Вампиры: Когда ночь сменяет ночь Книга 2 (СИ) - Тигиева Ирина - Страница 86

Эдред злобно зашипел.

— Они — там? — я кивнула на массивную деревянную дверь. — И знают, кто я…

— Я должен был рассказать всё. Но существование вам подобных для них — не новость, по сути, я не выдал никакой тайны.

— Ты ведь не собираешься входить туда? — возмутился Эдред.

— Что даст нам их помощь?

— Поддержку католической церкви, — ответил отец Фредерик. — Глава ордена, кардинал Орефичи, пользуется большой властью в Ватикане. К нему прислушивается даже папа. Кардинал лично заинтересован в разговоре с вами. Полтора года назад у его племянника начались видения, подобные видениям Патрика, правда, очень непродолжительные и менее чёткие…

— Племянник тоже здесь?

— Умер около месяца назад при весьма странных обстоятельствах, о которых его преосвященство предпочёл умолчать. Он лишь упомянул, что незадолго до смерти психическое состояние мальчика, и до того оставлявшее желать лучшего, значительно ухудшилось — им овладела патологическая мания преследования… Впрочем, это к делу не относится. Теперь слово за вами.

Он выжидающе посмотрел на меня, но Эдред мгновенно втиснулся между нами, загородив мне путь.

— Ты не знаешь, на что идёшь, они — безумны. Им действительно удавалось пленить существ нашего мира: отродье низших ступеней демонической иерархии, получеловеческих отпрысков более могущественных демонов… То, что они с ними делали во славу своего Бога, было отвратительно даже мне…

— Сейчас другие времена, а я — не полудемон и, тем более, не отродье, занимающее низшую ступень эволюции. Если и захотят, вреда мне они не причинят.

— За это я ручаюсь, — вставил отец Фредерик. — Никто внутри этих стен не считает вас врагом.

— Мы всегда были и останемся их врагами! — рявкнул Эдред. — Это сборище сумасшедших фанатиков, и ты, старик, не менее безумен, если поддался на их лживые уверения! Хотя, может, ты с ними заодно?

Его губы подёргивались, оскаленные зубы оказались в опасной близости от горла преподобного отца, хотя последний скорее всего и не догадывался, на каком тонком льду стоит.

— Сын мой… — начал было он, но я уже скользнула к Эдреду, незаметно отодвинув от него преподобного отца, и нежно пропела:

— Не надо, Эдред… Со мной ничего не случится, не волнуйся.

Взгляд Эдреда немного прояснился, но рот продолжал подёргиваться.

— Если ты не выйдешь через полчаса…

— Это может занять и больше получаса. Просто дождись меня, если хочешь. Хорошо?

Лицо Эдреда приняло умильно-ласковое выражение и, пробормотав что-то нечленораздельное, он кивнул. Отец Фредерик, с лёгким удивлением наблюдавший за этой сценой, отворил передо мной тяжёлую дверь и, заверив напоследок: "Не беспокойтесь, сын мой, я ручаюсь за её безопасность.", переступил порог вслед за мной.

[1] Базилика Санта-Мария Глориоза деи Фрари — итал. Basilica di Santa Maria Gloriosa dei Frari, одна из самых известных и знаменитых церквей Венеции.

Внутри церковь была на удивление просторной. Под неказистой оболочкой из красного кирпича скрывались сводчатые потолки, арочные колоннады и мраморные скульптуры. Слева раскинулся огромный мрачный барельеф: скорбные фигуры и пирамидальная гробница с зияющим чернотой входом и выбитым над ним именем почившего. Миновав неф[1], я остановилась перед ступенями, которые вели к пресвитерию[2]. На площадке между двумя расположенными друг напротив друга рядами деревянных кресел, больше похожих на троны, стояло ещё одно кресло, хорошо видное со всех сторон. Казалось, оно ждёт подсудимого, который подвергнется суду сидящих в креслах-тронах. Из-за царившей тишины можно было подумать, что в церкви мы с отцом Фредериком одни, но на самом деле все до единого "троны" были заняты. Свободным оставалось только "кресло подсудимого". Чуть поодаль стояли десятка два монахинь и служители низших рангов. Сократив последние несколько метров, я материализовалась перед пустым креслом, подозревая, что предназначено оно именно для меня. Монахини зашептали молитву, фигуры на "тронах", до того совершенно неподвижные, зашевелились. Высокая спинка одного из кресел заканчивалась резным деревянным балдахином. Под балдахином важно выпрямился сухопарый старик в длинном тёмном одеянии с красными пуговицами и широким красным поясом. На седой голове красовалась круглая красная шапочка, на шее висел инкрустированный драгоценными камнями крест.

— Кардинал Орефичи, — вежливо произнесла я.

Он наклонил голову, довольно высокомерно, тёмные живые глазки уставились на меня из-под густых дугообразных бровей. Я окинула беглым взглядом остальных собравшихся: длинные чёрные одежды, на некоторых такие же красные шапочки и пояса… Кто-то смотрел на меня с интересом, другие равнодушно, но никакой враждебности я пока не заметила. Аббат Джозеф, сидевший по правую руку от кардинала, ободряюще улыбнулся.

— Значит, ты утверждаешь, что, отдав во власть зла свою бессмертную душу, всё же остановилась у самой черты, отделяющей от кромешной тьмы? — глазки кардинала буравили моё лицо.

— Вы имеете в виду, что я не совершила ни одного убийства? Да, это так. Иначе я не смогла бы переступить порог этой церкви.

— А сейчас ты надеешься получить помощь от служителей Бога, которого отвергла?

Кардинал говорил с сильным итальянским акцентом — я едва его понимала, а сам разговор становился просто бестолковым. Если, несмотря на заверения таких значимых духовных лиц, как декан собора и аббат, кардинал всё ещё считает меня исчадием ада, какой смысл всё это продолжать? Мне сильно захотелось развернуться и уйти, и лишь уважение к отцу Фредерику, положившему столько сил на то, чтобы добиться этой встречи, удержало на месте.

— Я никого не отвергала. И помощь мне подобных нужна вам не меньше, чем нам — ваша. Вы считаете нас порождением зла, мы вас — фанатиками и безумцами, и, думаю, обе оценки в какой-то мере справедливы. Но сейчас не мы — ваши враги, а те, кто, уничтожив нас, развеют этот мир, словно туман, и вас вместе с ним…

— Всё это мы знаем, — прервал меня кардинал.

— Тогда не понимаю, для чего я здесь.

Кардинал подал знак кому-то за моей спиной, и два служителя, осторожно взяв под руки стоявшего рядом со мной отца Фредерика, отвели его в сторону. В глазах преподобного отца отразилась тревога, он тихо спросил, что это значит, но служители хранили упорное молчание. Я почему-то обратила внимание на крайнего ко мне тщедушного старика, ещё одного обладателя кардинальской шапочки. У него было на редкость ехидное лицо. Сейчас на нём читалось неприкрытое злорадство, и я невольно подумала о предостережениях Эдреда.

— Мы готовы оказать помощь и принять её, — снова заговорил кардинал, безбожно коверкая английские слова. — Но подобного союза ещё не было. И, прежде чем объединиться с врагами человеческого рода, мы должны быть уверены, что это не противоречит нашему долгу перед церковью. Ты, принесшая весть о конце, должна подвергнуться испытанию и, выдержав его, доказать, что намерения твои чисты, а слова правдивы…

— Об этом не было речи! — выкрикнул отец Фредерик. — Ни о каком испытании речи не было!

Он дёрнулся в мою сторону, но служители удержали его на месте.

— Вы не обязаны это делать, дочь моя! — от волнения преподобный отец начал путать английские слова с французскими. — Клянусь, я ничего об этом не знал!

Аббат Джозеф привстал, тоже явно собираясь возразить, но кардинал властно поднял руку.

— Ты можешь уйти, но тех, кто за тебя поручился, ждёт наказание. Отказываясь пройти испытание, ты подтвердишь собственную лживость. Лживость, которой они поддались, забыв о вере и своём долге перед Богом…

Он говорил что-то ещё, но я уже не слушала. Отправляясь к корейцам, перед гневом которых трепетала Акеми, я всё же надеялась, что мы вернёмся из их мира без потерь. Но тогда я полагалась на здравый смысл подобных мне существ. А на что можно рассчитывать теперь, отдавшись во власть закоснелых фанатиков? Конечно, я могла бы перенести отца Фредерика и аббата подальше от мести ордена, но что потом? Если кардинал обладает в Ватикане такой властью, неужели они смогут скрыться от наказания?