Операция «Возвращение». Том 2 (СИ) - Коган Мстислав Константинович - Страница 20

Девушка закусила губу и исподлобья посмотрела сначала на генерала, а потом уставилась на меня.

— Он прав, — покачал головой я, — От успеха операции зависят миллионы жизней. На любой войне приходится чем-то жертвовать. А это — совсем немного, по сравнению с тем, что поставлено на кон.

Мы вышли из медицинского блока в общий коридор, проходящий через весь первый этаж подземного комплекса. Напротив двери красовалось голографическое знамя союза. Белый круг, на черном полотне, внутри которого крутился атом, и скрещивались молот с пером. Рядом стояли два бойца, облаченные в серые экзоскафандры. При нашем появлении они вытянулись по струнке и ударили себя кулаками по груди.

— Der hal! Здравия желаю! — почти синхронно рявкнули оба. Я пригляделся. Хеймдрамец и бывший боец Директората. Леннар не соврал. Теперь их действительно почти невозможно было отличить друг от друга. Если бы не шлемы и мелкие детали экипировки, вообще невозможно было бы сказать, кто есть кто.

Генерал в ответ тоже хлопнул себя по груди и скомандовал: «Вольно». Я ограничился лишь кивком. Ани все еще приходилось поддерживать, так что рука была занята.

— А это зачем? — кивнул я в сторону знамени.

— Красиво, — пожал плечами Леннар, — Людям нравится. Так вот, возвращаясь к теме нашего разговора. Помимо поисков шпиона и его подельников, мы отслеживаем настроения среди людей. Если кто-то начинает подрывать боевой дух или сыпать дезинформацией, то приглашаем этого человека к себе на беседу, где в вежливой и максимально доступной форме объясняем ему, что делать этого не нужно. Обычно, все понимают с первого раза.

На глаза снова попался агитационный плакат. На нем был изображен сектант, натравливающий несколько клервинов на троих человек в гражданском. Подростка, женщину, держащую на руках маленького ребенка и безоружного мужчину, тщетно пытающегося прикрыть их собой. Подпись гласила: «от них пощады не дождется никто». Рядом висел еще один. Там была все те же гражданские, но теперь они аплодировали. Рукоплескали бойцу в серой форме, раскидавшему монстров и пристрелившему сектанта. «Убей тварь, защити человечество!» — призывали слова.

— А с предателем и подельниками, что будем делать, когда поймаем? — спросил я, чтобы нарушить повисшее молчание.

— Для начала — узнаем все явки, пароли и выходы, по которым у них получалось сливать информацию, — Леннар ненадолго замолчал, а затем хмыкнул, — Старым-добрым методом, которому меня научили еще в полицейской академии. Называется: «Если хочешь узнать больше — научись использовать всю площадь подошвы».

— А потом? — тихо спросила девушка.

— Беньярт рекомендовал физическое устранение, — пожал плечами генерал и кинул короткий взгляд на меня, — И я с ним согласен. Иного эти уроды не заслуживают.

— Не заслуживают, — подтвердил я.

— Еще одно, — сказал Леннар, — Я понимаю, что вам обоим сейчас нужен отдых, но боюсь, адмирал, без вашей помощи нам сейчас не обойтись.

— Что нужно?

— Речь, — коротко ответил генерал, — Понимаете, завтра у нас начинается наступление и парней нужно вдохновить. А лучше, чем у вас, это сейчас ни у кого не получится. Не переживайте, мы ее уже написали. Осталось только…

— Себе оставьте. Если уж говорить, то от чистого… — я замялся, вспомнив, что сердца то у меня больше и нет. Удалили два или три дня назад. А вместо него — металлический мотор на атомной батарейке, — Речь должна быть искренней. Иначе она сделает только хуже, — и добавил, глядя на девушку, — Ани, может тебе прилечь все-таки?

— Тебя послушаю сначала, — покачала головой девушка.

Дальше шли молча. По пути попалось еще несколько любопытных агитационных плакатов. На одном из них была нарисована скалящаяся рожа того самого сектанта, которого я уработал. Подпись напоминала, что тварь может принять даже человеческое обличье, но монстром от этого быть не перестанет. На-другом два бойца — беломордый и солдат внешних колоний плечом к плечу отбивались от стаи клервинов. «Важно лишь, человек ты или нет» — говорила надпись, мигавшая над плакатом.

На улице уже было темно. Темно и холодно. Небо застилали низкие, тяжелые тучи, из которых сыпалась мелкая снежная крупа. Людей вокруг почти не было. Только фигурки нескольких часовых виднелись на гребне отремонтированной стены.

— Идем, — коротко бросил Леннар, — Все ожидают только вас.

На взлетно-посадочном поле, освещенном лучами нескольких мощных прожекторов, стройными рядами выстроились бойцы в полной боевой выкладке. Их было много. Две, а может и вовсе — три тысячи. Похоже, Бермут умудрился достать нам дополнительные силы, а может это подкрепление с других баз. Перед строем была возведена небольшая сцена, на которой уже стояли несколько высокопоставленных офицеров. Позади них едва заметно мерцали три огромных голограммы, изображающих влаги союза.

— С размахом, — нервно хмыкнул я, судорожно пытаясь придумать, что же сказать всей этой толпе. Дагор. Зря, наверное, отказался от заранее заготовленного варианта. Ну, ничего. Как-нибудь выкрутимся.

— Идея Беньярта, — кивнул Леннар, помогая нам с Ани подняться на сцену — Он считает, что так будет достигнут наибольший психологический эффект.

Я оставил Ани на попечение генерала, подошел к небольшой полупрозрачной трибуне, стоявшей посреди сцены. Оперся на нее и обвел взглядом стройные шеренги практически одинаковых серых солдат. В холодном ночном воздухе повисла напряженная тишина. Обрывки мыслей судорожно метались внутри черепной коробки и никак не хотели складываться в слова.

— Год назад, — наконец начал я, переборов навалившееся оцепенение, — Впервые за всю историю двадцатилетней войны, солдат Директората пожал руку офицеру Хеймдрама. Они были вынуждены объединиться, чтобы выжить и спасти своих людей. Вместе им удалось практически невозможное! — я замолчал, переводя дыхание, — Вы прекрасно помните, как корпораты Директората и правительство Хеймдрама выжимали всё, что могли из ваших колоний. Выжимали ради своей войны, которую они же и навязали человечеству. Они перекрыли вам кислород. Они наивно полагали, что могут играть с миллионами человеческих жизней, оставаясь безнаказанными! И когда они поставили вас на грань гибели, — я выдержал паузу, собираясь с мыслями, — Вы сделали то же самое. Объединились, отбросив стереотипы, которые пропаганда годами навязывала вам. Объединились ради своего будущего, ради своих семей, жен и детей. Сейчас уже вам предстоит совершить практически невозможное. То, что в свое время не удалось всей армии Директората. Они сбежали, трусливо поджав хвост, потому что им было куда сбегать. Нам отступать некуда. На нас рассчитывают миллионы людей. Неважно, с какой они стороны. Неважно, какой у них цвет лица. Они люди, и этого уже достаточно, чтобы сражаться за них! — снова пауза. Глубокий вдох, — Завтра вы снова отправитесь в бой. Сражаться с тварями, посягнувшими на наш мир. Возможно, многие из вас этого ещё не понимают, но результаты этого сражения определят судьбу всего человечества на тысячелетие вперед. Вы покажете всем, на какие свершения способны люди, объединившись ради одной цели. Против общего врага! Вы повернете колесо истории и установите новый мировой порядок, в котором человек больше никогда не поднимет оружие против человека! — глоток холодного воздуха, — Некоторые из вас считают, что я заглянул в глаза смерти. Я же скажу, что каждый из вас заглянул в них, спустившись на поверхность этого проклятого мира! Вас никто не принуждал, но вы все равно сделали этот шаг, тем самым лишний раз доказав, что являетесь лучшими представителями человечества. Нам противостоит страшный враг. Это хищные, агрессивные твари, для которых просто не существует такие понятия, как «жалость» или «пощада». Но еще в их рядах есть те, кого когда-то называли людьми. Вас не должен смущать их внешний облик. Да, они похожи на нас, но они предали человеческий род! Пошли против своих же собратьев и безжалостно истребляли их. На руках каждого из них кровь десятков… сотен ни в чем не повинных людей. Не забывайте об этом. Пусть теперь не дрогнет уже ваша рука! Пусть сердца бьются, как одно!