тела забрать крючникам. Сам ночью на салазках вывез на дальнее кладбище и похоронил. А потом целый день просидел один в нетопленной избе…
Верный Петр Тимофеев приютил Ваню и уберег его. Потом Петр еще неделю отхаживал закаменевшего, молчаливого Федорова. Отошел он и заговорил только после того, как ученики отвели его на Печатный двор. Здесь, в палатах, где так привычно пахло краской, металлом, бумагой, деревом и кожей, кажется, чуть-чуть потише стало его горе.
И месяца не прошло с похорон Дарьи и Петеньки, как вновь пожаловал на Печатный двор дородный митрополичий боярин. Ухмыляясь, объявил он повеление митрополита Афанасия:
— Так как Иван Федоров, диакон храма Николы Гостунского, ныне овдовел, то быть ему диаконом более не можно и надлежит постричься в монахи, выбрав, с нашего милостивого разрешения, монастырь по собственному желанию, а исправлять ему государеву и митрополичью службу при Печатном дворе не должно.
Знал Федоров, что такое может случиться: вдовцу не положено быть дьяконом, но еще надеялся… И вот конец! Все…
Боярин между тем, переведя дух, продолжал:
— Еще надлежит тому Ивашке Федорову объяснить подробно, почему самовольно начал печатать книгу «Часослов» и почему отлична сия книга печатная от многих книг рукописных.
Вот в чем дело! Но он же исправил только явные, несуразные ошибки переписчиков…
— А еще должен сей Ивашка отдать крамольные письма еретика Максима Грека, которые у себя прячет.
Когда-то, после смерти умного и просвещенного владыки Макария, он думал, что ему, Ивану Федорову, припомнят дружбу с Максимом Греком, философом, но за повседневными заботами позабыл, успокоился. А день настал. Ничего не остается делать, как согнуться в низком поклоне и выдавить из себя:
— Слушаюсь, боярин…
Только день на том не кончился. К вечеру, когда все в безмолвии, не зажигая свечей, сидели вокруг Федорова в правильной палате, раздался настойчивый стук в ворота. Прознать, кто там, побежал Никифор. Через минуту в палату ввалился краснорожий опричник:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})— Кто есть государев печатник Ивашка Федоров?
— Я Федоров, — он поднялся навстречу детине. Помедлил и, повернувшись к Андронику, попросил: — Запали свечи. Гостя встречаем.
— Не гость я… Повелел тебе наш милостивый царь и государь быть у него в слободе в понедельник, через четыре дня…
Кто же сказал, что первую половину пути думаешь о том, что оставил, а вторую о том, что тебя ждет? Вот уже показались купола Троицкого монастыря, значит, две трети пути проехал, а все не уходят из головы мысли о прошлом.
Здесь, в монастыре, он заночует. Здесь молитвой помянет умерших Дарью и Петю. Здесь соберется с силами перед неведомой встречей с царем.
В Александровской слободе
а три версты до слободы стояла застава. Всех, пеших и конных, задерживали, дотошно расспрашивали, а порой и обыскивали. Не избежал расспросов и Федоров. Но, увидев, что котомка печатника пуста, а одежда небогатая, небрежно махнули: «Проезжай!»Высокие дубовые стены, окружавшие новый дворец Ивана Васильевича и массивный Покровский собор, были снаружи одеты кирпичом. Для красоты и прочности. Со стены на пришельцев глядели черные жерла пушек. У ворот стояла еще одна застава. Здесь расспрашивали Федорова и рылись в его котомке здоровые, дышавшие винным перегаром опричники.
От ворот к высокому крыльцу дворца вела мостовая из дубовых плах. Мимо конюшен, погребов, мимо клеток с голодными медведями.
Два опричника, став по бокам печатника и не спуская с него глаз, повели Федорова на второй этаж, откуда слышался громкий смех и разговор множества людей. Там, в большой зале, толпилось сотни полторы разнаряженных опричников в шитых золотом кафтанах. И лишь у дверей стояли безмолвные воины с серебряными топориками на плечах.
Один из опричников, что был при Федорове, подошел к часовым, что-то шепнул, приоткрыл дверь и скользнул в щель. Печатник остался ждать, а вокруг продолжались разговоры, смех и шутки, от которых у Федорова порой пробегали мурашки по спине.
Но вот дверь широко распахнулась, и в зале сразу наступила тишина. Федоров перешагнул невысокий порог.
Прямо против двери на простом высоком кресле сидел изможденный старик, одетый в черное монашеское одеяние.
«Боже мой, какой он старый, а ведь годами моложе меня», — первое, что подумалось Федорову.
Пристально, будто видел его впервые, вглядывался царь в Федорова. Потом раздался глухой голос:
— Встань! Подойди!..
Только тут Иван заметил, что в палате находится еще несколько человек в монашеских одеяниях, но подпоясанных саблями. Он сделал несколько шагов к трону и снова упал на колени. Вновь раздался глухой голос царя:
— Встань, Иван! Ты исправно служил мне верой и правдой. Мы довольны твоими печатными книгами… Знаю о горе твоем. Понимаю его, как отец понимает горе детей своих… Уповай на бога, Иван… А тебя гордыня обуяла…
Федорову показалось, что черные фигуры, стоявшие вокруг, приблизились к нему.
— Я — царь, твой государь, все дни в покаянии провожу, молю заступничества за всех вас, грешных. Гляди, раб…
Царь откинул капюшон, и Федоров увидел у него на лбу синее пятно…
— Всю ночь поклоны бью, а ты, смерд?
Теперь кольцо черных фигур стало еще уже.
— И жена с дитем умерла. Все за грехи твои, за гордыню, — голос царя стал громким, рокочущим. — А кто ты есть? Никто, червь земной… В монахи идти небось не захочешь… Честолюбив… Диаконом быть не можешь. Трудиться для блага моего теперь тебе тоже не положено… Так кто же ты?..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})Иван Васильевич тяжело откинулся на спинку трона. По его бледному лицу ползли крупные капли пота. Он прикрыл глаза и застыл так. В палате стояла глубокая тишина, только сквозь дверь доносился глухой гул голосов. Наконец он очнулся.
— Оставьте нас…
И вмиг палата опустела, точно черные фигуры ушли сквозь стены.
- Предыдущая
- 11/24
- Следующая