Отблеск безумной звезды - Тронина Татьяна Михайловна - Страница 34

— Сколько тебе лет? — спросил он, безо всякого усилия работая веслами.

— Тридцать четыре, — вызывающе ответила она. «Грубиян! Грубиян и невежа! И зачем я только с ним связалась…» — все вдруг закипело в ней от раздражения.

— Не похоже… — с сомнением покачал он головой. — А на вид больше двадцати и не дашь… особенно в этой кепке!

«Ладно, будем считать это комплиментом…»

Мимо них проплыли две лодки, развернувшиеся перед низким полуразрушенным мостом, перегородившим в этом месте реку.

— Ты куда? — встревоженно спросила она, заметав, что Павел и не собирается разворачиваться.

— Туда…

— Мы же не проедем!

— Проедем… Ты только, пожалуйста, пониже пригнись…

Оля скорчилась на корме, точно креветка, а Павел почти лег на спину, осторожно помогая себе веслами.

Внутренняя ржавая часть моста нависала прямо над Олей — страшная, заросшая паутиной и мхом.

Тишина. Отчетливый плеск воды. Золотые блики на ржавчине.

Еще мгновение — и они выплыли с другой стороны моста.

Оля наконец позволила себе распрямиться.

— Испугалась?

— Нет… Наоборот, интересно!

Здесь, на этом отрезке реки, было все по-другому, словно мир остался там, позади ржавого моста. Только деревья нависали над темной водой.

— Вот видишь… я сделал все по-твоему.

— Ты об отце? Ты, наверное, сам хотел с ним помириться…

— Хочешь умалить свою роль? — прищурился он.

— Так о чем ты хотел со мной поговорить? — нахмурилась Оля, словно не слыша его вопроса.

— О тебе. Ты кто?

— Я? — удивилась она. — Я Ольга Витальевна Журавлева, врач-физиотерапевт. Возраст и мое семейное положение ты знаешь…

— Нет, ты меня обманываешь. Ты всех обманываешь… — он улыбнулся уголками губ. — На самом деле ты совсем другой человек.

— А кто же я? — засмеялась Оля, постепенно включаясь в эту игру. — Американская шпионка, засланная подорвать наш новый капиталистический строй? A-а, я вообще с другой планеты, собираю сведения о земной жизни… — и она попыталась напеть мелодию из «Секретных материалов».

— Ты знаешь Дезире?

— Дезире? Нет… — пожала она плечами. — Почему ты спрашиваешь?

— Ну, хотя бы кто она, эта Дезире!.. — умоляюще произнес он.

— Вообще-то это имя… — она поправила бейсболку за козырек. — Ну да, это женское имя.

Павел невольно дернул плечами.

— Ты что?

— Ничего…

— А почему ты меня об этом спрашиваешь? — с любопытством поинтересовалась Оля.

— Ты очень похожа на одну девушку. Очень…

— На ту самую Дезире? Ну и имечко, кстати сказать! — насмешливо фыркнула Оля.

— Да, необычное имя… — печально согласился Павел. — В первый момент, когда я тебя увидел, я подумал, что ты — это она. А сейчас вижу — сходство очень большое, но…

«Первая любовь, возможно… Никак не может забыть! — решила Оля. — Потому и возраст мой спрашивал, и рассматривал все время… Да он неисправимый романтик, оказывается!»

— До сих пор не можешь забыть ее?

— Не знаю… Мы с ней расстались, даже не простившись.

— Бедный, бедный… — улыбаясь, пробормотала Оля. Она опустила руку в воду. — Теплая…

Они плыли вдоль берега, заросшего высокой травой.

— Ты ведь кузнец, да?..

— Совершенно верно. Очень редкая нынче профессия… — с удовольствием согласился Павел.

— Не могу себе представить твою работу, — откровенно призналась Оля. — А что ты делаешь?

— Да все что угодно! — оживился он. — Орудия труда: молот, горн, наковальня, клещи, тиски, пробойники — все как в старые времена, разве что молот у меня пневматический. Конечно, и ручками много приходится работать… Под Звенигородом у меня кузница, помощник есть — Сашка… Сейчас от богатеньких дачников, например, много заказов — делаю им ограды под старину. Еще перегородки, светильники, дверные ручки, решетки на окнах, безделушки всякие… Хочешь, и для тебя что-нибудь сделаю? — неожиданно предложил он.

— Не знаю… — пожала Оля плечами. — Мне не нужны ни ограды, ни светильники… Ой, смотри — лилия!

— Это не лилия, это кувшинка… — Павел подплыл ближе к роскошному белому цветку, лежавшему в основании большого зеленого листа. — Сорвать тебе?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Нет.

— Нет и нет! — сердито повторил он. — Ото всего отказываешься!

— Я не твоя Дезире, Паша… — тихо напомнила она.

Он засмеялся.

— Да, ты не она… Как я мог так ошибиться! Теперь вижу… Ты невеста Кеши Локоткова.

— А против него ты что имеешь? — рассердилась Оля.

— Ничего. Ровным счетом ничего! Я ведь, Оля, по твоему совету теперь больше ни с кем не сужусь…

— Ты странный. Я в последнее время только о тебе думаю.

— Обо мне? — глаза у него заблестели.

— Потому что только о тебе говорят все вокруг, — резонно заметила она. — Павел то, Павел се… Не удивлюсь, если ты станешь мне сниться.

Он замер. С поднятого весла текло, и расходились круги по воде — лениво, точно в замедленной съемке. Или время действительно замедлило свой ход?

— Павел…

— Что? — одними губами произнес он, точно под гипнозом.

— Ты не обидишься, если я тебя кое о чем спрошу?

— Спрашивай…

— Я, Паша, любопытна, как и все женщины… Никак не могу понять, правду о тебе говорят или нет… Ты знаешь, что, например, у Стефании тоже к тебе претензии?..

— У кого? — призрачное очарование вмиг рассыпалось, распалось на хрустальные брызги. Павел энергично заработал веслами.

— У Фани, твоей соседки.

— Ну и что ты хочешь знать? — почти грубо произнес он. — Да, я скотина, я не захотел на ней жениться! Ты что думаешь, я сейчас оправдываться начну? Делать мне больше нечего!

— А что ты на меня кричишь? — обиделась Оля. — И вообще… Высади меня немедленно! Плыви к берегу!

— Куда я тебя высажу?! Тут же лес сплошной! А с той стороны вообще болото… Ты тут никуда не выйдешь!

— Мне все равно… высади меня! — Оля толкнула его ногой. — Ты слышишь?..

Павел посмотрел на нее с яростным изумлением.

— Ну, что смотришь? — с вызовом произнесла она. — Хочешь ударить? Попробуй…

— А теперь ты еще и на Лерочку намекаешь… Прелестно, просто прелестно… — насмешливо пропел Павел.

Оля вместо ответа снова толкнула его ногой. «Похоже, лекции Пал Палыча Веретенникова пошли мне на пользу…» — мелькнуло у нее в голове.

— Не понимаю, как я мог спутать тебя с той, другой… — пробормотал он, задыхаясь. — Да ты… ты просто мегера какая-то!

Оля зачерпнула ладонью воду и плеснула ему в лицо. Павел тут же бросил весла и тоже опустил свою лапищу в воду.

— Нет! — взвизгнула Оля, заслоняясь обеими руками. — Только не это!

Она представила, что станет с ее тщательно выпрямленными волосами, и перепуталась.

Павел немедленно вытащил руку из воды. Локтем вытер свое мокрое лицо.

— Вот он, феминизм во всей своей красе! — ехидно пробормотал он. — Ладно, не буду я на тебя брызгать…

Где-то рядом застучал дятел. У Оли снова возникло чувство, что они сейчас полностью отрезаны от внешнего мира.

— Шантажистка… Хочешь услышать историю о Фане? Хорошо, я тебе расскажу, — усмехнулся Павел. — Я тебе расскажу так, как все было на самом деле, и, пожалуйста, не думай, что я хочу как-то оправдаться… Думай обо мне что хочешь, мне все равно.

Оля зачарованно смотрела на него.

— Как ты знаешь, я после школы приехал к отцу на лето. Какие планы у меня были, ты тоже знаешь… К нам в гости пришел сосед — друг отца, со своей дочерью. С Фаней… А Фаня — да ты видела — из тех, кто коня на скаку остановит, в горящую избу войдет… В общем, не девица, а валькирия какая-то… Интересная, но не в моем вкусе. В тот же вечер она подошла ко мне и заявила, что здесь, на даче, тоска смертная и лучше сразу расставить все точки над «1», чтобы потом, значит, не было мучительно больно за бесполезно погубленное время. «Я вижу, что не напоминаю героиню твоего романа, да и ты тоже не мой принц… — сказала она. — Но выбора у нас нет — остальные еще хуже…»

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— К чему это она сказала? — спросила Оля.