Домик в деревне (СИ) - Вэрди Кай - Страница 10

— Кать, ты опять? Никуда я не поеду. И потом — бред это полнейший. Сколько лет-то должно сейчас вашей Аринке быть?

— Не знаю… Я не считала. Не бред это, Юль! Совсем не бред!

— Сходила бы ты в церковь, что ли, девк… Мож, там чего подскажут, как от этой колдовки маленькой отвязаться? — задумчиво проговорила теть Шура.

— Да ну вас опять! — в сердцах отмахнулась Юля. — Вы сейчас еще договоритесь, что к Витьке вашему призрак ходил!

— Ну… Призрак то, или сущность какая, то нам не ведомо… А вот то, что Аринка всех Игнатовых извела — то точно.

— Господи, теть Шур! И Вы туда же! Ну с чего ей их изводить-то было? Она ж вроде с этой… как ее… Нюркой дружила. Или это другая Игнатова была?

— Нет, не другая. А ты что, до сих пор о проклятии-то не знаешь ничего, что ли? — удивилась соседка, с осуждением посмотрев на Катерину. Та потупила взгляд. — Эх, Катерина… А еще подруга…

— Теть Шур, расскажите? Только пойдем на горку, а то девчонкам скучно. Пусть катаются, а Вы расскажете, — примирительно проговорила Юля.

— Ну пойдем, коль так… Заодно и прогуляюсь с вами, — согласилась женщина.

Девчонки радостно побежали на горку, а женщины не торопясь шли рядом, слушая старшую.

— Аринка-то, когда ее Гришка толкнул, чуть не спалила его, знаешь? — спросила теть Шура у Юли.

— Знаю. Нюрка молодец, заступилась за девчонку, — улыбнулась Юля. — А что с тем Гришкой-то дальше стало?

— Не знаю… Вроде, расстреляли его немцы в оккупацию со всеми вместе, — нахмурила лоб теть Шура. — Да, точно, его тоже расстреляли… Да сейчас не о нем речь-то. Об Игнатовых тебе сказать хотела. Вот в том доме, что ты снесла-то, Игнатовы и жили…

Семья Игнатовых считалась в деревне благополучной и зажиточной. Отец, Захар Игнатов, хозяином был справным, рукастым. Сам-то он с другой деревни, сюда за женой пришел. Приглянулась ему Агафья, старшая дочь Кузьмы Беляева, пчеловода местного. Кузьма-то недалече от леса жил, в той стороне.

А Захар младшим сыном был. Надеяться на то, что родители ему дом оставят, было нечего. В примаки идти? Но малый гордый, с характером. Агафья-то и глянулась ему совсем не лицом. Ночью-то все кошки серы, тока правильно погладить сумей. Хоть и была девка симпатичной, да его другое волновало — хозяйка она справная оказалась — и за детьми малыми приглядеть могла, и за скотиной ходить, и в поле работы не гнушалась. Старшая дочь, одним словом. Тем и взяла парня.

Жениться-то он надумал, тока вот куда жену-то вести? Надо дом ставить. Ну, Захар к девке подкатился, обаял, как мог, да честно и сказал — пойду к барину, в ноги паду — пусть даст возможность деньгу заработать. А ты жди меня. Заработаю — землю здесь куплю, чтоб тебе поближе к сродственникам, да в родных местах, да дом поставлю. Тогда и свататься приду.

Дала ему Агафья год сроку. Что уж он делал, как изворачивался, а только скопил деньгу на кусок земли. Плохонький — купец ему землю промеж других домов выделил, где дорога к реке была, да соседей потеснил маленько. Ну, Захар на то согласился — зато дешево. Прикупил, да свататься пошел.

Кузьма совсем не рад такому зятю оказался — не для того дочь растил, чтобы чуть не за нищего отдавать. Но девка в позу встала — или он, или монастырь. Никто другой мне не надобен. Выбирай, мол, батюшка.

Ну, батюшка в затылке-то почесал, да смирился — уж лучше так, чем девка в монастыре пропадать станет. Только условие зятю будущему поставил — дом быть должон, куда жену привесть надо, амбар да сарай для скотины. Не исполнит того за год — и девку другому отдаст.

Усмехнулся Захар, да рукава засучил. За год и дом отстроил, и амбар с сараем, погреб выкопал да по зиме льдом забил. Дом обставил, сам мебель плотничал. Еще и деньгу прикопить сумел и с купцом договориться, чтоб поля ему дал под посевы, да покос выделил — он-де опосля их выкупит.

Кузьма усилия зятя оценил, зауважал парня. Самолично ходил, глядел, что и как сделано, на лавках посидел, сундуки пооткрывал, в погреб спустился, по просторному амбару походил, в баню заглянул. Покачал головой одобрительно, заулыбался.

Отдал Кузьма за него Агафью. И приданное за девкой неплохое дал — видел, что зять то по ветру не пустит.

Стали они жить да детей рожать. Первых-то двух Агафья ему сынов родила. Опосля дочь. А потом помер у них младенчик. А после еще троих девок народила. Да в тот год, аккурат за месяц, как беде случиться, и седьмого, сына долгожданного, родила. Нюрка-то пятой у них была. Потому и досмотр за ней послабже был — и поменьше дите имеется, и мала еще, чтоб спрашивать-то с нее.

Потому и на дружбу ее с Аринкой сквозь пальцы смотрели — бегает, и пускай бегает. Когда Аринка-то Гришку подпалила, Захар сперва забеспокоился, дочь позвал, говорить с ей начал:

— Скажи-ка, Нюрка, лжа ли, что Аринка Гришку огнем жгла? Была ты там, видала? — оглаживая бороду, отец впился в девочку цепким взглядом.

— А и поделом ему! Пошто так сильно пихнул Аринку? Нос разбил, колени до мяса, и руки все ободраны! С ей аж дух весь вышиб! — смело задрав голову, затараторила Нюрка.

— Так энто он виноват? Авось просто спотыкнулася, ась? Мож, за траву цапанулась как да упала? — внимательно смотря на дочь, спросил отец.

— Ага, как же! Откудова такая трава-то на дороге? Он нарочно пиханул ее, Аринка аж отлетела! Я сама видала, как пиханул, — ответила Нюрка. — Да и не подпалила она его, попугала тока. Огонь вокруг горел, а Гришка внутри был. Он даже не обжегся ни разу. Жалко, я так не умею, я бы его и вовсе спалила. Это Аринка добрая, пожалела его, — колупая большим пальцем ноги домотканный половик, высказалась девочка.

— А что другие ребята? Спужались?

— Ага, спужались. Они Аринку гоняют, играть с ей боле не хотят, колдовкой обзываются, — пожаловалась отцу Нюрка.

— Ну а ты что-жа? — с интересом спросил отец.

— А я с ей играть стану. И гулять стану. Не надоть обижать ее, и бояться неча будет, — с вызовом вздернула подбородок девочка.

Захар поглядел на дочь, стоявшую перед ним, задумался.

Запретить дочери играть с малой колдовкой — а то, что колдовка тоже, уже понятно — а будет ли польза? Она ж вырастет. И запомнит. А жить-то рядом… Да и с Левонихой ругаться не хочется — та обиду уж точно не спустит. А ежели разрешить? Тут другая картина получается. И с Левонихой дружба — авось и подсобит чем, за внучкой-то она души не чает. Да и Аринка подрастет — тож с будущей колдовкой ругаться не след. И гулять Аринка поздно выходит — тоже польза — с утра-то девка дома, с делами поможет, да и на закате — тоже уже дома, а значит, и огород полить, и со скотиной тоже подмогнет. В общем, со всех сторон хорошо. Потому, поглядев на упрямо глядящую исподлобья девочку, Захар довольно огладил бороду, кивнул.

— Ну, водись с Аринкой, коль так. Неплохо то. Сдачи давать надо. А коль забижать кто станет, так не молчи, сказывай. Тока не спалите никого.

Так и стали они обои дружить. Аринка-то все реже гулять выходила, потому и Нюрка дома больше сидела, делами занималась, что мать прикажет. Но, ежели Арина заходила, Нюрка бросала все и мчалась прочь из дома вслед за подружкой. Бедокурили, конечно, тоже.

Нюрке уж больно нравилось, как Аринка с огнем управляется. Та ей еще разное показала, с огнем-то играясь. И вот подбила ее как-то Нюрка мячиками огненными кидаться. А чтоб не подпалить чего, кидать их в бочку с водой. Чтобы сразу гасли. Ну и побились они, что Аринка промахнется в соседскую бочку. Аринка тока посмотрела на нее и серьезно сказала:

— Я же их туда направляю. Я не промахнусь.

— Промахнешься! Бочка-то сильно далече! Али не долетит, али что. Кидай!

Аринка формировала огненные мячики в ладошках, будто снежки лепила, и кидала их в бочку. Раз попала, другой, а на третий Нюрка ей под руку подлезла, девочка на секунду отвела взгляд от бочки, и мячик полетел чуть в сторону и вверх, да упал на соседский сенник. А тот возьми, да вспыхни. Аринка растерялась, а Нюрка ей: