Мэри Поппинс для квартета (СИ) - Тур Тереза - Страница 30

Милое воскресное утро получается. Я покосилась на мужчину рядом. Мощный. Расслабленный. Хищник на привале. Длинные черные ресницы. Черная занятная щетина. До губ мне хотелось дотронуться. Прижаться. И Снова испытать все то, что было вчера. Меня даже в жар бросило. Мысли нашлись, куда-то заскакали, заметались, задурили. Меня кинуло сначала в жар, потом в холод. Прокатило на американских горках. От дикого стыдного ужаса — вот что я творю, а. До эйфории, разлившейся живой водой по венам — я желанна, я привлекательна. Меня хотят!

Зажмурилась крепко-крепко. И… сбежала в душ. Может, под водой удастся. Понять бы еще, что именно надо, чтобы удалось. Все-таки я проспала все на свете, все поняли, где ночевал Томбасов, и придется объясняться с Машей.

Охохонюшки!

Ладно, надо вылезать. Закутываться в банный халат. И. Я опасливо выглянула из- за двери. Томбасов сопел по-прежнему сладко.

Я тихо подошла и села рядом. Он тут же уронил меня рядом с собой. Я оказалась спиной прижата к нему.

— Подманил. Попалась.

Олег коснулся губами моей шеи. Я закрыла глаза и прошептала:

— Хитрец. — Получилось хрипло. И еще неприличнее, чем его руки, пробравшиеся под халат и поглаживающие мою спину.

— Думал уже, что ты удерешь.

— Нет.

Как-то вчера, перед тем как выключиться, я чувствовала себя увереннее, чем сейчас, при свете дня. И вдруг кто-то зайдет.

— В доме мы одни, — сообщил Томбасов. — Есть еще, правда, твое чудовище, но в двери замок. Я его закрыл.

— А…

— Если ты спросишь, где все — я буду лютовать, — честно предупредил меня Томбасов. — А если мне придется еще и рассказывать — всех уволю!

В ответ я извернулась, оказалась с ним лицом к лицу и прижалась к его губам.

— Олеся, — прошептал он.

Все-таки Олег был прав. Все, что происходило между нами — это было не бред и не сумасшествие. Это было чудо. Мы совпали друг с другом так, будто нас создали для этого. Чтобы в какой-то невероятный день произошло все. Вскрики, жар переплетенных тел, дикое ликование. И… все-таки страх. Потому что на самом деле, так не бывает… И поверить в то, что это не сон, пусть даже самый прекрасный в моей жизни — было практически невозможно.

Олег же… словно считывал все мои сомнения, мои тревоги — и уводил меня прочь от них. Уговаривая, околдовывая, заставляя верить в реальность происходящего.

— Моя, — шептал он. — Нашел.

Когда мы с ним очнулись — он таким торжествующим победителем, а я — счастливой мурлыкающей кошкой, то внимательно посмотрели друг на друга.

Хо-ро-шо. Вол-шеб-но. Но…

Где там мои обычные башмачки вместо хрустальных? Реальность же никто не отменял.

— Бросай ты эту работу, — прижал меня к себе Томбасов. — Ну ее.

Тут я рассмеялась во весь голос:

— Ну, знаешь, для человека, который меня нанял…

— Несусветная глупость с моей стороны.

— Почему? — нахмурилась я.

— Потому что можно было просто посмотреть видео и заманить тебя. На свидание. Порешать все в Питере. И не делить тебя ни с кем. Не рваться придушить каждого из четверки по отдельности и всех оптом.

— Не трожь квартет! — укусила я его. — Они хорошие.

— Слишком. И заметь — мы их обсуждаем в постели.

— И заметь, — я изо всех сил говорила серьезно, но голос у меня подрагивал от рвущегося смеха. — Начал их обсуждать ты. Не я. К чему бы это?

— Это не потому, что они в моих мыслях неотвязно, — рыкнул Томбасов. — А потому что я как дурак ревную.

— Вот и зря. Сколько кстати времени?

— Зря, говоришь?

— Абсолютно.

— Они на тебя запали.

— Вот не заметила.

— У тебя вообще с наблюдательностью плохо. А я, между прочим, поехал домой после встречи в бассейне и напился в хлам.

— Доктор, дайте мне лекарства. Мне надо от нервов, боли в сердце, спазмов в голове и для улучшения самочувствия. Доктор, а что — кроме водки ничего нет?

— Ха-ха-ха. Смешно.

Быстро коснулась губ этого невероятного мужчины. И сбежала. Интересно, я на репетицию крещендовцев с оркестром еще успею? И надо посмотреть, что у нас с просмотрами ночного концерта. Где мой телефон? И да. Где все.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Мы спустились вниз, поняли, что голодные как волки.

Олег варил кофе, я делала бутерброды. Клео показалась, посмотрела. На меня насмешливо. На Томбасова — многообещающе.

— Понял, понял, я буду вести себя прилично, — поднял руки вверх бизнесмен.

Я только покачала головой. О приличиях тогда у него весьма забавное представление.

— Сегодня уедем ночевать в мою квартиру. Там точно никого не будет. А то у нас тут какой-то пионерский лагерь, — Олег подошел ко мне — и обнял.

Я вспомнила об объяснениях… И тяжело вздохнула.

— Хочешь, я с ней поговорю. Думаю, я смогу решить, — догадался он.

— Я сама.

Особенно, если учесть, как он вел переговоры с группой несколько дней назад. А такое ощущение, несколько лет…

20-2

— Мама! — на кухню вбежала дочь. — Завтра ты у меня на тренировке! Я буду тебе демонстрировать, что у меня получается.

— Хорошо, — я обняла ее. — Посмотрю.

— Классно же получается. У меня три раза в неделю — вокал. Три — доска. И Лев обещал меня погонять. Ему не нравится, что я плохо на фортепьяно играю.

«Классно, — мелькнула мысль. — Как-то слишком».

— Где все? — спросила я у дочери, раз уж Клео не разговаривала на человечьем, упрямилась не иначе, а Томбасов не желал мне рассказывать.

— Инна Львовна уехала по магазинам. Вчера все съели. Крещендовцы разъехались на интервью — каждый на свое. Их аж четыре штуки с утра. На репетицию поедут сразу со съемок. А мы поедем?

Я решительно кивнула. Интересно же!

На репетицию мы успели. Потому как к тому моменты, как позавтракали — было только лишь час дня.

Вадим вез нас в Москву, мы с Машкой молчали, роясь в каждая в своем телефоне. Просмотры, лайки, комментарии. Йес! Это была просто бомба! Получилось.

Осталось со своей личной жизнью так же лихо разобраться. Я внимательно посмотрела на притихшую Машу.

— Мама, — подняла на меня глаза дочь. — Вот не понимаю.

— Я и сама не понимаю, — вздохнула. Потом опомнилась и показала глазами на шофера.

Дочь кивнула. И мне тут же пришло сообщение:

«Что вообще происходит?»

Ох, как тяжко разговаривать на эти темы с собственным ребенком. Это не за невыполненную домашку ее шпынять.

«Не знаю, — честно написала ей. — Но я очень счастлива».

«А я?»

Посмотрела на нее с удивлением. Нахмурилась.

«Ты мое солнышко, моя радость, моя дочь. Какие в этом могут быть сомнения?»

«А вдруг…»

Я молча обняла ее.

— Мааам, ну не плачь. Я больше не буду.

— Что-то я раскисла в последнее время, — пожаловалась ей.

— Может, надо было в отпуск просто ехать.

— Угу. Меня Олег обещал уволить.

— А кто помогать Ивану, Артуру, Сергею и Льву будет, — очень логично возмутилась дочь.

— Так в отпуск или помогать? — хитро улыбнулась я.

— Кстати, у них таких просмотров никогда не было, — похвасталась Машка. — А видео с их тренировкой и «Катюшей» побило по популярности видео из караоке. Там все ухохотались. И Клео- просто звезда. Просят ролик с ней.

— Ага. Предложи снять видео, как парни поют и ее гладят.

— Ну, Иван согласится. Артур ее боится. Льва она просто порвет. Сергея — не уверена, но не стоит. Но что-то можно придумать.

— Им удалось сайт спасти хотя бы, — озадачилась я, включаясь в работу.

— Ой, мама, да не сайт и был. Он глючил и на него вечно не зайти было. И он такой… старперский просто.

— МА-ША!

Вадим хихикнул. Я посмотрела на него с укоризной. Нет, я сленг люблю. И сама на нем говорю. Но. Во-первых, меру надо знать. А, во-вторых, мне сайт понравился. To есть к старперам можно отнести и меня? Вот как-то обидно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мама, не цепляйся к словам.

— Дочь. Я учитель. Мне положено цепляться к словам.

Мы приехали на репетицию с оркестром вовремя. Обнаружили Сергея, Льва и Артура. И паркующуюся вишневенькую бентли, из которой вышел раздосадованный Иван. А я вот и не думала, что он умеет злится.