Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости (СИ) - Линник Сергей - Страница 1

Осень сорок первого, или Возвращение осознанной необходимости

Предупреждение

Все, здесь написанное, является авторским вымыслом, от первой до последней буквы. Упомянутые в тексте исторические личности никогда ничем подобным не занимались и заниматься не могли, всё вымысел. Все названия населенных пунктов, учреждений, адреса и фазы Луны - суть совпадения и выдумки, упомянуты исключительно в рамках художественного вымысла. Никаких вторых смыслов в произведение заложено не было. Автор с глубоким уважением относится к представителям любых рас, религий и приверженцам любых политических и философских воззрений до тех самых пор, пока они, эти представители, не начинают мешать автору жить и не пытаются заставить его работать.

Глава 1

Ну что же, я пойду с тобой,

Когда под небом вечер стихнет, как больной

Под хлороформом на столе хирурга [1]

13 сентября 2020 года

11 часов 45 минут

— Саша, быстро бери оператора и в Борисоглебский переулок, там что-то взорвалось. Быстрее, что вы там возитесь?

— Уже едем, что ты бухтишь.

— Давайте, адрес я вам уточню.

12 часов 05 минут

— Алло, слышишь меня?

— Да, слышу. Что там у вас? Картинка есть?

— Да нет здесь ни хрена, говорят, в гараже канистра рванула, потушили до нашего приезда. Пострадавших нет. Закопченную стену гаража можем снять.

— Иди ты в жопу со своим гаражом, даже на новость про хлопок не тянет. Возвращайтесь на базу.

13 сентября 1941 года

Начальнику Московского уголовного розыска

майору милиции Рудину К.М.

от лейтенанта милиции Карпенко А,Б.

Рапорт

Довожу до Вашего сведения, что при расследовании происшедшей 13 сентября сего года около 22 часов перестрелки у ресторана «Метрополь» рядом с трупом гражданина, имевшего документы на имя Заикина Виктора Георгиевича, 1912 года рождения, был обнаружен револьвер системы наган, 24 августа сего года похищенный у участкового уполномоченного сержанта милиции Вострякова Е.В., убитого неизвестным.... Дактилоскопирование револьвера невозможно из-за загрязнения кровью... Приняты меры к розыску стрелявшего и установлению личности второго убитого...

***

А ведь как славно всё начиналось!

Михаил появился в квартире в Хлебном переулке [2] вскоре после обеда и притащил с собой здоровенный чемодан и циклопических размеров рюкзак, заполнившие всю прихожую. Андрей как раз заваривал чай, Настя возилась у себя в спальне.

— А я прямо с утра сегодня почувствовал, что ты на месте будешь. Съездил в свою Елабугу? Глотнул реалий здешней жизни по самое никуда? Молодец, вернулся! Такие не пропадают! Помоги вот эти богатства в комнату затащить, чтобы под ногами не болтались, — тут Михаил заметил выглядывающую в прихожую Настю. — Да ты не один? Кто эта красавица? Знакомь нас.

— Настя, это Михаил Николаевич, мой, как лучше сказать, коллега. Михаил, это Настя Трухачева, мы с ней в дороге познакомились, она в курсе. Девочка она умная и всё понимает.

Настя восприняла представление чужому человеку спокойно. Андрей ей говорил, конечно, что живут они в чужой квартире и что все вещи здесь — не их, а какого-то Михаила Николаевича. Хозяин квартиры оказался совсем не страшным, наоборот, улыбался искренне и Настя сразу поняла: человек он хороший и ничего плохого от него ждать не стоит.

— Хорошо, Настя. Рад знакомству. Ты уж извини, мы немного посекретничаем. Сейчас вот барахло это с дороги уберем. Давай, Андрей, помогай, я еле дотащил, руки этим чемоданом оторвал, а с ручкой и колесиками сюда не потащишь. Сюда, в эту комнату, уж как числилась она с самого начала складом, пусть и дальше складом числится.

— Да ты сюда кирпичей набрал, Михаил?

— Кое-что получше, потом посмотрим, разберемся.

Они прошли назад в кухню. Настя наливала себе чай. На столе стояли только что вымытые после обеда две одинаковые тарелки с синим ободком, рядом с которыми лежали просящие чистки серебряные ложки.

— Вы сами себе наливайте, я пойду. Руки только помойте, извозились, а чай пить пришли.

— Уела, Настя. Пойдем, Михаил, помоем руки, пока хозяйка наказывать нас не стала.

— А я, балда, ничего к чаю не купил, — сказал Михаил, когда они вернулись на кухню.

— Да ладно, ты с баулами такими тащился. За грабителя не приняли?

— Места надо знать, где ходить. Наливай, Андрей, чай, наливай. Разговор есть, о том, о чем тогда разговаривали.

— Погоди, я сейчас тебе покажу кое-что. Такая, понимаешь, загадка, думаю, ты поможешь её разгадать.

Андрей пошел к своему рюкзаку, принес письмо.

— Вот, почитай.

Михаил положил письмо на льняную скатерть с петухами, разгладил лист, пробежал глазами текст, перевернул лист, убедился, что там ничего не написано, перечитал еще раз, обхватив голову руками и озадаченно глядя перед собой.

— Надеюсь, это не розыгрыш? Где взял?

— Под Арзамасом, из колонны зеков выбросили, мы подобрали.

— Это дед мой. Его в сороковом посадили, по экономической статье, что-то там не то украли, ерунда, короче. Погибнет в ноябре под Тулой.

— А остальные?

— А что остальные? Бабушку с отцом моим отправил в Ташкент еще весной, наврал, конечно, но отправил. Деньги посылаю якобы от дедовых друзей. Квартиру снял, устроиться пока руки не доходили. Спасибо тебе за весточку такую, я ведь не нашел его до сих пор. Слушай, а давай в ресторан сходим! Выпьем, поужинаем. Настя без нас не соскучится?

— Можно и сходить. Сейчас, оденусь только.

Андрей поменял рубашку, накинул пиджак, проверив, хорошо ли держится в петле наган.

— Так и ходишь с ним? Ничего, поменяем.

— Настя, остаешься на хозяйстве. Никому не открывать.

— Ладно, дядя Андрей, отдохните там хорошо. Идите, я за вами дверь закрою.

— Куда пойдем? — спросил Андрей, когда они вышли на улицу.

— Давай в «Метрополь». Здесь недалеко, кормят там неплохо.

— Что же, пойдем. Ты о работе хотел поговорить? Что-то определилось?

— Определилось, Андрей. Короче, скорее всего, ты останешься здесь. Настроить аппаратуру на твое возвращение не получается. Вот такая петрушка. Понимаю, обещали другое, но вот как сложилось, так сложилось.

— А ты знаешь, я даже рад, наверное. Меня там, в две тысячи двадцатом, никто не ждет, кроме работы постылой и счетов за коммуналку. И с Настей надо решать что-то. Отец ее погиб в Монголии, мать куда-то послали с секретным институтом, тетку, с которой в эвакуацию должны были ехать, арестовали в Арзамасе — одни проблемы. А в детский дом её отправлять — не хочется ни ей, ни мне.

— Ладно, Андрей, давай сегодня отдохнем, а завтра думать будем. Пойдем-ка, зайдем в местный общепит.

В огромном зале «Метрополя» свободных мест почти не осталось. Метрдотель, покосившись на скромные костюмы Андрея и Михаила, не сказав ни слова, провел их к столику и так же молча удалился. Официант тоже не спешил. В зале сидело довольно много военных, причем в разных чинах — в разноцветных петлицах отразилась вся геометрия знаков различия Красной армии — от лейтенантских кубиков до майорских шпал и генеральских звезд. Впрочем, гражданские, как мужчины, так и женщины, тоже имелись в наличии.

— Добрый вечер. Меню, пожалуйста, — официант появился минут через двадцать, когда уже все красоты оформления ресторана оказались досконально изученными. При этом он явно не спешил, всем видом показывая, что как минимум, без сна и отдыха трудился на каменоломнях последние трое суток.

— Товарищ, — обратился к официанту Михаил, — мы тут с другом хотим отдохнуть. Чтобы нам не мешал никто, понимаешь?

— Конечно, понимаю. Сделаем всё как надо, — при этом официант показал чудеса престидижитации — десятирублевая купюра, лежавшая на скатерти, исчезла мгновенно, при этом официант руками вроде как и не двигал вовсе, а взгляд его, являвший ярчайший пример взгляда человека, нашедшего после долгой разлуки самых любимых и дорогих сердцу людей, на деньгах даже на миг не задержался. — Вам с заказом помочь? Или вы сами определитесь? Тогда позовите, я вон там стоять буду.