Связанные нитью (СИ) - "ЛуКа" - Страница 18

Мирославе нравилось умиротворение на добром лице Аллы, ее улыбка и как она с нежностью отзывалась об этих вещах.

— Связь ваша нужна в первую очередь мальчишкам. Окрепнет – и никто не посмеет отобрать их у тебя, а там кем решишь — тем им и станешь: хоть матерью, хоть женой или на крайний случай сестрой.

— Какой женой? Они ведь мальчики!

— Ну так вырастут! Или ты думаешь, они только котами могут оборачиваться?

На это Мирославе нечего было возразить. Она вспомнила сон, в котором ссорились тот самый светловолосый мужчина, с которым она познакомилась, и чье имя вылетело у нее из головы, и другой – с каштановыми, чуть вьющимися волосами и серо-зелеными глазами. «Может, это был вещий сон, и парнями могут оказаться Матвей и Кирьян, что-то схожее есть… вроде бы».

— Ладненько, утомила я тебя беседой. Твоя комната на втором этаже. Дом небольшой, но здесь вам ничего не угрожает, и не волнуйся за свои вещи. Утро вечера мудренее, — Алла проводила ее до крохотной комнатки, в которой поместился узкий раскладной диван, небольшой комод и столик с книжным стеллажом.

— Вы прочли все эти книги? — спросила Слава, разглядывая корешки книг в жанре фентези, любовные романы, классическую литературу вроде «Джейн Эйр»[1].

— А то! Так смешно, когда пишут про разных барышень, попавших в другие миры, а какие они там всесильные. Чушь! Не бывает такого: дар либо есть, либо его нет. Вот в тебе есть немного, но самая малость. Прямо кот наплакал, — Алла скуксилась, как от съеденного лимона.

— И ничего с этим нельзя поделать? Развить? Усилить…

— Ох, милочка, всякое бывает. Но чтобы вот так простая девушка, которая о магии узнала в… твоем возрасте, и она в ней прорезалась крохотной песчинкой — слабо верится, что из тебя выйдет толк. Тут разве что Кирьян поможет или подскажет. Отдыхай. Если что, ванная на первом этаже. При входе в дом — прямо и направо, рядом со спальней мальчишек, а я сплю за соседней стеной, — выходя из комнаты, она обернулась и поцеловала Мирославу в лоб, как если бы была ее родной тетушкой. — Спи крепко…

Слава на автомате расстелила постель и, упав на подушку, провалилась в сон.

[1] «Джейн Эйр» — роман английской писательницы Шарлотты Бронте, выпущенный под псевдонимом «Каррер Белл».

Глава 5

Мирослава проснулась ближе к полудню. Диван она так и не разобрала, свернувшись на нем калачиком. На комоде лежала стопка глаженой одежды. Спустившись на первый этаж, девушка прошла в ванную комнату, где была полноценная душевая кабина, а на полке лежали банные полотенца. Как следует вымывшись, Слава переоделась в чистую одежду и с мокрыми волосами двинулась к кухне, откуда раздавалось пение хозяйки дома и музыка из радио:

«Во тьме бегут фонари, где же, на какой дороге мой милый друг?

Он затерялся вдали, и мужские руки сильные держат руль.

Включён приёмник на любимой волне, и вместе с ритмом бьётся сердце.

Всю жизнь глядятся в ночь усталые глаза, в пути шофёр-дальнобойщик.

Он знает лучше всех, он может рассказать, что наша жизнь — шоссе, шоссе длиною в жизнь…»[1]

Пахло выпечкой, а на столе стояла тарелка с горкой свежеиспеченных блинчиков. Алла закончила с пирожками и теперь засунула два противня в духовку. Рядом со столом сидела пушистая белая кошка. Животное внимательно следило за манипуляциями хозяйки, пока ей в мисочку не налили сливок.

— Кушай, моя хорошая, — ласково проговорила Алла и обернулась к Мирославе, стоящей в дверях. — Доброе утро, деточка, ну что, выспалась? Садись, покушай, как раз недавно испекла, — она засуетилась, поставив перед Славой тарелку, баночку домашней сметаны, варенье и чайник с чаем.

— Здравствуйте, спасибо. Спала очень крепко, а где мальчишки? — она села на стул и принялась намазывать на блинчик варенье. «Вкуснятина, прямо как у мамы». Маминой стряпни она не ела почти год. И сейчас, чувствуя вкус детства, девушка испытала невероятную тоску по родным.

— Да давно проснулись, отправила их помогать по хозяйству. Кирьяну — дров наколоть, а Матвею — птицу в курятнике покормить, потом воды из колодца принести. Она у нас не хуже бутилированной в магазинах. Я на этой чудо-водице готовлю разные отвары лечебные или еще лучше: заливаю в формочки для льда и потом кусочком таким по утрам лицо протираю, сразу молодеешь.

— Им будет не тяжело таскать воду?

— Здоровые мужики, что им станется! — отмахнулась Алла. — К тому же, там маленькие ведерки и тележка им в помощь. Не переживай, для ребятни работа на свежем воздухе — самое то! Они ведь не могут использовать магию, иначе их засекут, — прошептала она.

— А вы тоже умеете колдовать? — также шепотом спросила Мирослава, доедая второй блинчик.

— Естественно! У нас это семейное, мы с Ариадной ведьмы в девятом колене, если мне не изменяет память. Как поешь — отправляйтесь на прогулку на озеро, тут недалеко. Не стоит сидеть дома.

— Угу, спасибо за завтрак, — Слава вдоволь наелась и напилась чая. В коридоре ее ждали собственные кеды. «Какое счастье, что я успела их обуть».

— Погода была прекрасная, принцесса была ужасная[2], — напевая песенку из мультфильма, Мирослава наконец-то смогла как следует рассмотреть участок Аллы: ухоженная травка, к забору прислонена коса, а за ним пасется чья-то коза.

***

С утра Алла загоняла Матвея и Кирьяна по домашней работе. Вид невинных детских глаз на нее не подействовал, и мальчишкам пришлось поснимать свои артефакты для оборота и предстать в истинном облике.

— Ба! Какие красавцы, эх! Была бы я моложе! — разрумянившись и жадно разглядывая их, проговорила Алла.

Проснулись они с первыми петухами, в то время, когда Мирослава благодаря усыпляющему поцелую ведьмы, спала крепким сном.

Мужчины топтались на месте в одних шортах до колен, с обнаженными торсами. Правда, в сравнении с магом, Его Высочество был более худощавым и не таким широкоплечим, да и ростом доставал товарищу до плеча. Стой Мирослава рядом, они с Матвеем были бы вровень.

— Значится так, добры молодцы, пока ваша прекрасная дева спит, помогите-ка мне по хозяйству. Долг платежом красен, уже то, что я вас тут приняла, считайте божьей благодатью. Мне в моем селе, — она выделила это слово и уперла руки в бока. — Неприятности не нужны, особливо с вашими королевскими интригами, — Алла так забавно выговаривала букву «г», что Матвей не удержался от смешка, но тут же потупил взгляд. Эта крупная женщина немного пугала его.

Принц привык к тому, что всю жизнь его окружали тонкие, как молодые деревца, девушки, разодетые в нежные шелка, с замысловатыми прическами, дивными украшениями и флером цветочных ароматов. Стоило им пройти мимо Матвея, как он чувствовал запах их туалетной воды, слышал легкий шелест юбок. Здесь же перед ним стояла простая русская баба, которой наплевать на его титулы. Главное, чтобы парни умели работать руками и выполняли все ее поручения. И если Кирьян воспринял все перечисленные дела с привычной молчаливостью и терпением, то Матвея при словах «почистить курятник» передернуло.

Но и перечить он не стал, успокоив себя тем, что лучше так, чем вернуться в Ворожею и стать насильно женатым на принцессе Забаве, а затем якобы случайно убитым наемником-отравителем, подосланным Распутиным.

Кирьян ловко орудовал всем, что ему попадалось под руки: от метлы до косы, которой он быстро скосил отросшую на участке траву. Матвей, в свою очередь, укладывал все в широкий холщовый мешок.

— Алла Николаевна! — окрикнул он женщину.

— Просто Алла, милок, можно Аллуша или Аллушка, — защебетала она, убирая со лба принца влажную челку.

— Одного мешка для сбора всей скошенной травы мне не хватит, — он посмотрел на кучу, которую сгреб граблями после Кирьяна.

— Хватит, дорогой, это ведь не простой мешок. Но советую класть туда понемногу, а то на чердак станешь подниматься вместе с ним и завалишься, — она засмеялась, прикрыв рот пухлой ладошкой. – А сено я потом соседке отдам, у нее коровы молочные. У нас в селе ничего не пропадает, кому продается, кому просто так, за доброе дело, отдается.