Королевская игла (СИ) - "ЛуКа" - Страница 35

— Горькое, лучше бы дала мне что-нибудь покрепче, — проворчал он, размешивая налитые Отой сливки.

Девушка усмехнулась, с хрустом откусив от шоколадки с орехами.

— На каком ты курсе? — спросила она.

— Пятый, в этом году выпуск.

— И каково это, потерять товарища в ритуале? Ты не слишком расстроен.

Дармуд покачал головой:

— Мне неприятно, что он вот так умер, точнее лучше бы чтобы умер, чем на всю жизнь остался овощем. Теперь его близким будет нелегко…

— Почему же демон его не убил?

— Видимо увидел чтото такое и решил наказать Нарина, но у него остался младший брат, может из того в свое время выйдет толк. Хотя их аристократическая семья — как пятно на репутации некромагов. В свое время Нарин частенько баловался запрещенными ритуалами, мучил животных, но как-то доучился до окончания и вот… поплатился.

— Какой ужас, — Оталия ожидала чего угодно, но не того, что демон окажется… благородным. «Он наказал его и выбрал для этого такой… гуманный метод». Жалость к «овощу» мгновенно забылась. «Так ему и надо».

— И много с твоего курса тех, кто захотел пройти ритуал?

— Не особо, они боятся, а некоторые и вовсе переводятся с нашего факультета на боевой или целительский. Им кажется, что там проще, хотя это не так.

— Это точно, — согласилась Ота. — Мне никогда не приходилось столько учиться и так уставать, что рука отваливается от писанины.

Оба тихонько засмеялись.

— Ты откуда такая взялась? Я тебя раньше не видел…

— Из деревни, — нашлась Ота, отхлебнув остывающий кофе.

Дармуд сделал то же самое, рассасывая кусочек молочного шоколада.

— У меня младшая сестра тоже хочет пойти в целительницы, а матушка жалуется, что лучше бы ей думать о выгодной партии, чем об учебе, — проворчал некромаг.

Оталия недовольно фыркнула.

— Вижу, ты не в восторге от этой идеи, — парень усмехнулся.

— Когда-нибудь может быть, но не сейчас, когда вся жизнь впереди. Я поэтому и не захотела остаться дома.

Они допили кофе, и, убрав все со стола, Ота еще раз проверила температуру и состояние ожогов у обоих, а затем ушла за ширму немного вздремнуть. Ей снились младшие сестры, Одетт, сад во дворе замка и сверкающий фонтан, над которым появилась радуга.

Глава 11

Алана

— И тогда все будет кончено! — радостно сказала Алида, пожимая руку Дэшвуда. Лорд окинул принцессу восхищенным взглядом и поцеловал ее руку.

— Безусловно, моя… королева.

Втроем они стояли в библиотеке, но говорили только Дэшвуд и сестра, Алана же молча слушала и поддакивала, соглашаясь с гениальностью плана по отравлению короля и освобождению трона.

— Надеюсь, я могу рассчитывать на тебя, сестра, и в последний миг ты не вздумаешь сделаться сочувствующей горю других, — Алида впилась в нее колючим взглядом.

— Не сомневайся, я во всем тебя поддержу, — твердо ответила Алана, расправив плечи.

— Прекрасно! Значит, оставляю младших на тебя, их мамочке уже ничем нельзя помочь, еще день-другой, и с ней будет покончено, правда, любимый? — она прильнула к мужской груди, и не стесняясь Аланы, пара страстно поцеловалась.

Принцесса покинула библиотеку, сжимая пузырек с черной жидкостью в руке. Он был небольшим и прекрасно скрылся под сжатыми в кулак пальцами.

«Я сделаю то, что должна», — и отправилась наверх в спальню Лины с Эсти.

Сегодня ночью Алида отравит отца, капнув это же зелье в ухо спящего, а на утро… Его Величество найдут умершим якобы естественной смертью. Не успеют пропеть первые петухи, а по двору поползут слухи, ведь король отличался отменным здоровьем. Но придворные станут молчать, боясь наказания от будущей королевы и людей Дэшвуда.

По закону престол наследовала старшая из дочерей, но также было и завещание, в котором Альрик указал истинную наследницу. Однако Дэшвуд давно позаботился о королевском барристере[1] и свидетелях, а документы сожжены Алидой лично.

Все это затевалось задолго до побега Оталии и Одетт, но сейчас обе были вне досягаемости козней старшей сестры, по крайней мере об Оталии Алида не думала совсем, считая ту мертвой, стоило Алане вручить ей рыжую косу с кулоном. Будущая королева сразу поняла, что это не фальшивки. Украшение она запомнила хорошо, как и то, что Оталия носила его с детства, а затем — как бесценную память о своей матери.

Алана знала правду об Оте, но не торопилась развеивать уверенность Алиды в том, что никто не помешает на ее пути к короне. Уж Алана об этом позаботиться. И Алида ей верила, хоть и не до конца, подогреваемая словами Дэшвуда, что рано или поздно стоит убрать и Алану. Старшая соглашалась, но пока что оттягивала этот миг. Сестренка хорошо ей послужит.

Алана заглянула в комнату мачехи — уже который день женщина лежала в бреду, никого не слышала, не видела и с трудом пила. Пройдя мимо зеркала, принцесса замерла и обернулась к отражению — в нем мелькнуло знакомое мужское лицо, а в голове зазвучал голос.

«Подойди и прикоснись».

Так она и сделала, ощутив как из зеркало в ее тело перетекает что-то холодное, скользкое, заставляя вздрагивать, пока Алана не увидела вместо своих глаз чужие и опасные. Она приняла в себя частичку некромагической силы Виверна.

«Забери ее душу, хватит с нее страданий», — велел он.

Принцесса коснулась ладонью горячего липкого лба мачехи. Та захрипела и стала бледнеть, пока ее дыхание не прервалось, сердце издало последний слабый стук и остановилось.

«Теперь младшие».

— Я справлюсь, — процедила она. — Но сама, без твоей помощи, — голос звучал спокойнее — нельзя показывать свой страх.

«Как пожелаешь», — ощущение холода прошло, тело вновь повиновалось Алане, и она чувствовала небывалый подъем сил. Последние Виверн отобрал у мачехи, оставив на простынях остывающее тело.

Женщина все равно была не жильцом, Алида могла бы продержать ее в таком состоянии долго, пока та не умрет от мучений, терзавших ее тело от яда. У Алиды имелась целая коллекция привезенных из-за моря пузырьков. Один яд — быстрого действия, второй медленный, заставляющий жертву мучиться, третий для длительного отравления, постепенно, чтобы никто ни к чему не придрался. И, к сожалению, именно он недавно попал к старшей, но она решилась применить к отцу быстродействующий, ждать принцесса не согласилась, хоть это и было опасно и чревато подозрениями знати.

В спальне младших творился беспорядок, повсюду валялись игрушки, кроватки расправлены. Стоило Одетт исчезнуть, и ни одна нянька не могла усмирить нрав ставших капризными принцесс. Алана засунула флакончик под матрас и незаметно покинула спальню. Оставалось ждать.

В своей комнате она провела остаток вечера, а ближе к ночи почувствовала зеркальный призыв Виверна. Нерв стоял перед ней в полный рост; Алана видела его аккуратно причесанные волосы, длинные пряди рассыпались по широким плечам темно-зеленого камзола, на груди поблескивали серебряные пуговицы. Он разглядывал ее и едва заметно улыбался.

— Время пришло, идем, — их руки вновь коснулись, слившись в одном теле и обернувшись тенью. Та скользнула по полу в сторону королевских покоев.

Алида воспользовалась потайным ходом, переместившись из отцовского кабинета в спальню. Отец лежал на боку в ночном колпаке и похрапывал.

В ночи рука Алиды казалась неестественно белой — две капли упали в ухо короля, поморщившись, он перевернулся на другой бок, но так и не очнулся. Алида наблюдала, позади нее в тени укрылись Виверн и Алана.

Его Величество резко выгнулся, хрустнув суставами и забившись в конвульсиях, сжал подушки. Миг — и все было кончено.

— Дорогой отец, я так благодарна вам за свое рождение, — проворковала Алида и поцеловала мертвого короля в лоб. — А теперь я займусь моим королевством, вы не волнуйтесь, оно в надежных руках, — и усмехнувшись, скрылась за дверцей хода.

Алана вышла из тени, ее плеча коснулась холодная рука Виверна. Острые ногти оставили на ткани едва заметные порезы.