Четвертый лорд (СИ) - Никонов Андрей - Страница 42

— Пока ничего, и если дальше будешь прохлаждаться, то больше с тобой никогда ничего не случится, — Мо натянула на себя аж три комбинезона, один на другой. — Давай, Эри сказала, что попробует оживить вездеход.

Я вскочил, ну да, сороконожки, должно быть, уже близко, запрыгнул в кабину — девушка сидела, положив руки на панель управления и закрыв глаза. На экране шла трансляция со штурмовика, до развалин трем гусеницам оставалось меньше двух километров, значит, в ближайшие несколько минут они будут здесь.

— Нет, не выходит ничего, — Эри с силой ударила по матовой поверхности. — Она все заблокировала. Только пушка ожила.

— Может, отобьемся? — осторожно предположил я.

— Нет, тут два картриджа осталось, остальные в штурмовике, а к нему доступов нет. И связи с базой и спутниками тоже. Куда это Мо полезла?

Толстуха, прихватив три карабина, резво карабкалась по обломкам.

— Видимо, подальше от нас. Мы тут в ловушке, — сплюнула единственная оставшаяся со мной охранница. — Мо, ты куда?

— Идите нахер, — раздался голос беглянки. — Каждый за себя.

У нее был реальный шанс спастись, если мы сейчас вступим в неравную битву, на одинокий В принципе, она была права, сколько нас тут соберётся в вездеходе, значения не имело. Он все равно не работал, только пушка перемещалась по корпусу. Кругом, вверх и вниз. И вверх.

— А ну, дай-ка, — я отпихнул девушку, вложил ладони в углубления, перевёл пушку в режим плазмы. Два картриджа — это мало, если стрелять по монстрам.

В верхней части корпуса появился выступ, означавший ствол, и выплюнул искорку в штурмовик. Две точки с предсказуемыми координатами — вездеход и сносимый ветром летательный аппарат. Потом, вторую, третью, блок наведения просчитал поправку.

— Ты хочешь, чтобы штурмовик нас поджарил? — подозрительно спросила Эри.

— Нет, — успокоил я ее. — Ждем. Пока гостей нет, и Мо изображает из себя толстый обломок, расскажи, только коротко, что случилось.

По словам Эри, у нее с Чесси все было хорошо. Они обнимались, и уже собирались заняться чем-нибудь более активным, как девушка потеряла сознание. А когда очнулась, тройка бандитов уже исчезла, только Мо громко ругалась. Это, как раз, и помогло ей в себя прийти.

Кстати, комбинезоны троицы валялись в вездеходе, и при удачном раскладе они нам не помешают.

— Ты что там задумал? — Мо все время оставалась на связи.

Только я собирался ей, а заодно и Эри объяснить, как оставшиеся конструкции задрожали, и на площадку выползла первая гусеница. Размером она была чуть больше той, что проломила силовой барьер, и толще. Следом за ней появилась вторая, потом между обломками показались черные блинчики. Вблизи было видно, что они почти прозрачные. Мо затаилась, пытаясь превратиться в часть пейзажа.

Гусеницы нас словно и не замечали, а блинчики разлетелись по развалинам, обследуя каждый укромный уголок. Они поднимались все выше и выше, красиво кружась, было видно, что Мо побледнела от ужаса, и старалась не дышать.

— Потерпи немного, — попытался я её успокоить, — сейчас, ещё минут пять. Главное, не двигайся.

Два блинчика застыли в метре от неё, прямо на уровне глаз, словно раздумывая, одушевлённый ли это объект. И объект не выдержал, Мо рванула с места, прыгая по обломкам с неожиданной для своей комплекции ловкостью, и разряжая карабин в черных монстриков. Заряды пролетали через них, как через туман, те двое так и остались на месте, а ещё трое бросились наперерез охраннице. Один прошёл прямо над головой, а второй — налепился на лицо.

Такого вопля я давно не слышал. Даже смягчённый блоком связи, он все равно передавал все оттенки ужаса и боли — толстуха покатилась по выступам прямо на площадку, отдирая от лица налипшую плёнку. Ещё один блин налепился поверх первого, но тут Мо удалось оторвать их от себя, кости черепа торчали из съеденного кислотой мяса, глаз, носа, губ и щёк практически не было. В открывшиеся гайморовы полости нырнул ещё один блинчик, всасываясь вовнутрь, Мо выгнулась, и затихла. Встроенные в такт датчики передавали хлюпанье и чавканье.

Эри побледнела, её вырвало прямо в салон. Меня только пересаженные органы спасали, но все равно слегка мутило. На тренировках мы и не такое видели, но одно дело — в придуманном мире друг другу кишки выпускать, глаза выкалывать или вспарывать грудную клетку, и другое, когда то же самое делают с живым человеком.

Те блинчики, которые не были заняты поеданием толстухи, продолжали исследовать развалины. Они проникали практически везде, в крохотную щель, образованную сдвинувшимися обломками, чёрный монстрик просочился, как вода. Бандиты ниоткуда не появлялись, значит, не просто спрятались, а и вправду другой ход нашли, или сбежали.

Между тем блины нашли валяющиеся тела трактористов, и начали и их выедать. Выглядело это отвратительно, тело как будто растворялось, сначала мягкие ткани поглощались, потом суставы и сухожилия. Кости — частично, мелкие исчезали, а крупные оставались. Все время, пока черныши жрали, гусеницы, а к ним присоединилась и третья, неподвижно ждали.

— Похоже, не они тут главные, — кивнул я на экран. — Следующая ступень эволюции.

— Что? — Эри в себя не очень ещё пришла после вида съеденной подруги.

— Ну первая — кузнечики, потом вот эти сардельки ходячие, а блины — они их мозг.

— Как ты можешь сейчас об этом думать, — возмутилась блондинка. — Мо сожрали, бандиты бросили нас, и сейчас эти гусеницы примутся за вездеход, а ты как будто этим наслаждаешься.

Я — нет, а вот симбионт в глубине моего мозга и вправду чувствовал себя отлично. Выделяющиеся гормоны словно подпитывали его, и сам он стимулировал выработку эндорфина.

Наконец, убедившись, что все, что можно сожрать, уже найдено, черные блины собрались неподалёку от нас, выстраиваясь в какой-то замысловатый узор. То, что они только что усвоили минимум двести кило органики, на численность и плотность монстров никак не повлияло. Узор начал вращаться, только вместо того, чтобы под действием центробежных сил разлететься, блины постепенно приближались друг к другу, и сливались. Через минуту остался, а точнее — образовался один, метра четыре в диаметре.

Макси-блин, не переставая вращаться, подлетел к вездеходу, и накрыл его.

Тут я был однозначно благодарен инженерам, разработавшим состав защитной оболочки. Блин натянулся на вездеход, как вторая кожа, но ничего не происходило. Все малейшие отверстия были загерметизированы, воздух циркулировал по замкнутому контуру, и забраться блину было пока некуда.

Полежав так немного, и, видимо, осознав, что вездеход — не такая уж лёгкая добыча, блин поднялся вверх. Я в очередной раз попытался связаться с конфедератами, только ничего не вышло, спутники были вне доступа, а атмосферные наблюдатели, хоть и появились, но в связи с базой и начальством колонии отказывали. Суки. Ну да, вид разбросанных комбинезонов в сочетании с монстрами должен был убедить надзирателей, что часть долга заключённых уже никогда не будет выплачена.

В дело вступили гусеницы. Одна из них задвигалась, перебирая своими коротенькими ножками, и начала взбираться на вездеход. Антиграв был включён, с зазором между корпусом и землёй в несколько сантиметров.

— Она нас раздавит, — убеждённо сказала Эри.

— Не думаю, — вездеход отказывался двигаться в любую сторону, но все остальные системы, вроде, работали. — Сколько в ней, тонн двадцать? Вот если вторая залезет, то да, может и не выдержать.

Гусеница наконец забралась на железный листок, и попыталась его вскрыть, но броня не поддавалась. То желе, которое покрывало основную обшивку, можно было снять только специальным раствором, которого у монстров не было, любое повреждение тут же заращивалось, только психологически было неприятно чувствовать у себя над головой такую громадину.

Словно в подтверждение моих слов, вторая гусеница начала залезать на первую.

— Бутерброд, — пошутил я.

Эри шутку не поняла, и недовольно сморщилась. Вообще мой вид её немного успокаивал, не будет же человек, который сейчас умрёт, так себя вести. Хотя, если вдуматься, при неизбежности смерти стиль поведения никакого значения не имеет.