Важное время (СИ) - Привалов Владимир - Страница 23

— Что ты! Что ты, Рыбак! Стар я уже… Стар я уже для такого, — он с кряхтеньем поднялся, опираясь на стену, и двинулся к двери.

Остах внимательным взглядом проводил широкую спину, скрывшуюся в дверном проеме. Потом посмотрел на валяющиеся вокруг тела и сказал Йолташу.

— Хоть гворча теперь недобитками кликать не придется. Добили-таки гадину.

Глава 7

Олтер

Я, Пелеп и Фиддал плескались у фонтана, фыркая и поеживаясь. Дни стояли по-прежнему знойные, но по утрам уже свежело. Как обычно, от подушек нас оторвала собачья перекличка, — Кайхур самозабвенно перелаивался через стенку с Хиндой. Я покосился на щенков. Мелкие паршивцы как ни в чем не бывало возились в мокрой от росы траве. Тоже умывались вслед за хозяевами. И что с ними делать? В свое время я так обрадовался первому лаю Кайхура — боялся, что щенок вырастет немым — так мне рассказывали про его породу… Вот теперь Кайхур и продолжает радовать хозяина. С утра пораньше. Сегодня Барат сквозь сон пообещал убить Кайхура, если тот не заткнется. Братья с наставником тренировку игнорировали — они пришли поздно вечером, грязные и вонючие. Рыбой от них несло за версту. На ругань грубияна щенок нисколько не обиделся, выскользнув в раскрытую дверь на улицу. После вчерашнего потрясающего ужина в доме болотника он до сих пребывал в хорошем настроении. А вскоре на заднем дворе появился и наш хлебосольный приятель. Несмотря на ранее утро, Булгуня выглядел бодрым и полным сил.

Оказывается, наш толстяк умел двигаться ловко и стремительно! И растяжка у парня отличная, а силы в руках и вовсе — немеряно! Кто бы мог подумать! Столкнешься в школьных коридорах — обыкновенный увалень. На тренировочной площадке приятель преобразился.

Фиддал схватил противника за запястье и плечо. Сейчас будет подсечку делать, подбивая опорную ногу. Борцовские повадки сына купца я успел неплохо изучить. У Феди подсечка — коронный прием, всегда хорошо выходит. В ответ Буддал рывком сблизился вплотную к сопернику, избавился от захвата и своим странным движением обеими руками снизу вверх откинул Фиддала. Сын купца намного тяжелее задохлика Прилипалы, и потому не отлетел. Но и на ногах не смог удержаться, опустившись на пятую точку. Он тут же вскочил, но я завершил схватку. Своей цели мы достигли: слегка размялись и растянули мышцы. А времени на полноценный поединок не было: Булгуне скоро выходить на арену. Мы заторопились на построение.

Грозный как туча комендант ходил взад и вперед, зыркая на сонных первогодок, спешивших на плац. Сегодня никто не опаздывал: все жаждали посмотреть поединок «почетного» с местным. Раздался второй удар колокола.

— Что это за прием такой странный? Никогда не видел ничего подобного, — прошептал я Булгуне, и продемонстрировал движение, будто бросаю от живота громоздкий мешок.

— У нас дома любят на поясах побороться! Из дальних уголков по весне нарочно в Конутоп приплывают. А я же из рода Великих Булогов, — словно стесняясь этого, пожал плечами приятель. — Мне уступать нельзя. Не к лицу. Вот и научили: берешь телегу за оглобли и поднимаешь. Раз за разом. Вверх-вниз, вверх — вниз. Сначала пустую, а потом груженную одним бочонком. Потом двумя. Так и занимался понемногу.

— И что, никому не проигрывал? — поинтересовался я. — Ни разу?

Булгуня мотнул головой в ответ, внимательно разглядывая происходящее за моим плечом. Я оглянулся и увидел Прилипалу, окруженного приятелями. Чего-то рожа у мелкого паскудника слишком довольная для того, кто вскоре получит на орехи. Не иначе, гадость придумал. Прилипала смерил Булгуню глумливым взглядом и провел большим пальцем по шее. Что он задумал, гаденыш? Раздались резкие удары колокола и все бегом выстроились вдоль плаца. Комендант молча разгуливал вдоль шеренги первогодок, заложив руки за спину.

— Кто-то из вас, недостойных… — комендант проглотил готовое сорваться с губ бранное слово. Он встал напротив Милиара и уставился ему в глаза. Младший Хмутр выпятил грудь и вытянулся в струнку. — Ты не нарушал порядок, боец? — прорычал Хак.

Непохоже, что наш комендант придуривается. Похоже, его и впрямь крепко разозлили. Знать бы еще, кто этот слабоумный смельчак и что вообще происходит? Судя по недоумевающим переглядываниям, не я один задавался подобным вопросом.

— Не нарушал, господин комендант! — бойко оттараторил Милиар, глядя перед собой.

— Не ври мне! — рявкнул Стурр. — Лазал в мою комнату? — поднялся гул, все зашушукались, но стоило коменданту выпрямиться, как шум разом стих.

— Не лазал, господин комендант! — так же четко ответил Милиар.

Врать этот дуболом не умел, так что на месте коменданта я бы ему поверил.

— Значит, это ты, — процедил Хак Стурр, останавливаясь напротив. — Смотри в глаза! Это ты влез в мою комнату?

«Он что, умом тронулся? Делать больше нечего…»

— Никак нет, — отрапортовал я. — Никогда там не был.

Правду говорить легко и приятно. Комендант постоял рядом еще немного, угрожающе сопя, и двинулся вдоль строя, впиваясь глазами в лицо каждого. Замыкал строй подошедший последним Прилипала. Хак с ненавистью посмотрел на мальчишку, смерив презрительным взглядом от макушки до пят. Смачно сплюнул под ноги и крикнул.

— Все на Арену! Завтрак после поединка.

Подвох раскрылся сразу, как мы подошли к борцовской площадке. Прилипала, мелкий гаденыш, привел вместо себя брата. Брат — копиz Прилипалы, такой же тощий и подлый. Только взрослее года на три. Прилипала-старший, дылда с длинными руками и ногами, разглядывал Булгуню, едва-едва доходящему ему до плеча, и улыбался. По-моему, придется сегодня нашему бойцу из рода Великих Булогов впервые испить чашу поражения. Уж слишком велика разница в возрасте.

Оказывается, правила поединка дозволяли замену, чем хитрый противник и воспользовался. Такое разрешалось, если боец к установленному времени не мог бороться, а затронутая честь делала невозможным отказ от схватки. Вот подлец и продемонстрировал помощнику коменданта ссадину на плече и разбитый локоть.

Перед боем с молчаливого согласия приятелей я выступил для Булгуни кем-то вроде секунданта и помощника. Я разминал Булгуне плечи — во время утренней тренировки мы хорошенько разогрелись и особой нужды в этом не было. Легкий массаж снимет предбоевой мандраж. Впрочем, приятель особо и не нервничал. По-моему, я переживал куда больше.

— Ты, главное, не волнуйся, — шепнул я Булгуне.

— А я и не волнуюсь, — обернулся удивленный Булгуня. — Я же тебе сказал: я у нас в Конутопе никому не уступил. Ни разу

— Ну, ты же только с одногодками боролся? — с недоумением спросил я.

— С чего ты взял? — спросил мой друг, поднимаясь с низенького табурета. Он подвигал плечами, и только сейчас я увидел, какая мощь скрывается за его безобидной пухлостью. После выходки Булгуни с метанием яблок по мишени толстяка по общему молчаливому согласию записали в рохли и неумехи. — У нас на болотах все, кто еще не воин, борются между собой.

Булгуня двинулся в центр арены, к поджидающему коменданту. Хак оглядел болотника и одобрительно хмыкнул. Искоса глянул на подходящего Прилипалу-старшего, красующегося перед зрителями.

— Откуда я знаю, когда у вас там на болотах в воины посвящают? — проворчал я. Но стоящий рядом Федя услышал.

— Как и у всех, в четырнадцать-пятнадцать лет, — негромко объяснил сын купца. — У вас что, по-другому?

«Это что же получается, Булгуня и с пятнадцатилетними лбами боролся?»

Зрители все прибывали. Местные зубоскалили и улюлюкали, глядя на по-домашнему уютного толстенького Булгуню и высоченного Прилипалу-старшего. Дылда громко переговаривался с приятелями и реготал. Все больше и больше вокруг становилось учеников из Старшей Школы. Среди толпы вдалеке я сумел разглядеть слуг Булгуни, с тревогой наблюдающих за драгоценным хозяином. Булгуня поймал мой взгляд, озорно улыбнулся и подмигнул. Ну дает, болотный тихоня!

— Врежь ему, боец из рода Великих Булогов! — не сдержался я. Местные притихли, а потом дружно заржали. Ну-ну, козлики. Посмотрим, кто будет смеяться последним.