Четвертый лорд (СИ) - Никонов Андрей - Страница 2

Дети бесят взрослых — реально бесят, без дураков. Своими нелогичными поступками, протестами в самый неподходящий момент, ненужной самостоятельностью. Судьбоносными решениями, которые в зрелом возрасте приводят или к бедности, или в редких случаях к неожиданному богатству, но в которых начисто отсутствует основа стабильности. Мудрость проклевывается годам к тридцати — тридцати пяти, когда жизнь для себя заканчивается и начинается жизнь для других, приходит ответственность и появляются обязанности. Поэтому те, кто к этому возрасту еще ничего не достиг, почти всегда так и остаются прозябать, а те, кто достиг чего-то, зачастую останавливаются и в таком же вот состоянии остаются до самой старости. Но пока ты молод, дерзок и поля сил, надо рисковать. Так считал и я, выбрав вместо теплого места на Земле неожиданно поманивший меня космос — именно нелепые, нелогичные поступки способны кардинально изменить нашу жизнь.

Через два месяца после окончания дополнительной образовательной программы колледжа я, Денис Пасхин, или как записано в документах — Ден Истерман, двадцати трех лет, белый, с двойным гражданством Африканского Союза Наций и Российской Конфедерации, бакалавр-инженер, подал документы на скромную должность исследователя перерабатывающего центра «Веста-Прайм». Космический лифт унес бравого первопроходца космических глубин прямо на орбитальную станцию «Земля-14», оттуда на лунную базу «Чао линг». А уже с Луны, после нескольких недель акклиматизации, я отправился на «Веста-Прайм», огромный перерабатывающий комплекс на Весте, в астероидном поясе.

О чем уже два года ни капельки не жалел. Я мотался я от одного космического камня к другому, расставляя зонды, снимая показания там, где связь со станцией была невозможна. Как ни странно, отец, первое время оравший на меня по межсвязи, сменил гнев на милость и наконец-то признал, что мой поступок имеет какие-то положительные стороны. сотрудники с пустотным стажем ценились в компаниях, имеющих базы на планетах Солнечной, и через два-три года я вполне мог бы осесть где-нибудь на Марсе в исследовательском отделе, а еще через пять — вернуться на Землю помощником директора департамента или даже вице-президентом по какому-нибудь малозначительному направлению. К тому же, он развелся с матерью, женился на китаянке, родственнице кого-то из топов, и строгал мне узкоглазых братьев или сестричек. Так что теплое местечко мне было обеспечено.

Ну а пока мне оставалось пополнять свой счет редкими, но ценными находками и заодно грызть гранит науки, пытаясь сдать экзамены на магистерскую степень.

Проложив курс к одиннадцатому сектору, откинулся в кресле и включил массажер. Встроенные в спинку помпы заурчали, перегоняя по каналам сжатый воздух, мышцы спины расслабились, приятное тепло пошло в плечи, а оттуда в затекшие кисти рук. До сектора было лету минут сорок, с учетом разгона и торможения, потом примерно часа два займет пробное бурение астероидов и одновременно сканирование камушков поменьше, которых там по предварительным данным штук триста. И все, можно лететь на Весту, всего двести тысяч километров — бот делает их за три часа. Ионные двигатели разгоняют кораблик до относительных ста тысяч за час, с ускорением в 1g, потом кораблик летит по инерции еще где-то час и начинает тормозить. От пилота требуется немногое — или закрыть глаза и заснуть, или посмотреть видео, в основном — порно, некоторые упертые, такие как я, читали учебники, но подобные интеллектуальные извращения среди исследователей не прижились. На скорости даже в сто тысяч — средняя для обьектов астероидного пояса, человек не может отследить попавшийся на пути космический мусор, поэтому за пилота все делала автоматика. Конечно рискованно, и процент гибели в космосе среди исследователей был довольно высок, но кто-то же должен ковыряться во всем этом во имя прибылей корпораций за небольшие деньги. Все лучше, чем жизнь на Земле на пособие, которого едва хватало на комнатку в шесть квадратов и модифицированную еду. Уж что-то, а продукты на малых планетах всегда были в достатке — большую часть восполнял синтез из углеводородов, а почти в сотню раз меньшая гравитация обеспечивала ускоренный рост множества растений. А какое было мясо у свинок, выросших в условиях пониженной гравитации, ммм. пальчики оближешь! Если достанется.

Вот сегодня и оближу — я блаженно улыбнулся. Эскалоп с пивом, потом вискаря местного накатим — хотя какой это вискарь, гонят из всяких отходов, но вкусовые добавки делают свое благородное дело. Ну и официантка эта новенькая, Гретта, вроде намекала, что не против побарахтаться в постели. Хоть и не сравнить ее с танцовщицами из Луна-империум, по пятьсот гульдов за час, но что есть, то есть. С женщинами вообще в космосе напряженка, а уж с симпатичными тем более, так что надо брать что дают, а потом бежать быстро, пока другие жаждущие женского тела тебе морду не набили. Или заводить надежное и безопасное платное знакомство с био-дубликатами, там все есть, только искусственное — и красота, и интеллект, и эмоции. Хоть в собственность, хоть напрокат.

Но что поделать, как любил иногда, за бутылкой водки, петь мой отец, бывший летчик-испытатель ВКС Русской Конфедерации — На земле не успели жениться, а на небе жены не найдешь…Надо будет тачнуть ему, вроде новый мой родственник родиться должен со дня на день, не только же Филу размножаться.

Бот вышел в пустое пространство и понесся к одиннадцатому сектору. Между секторами космос был практически чистым, словно кто-то аккуратно сгреб огромным веником все камешки по кучкам, чтобы потом пройтись мощным космическим пылесосом. Хотя скорее всего дело было в гравитации, крупные обьекты притягивали мелкие. Мониторы показывали только звездную пустоту, на таком расстоянии даже крупные астероиды не слишком заметны, перекрывают маленький кусочек звездного неба. А уж если вдруг новая звезда появится — т. е. какой-то из астероидов окажется с высоким альбедо, то туда наверняка уже мчатся десятки, а то и сотни таких же ботов — высокое содержание железа и никеля практически гарантировало наличие других, куда более благородных и дорогих металлов. Хотя откуда им взяться, все такие камушки в обследованных секторах уже помечены, и теперь это собственность корпораций, так что обломись, пилот, ищи дальше свою мечту.

Пару раз отпихнув полем летящий навстречу мусор размером не больше гайки — а даже такая мелочь способна пробить корпус кораблика на высокой скорости, бот начал торможение. Значит, через пять-десять минут будет граница одиннадцатого, там уже гаечки побольше, есть размером с кулак, такие на небольшой скорости неопасны. Есть и с человека размером — в такие лучше не врезаться, вдруг оборудование повредишь, потом будут долго и нудно разбираться, кто виноват — пилот, не соблюдающий регламент входа в сектор астероидов, или автоматика, произведенная на заводах той же корпорации. И что странно, автоматика, как оказывалось при дознании, всегда работала безупречно и была вне подозрений.

Но все равно это мусор. Кроме собственно камня там ничего не бывает. А вот камушки покрупнее, метров от десяти в диаметре — те да, могут содержать что-то полезное. Воду, например. Или золото — теоретически. Их в секторе несколько сотен, на малой скорости захочешь — не врежешься, демпферный блок не даст. Кораблик к таким не пристыкуешь, да и смысла нет, сканер сорок метров породы просвечивает почти насквозь, а данные автоматически заносятся в журнал. Ну и короли этого народца — четыре астероида с диаметром больше 100 метров. Такие сканом целиком не берутся, приходится садиться на них и бурить.

Исследовательский бот Пэтриот-6 производства китайской корпорации «Пэтриот Спейс Хань» — равносторонний треугольник с длиной стороны в десять метров, три силовые полости диаметром в три метра и пустое пространство между ними, с буром в центре на ребрах жесткости. В задней, при маршевом движении, полости каюта пилота с запасами продовольствия и кислорода, синтезатор кислорода и воды из астероидного льда, в боковых — наконечники для бурения и запасные зонды, их ставят только на ценные камни, ибо дорого. На вершинах треугольника ионные двигатели, вращающиеся свободно и позволяющие летать любой стороной. Ни иллюминаторов, ни оружия не предусмотрено — это не прогулочная яхта и не военный катер. Так что если вдруг попадется конкурент, а такое случается, то проще договориться. Выйти из бота можно только на станции, так что в первое время практически все пилоты испытывают приступы клаустрофобии. Но потом привыкают. Как и все китайские изделия, бот был исключительно надежен — не сравнить с продукцией африканских или южноамериканских компаний.