Обернись моим счастьем (СИ) - Тур Тереза - Страница 1

Тур Тереза

Обернись моим счастьем

Дом артефактора хранит много тайн. С самого рождения мне приходится играть роль близнецов. Брата и сестры.

Мир рухнул в одночасье, когда отца не стало, а к нам в дом явился зеленоглазый оборотень-аристократ и обвинил папу в государственной измене.

Ну, теперь держитесь! Я не позволю! Докажу этому облезлому коту и всему и миру, что отец невиновен. Я верну его доброе имя, чего бы мне это не стоило.

И нечего так сверкать глазами, господин оборотень!

Глава первая

Алекс

— Алекс… Надо взять себя в руки. Выйти из подвала и жить дальше! Алекс… Ты слышишь меня?

Дворецкий говорил мягко, как с ребенком. Но… от этого было еще хуже.

— Не сейчас, Морган. Не сейчас!

Я даже не повернулась в его сторону — реакция шла уже более пяти секунд! Сейчас будет самый ответственный момент… Давай… Давай, еще немножко, ну! Тонкая, едва различимая глазом нить серебра напитывалась магией. Ее заказали белошвейки, чтобы вышить окантовку на парадном одеянии долгожданного наследника одного из знаменитых торговых родов. Этот заказ взял еще отец. Придумывали мы систему защиты вместе, а разработку нити он попросил меня взять на себя.

Так. Вдохнуть. Отвлекаться нельзя! Даже на то, чтобы смахнуть слезы. Артефакты от дома Марлоу должны быть безупречны. Как всегда. Как будто к нам не постучала смерть… Как было при жизни отца.

— Алекс. Надо поесть.

Вот как быть с ним?.. Только рычать!

— Клай переживает. Она наготовила. А ты…

Рычать. И не отвлекаться. Сложно. Но я справлюсь!

— Обещай хотя бы, что как только закончишь — выйдешь из подвала и поешь!

Киваю. Потому что вот это — здравая мысль.

— Ты так обманываешь нас уже который день? Бедная Клай извелась, потому что ты ешь только тогда, когда она приходит — и рыдает у твоих ног. А спишь — когда я делаю то же самое! И не надо рассказывать сказки о том, что эту нить надо непременно доделать, не отвлекаясь, иначе магия пропадет! Я достаточно общался с Питером, чтобы понимать, что это не так! Алекс? Алекс?! Алекс!!!

— Морган!!!

— И не надо на меня кричать!

— Морррррган!

— И не надо на меня рычать! Тебе все равно придется выйти из подвала. Надо решить дела с наследством. С патентами. С заказчиками…

— Не могу… Не могу. Не могу!!!

Друг отца, который по какому-то невообразимому тайному сговору между ними числился у нас дворецким, подкрался сзади и погладил по голове.

— Держись, Алекс…

— Я не вру. Отвлекаться действительно нельзя было. Что там еще?

— Там тебя дожидается молодой человек из отдела патентов. И как ты понимаешь, никому, кроме тебя, конверт он не отдаст.

— Патент?

— Помнишь, вы с отцом подали? Перед самой его кончиной. Как раз на золотые и серебряные нити, что сберегут того, кто их носит.

— Да-да. Я помню. Обязательное условие — контакт с телом.

— Только никому об этом не рассказывай. Украдут же идею!

Кивнула. Улыбнулась. И проворчала, смиряясь:

— Ну, пойдем, посмотрим.

Мы вышли в огромный холл нашего дома, вот уже неделю казавшийся мне пустым и заброшенным.

Папа. Папа…

Как же так?

Молодой человек, переминающийся на пороге, протянул артефакт.

— Подтвердите свою личность, пожалуйста!

Я коснулась ладонью холодной поверхности, стараясь, чтобы подушечки пальцев плотно прижались к мерцающему красным гладкому шарику.

— Александр Марлоу, — кивнул посыльный. — Младший артефактор дома Марлоу.

— Теперь — единственный, — тихо поправил его дворецкий.

Парень безучастно пожал плечами — дескать, а ко мне это какое имеет отношение?

Действительно, он прав. Горе нашей семьи — оно ведь только наше. Морган, тем не менее, с негодованием посмотрел на посыльного. Аккуратно разрезал конверт и подал его мне.

«В заявке на патент отказано», — значилось на документах.

— Что? — рассвирепел дворецкий. — Да как они смеют?!

— Подпишите.

Кивнула, выводя подпись. «Алекс Марлоу». Посмотрела на дату. Почему-то стало интересно, какое сегодня число? Тринадцатое. Да уж. Иначе и быть не могло…

— Да, просили передать на словах, — парень протянул руку к документам. — Если Марлоу-младший захочет, чтобы патенты были, ему надо идти в подмастерья к какому-нибудь уважаемому артефактору.

— И подавать патент под именем «уважаемого» артефактора? — никак не мог успокоиться дворецкий.

— Спасибо, — пришлось вмешаться мне.

Надо скорее выпроводить посыльного, чтобы Морган еще чего-нибудь не наговорил. Как будто он не знал, что старшие артефакторы изобретения и находки младших под своими фамилиями оформляют! Обычная практика. А то, что отец этим не занимался никогда — то было, скорее, исключением.

Так что…

Вполне нормальные новости. Особенно для тринадцатого числа.

— А какой день недели, не подскажете? — спросила я спину уходящего курьера.

— Пятница, — бросил он.

— Благодарю.

— Надо идти к мастеру Тадеушу и мастеру Руперту! — сжимал кулаки дворецкий. — Друзья вашего отца не позволят этой своре…

Махнула рукой. Вздохнула. И отправилась в подвал, пока меня наша экономка, госпожа Клай, не перехватила. Хотя, как показывает практика, даже в логове артефакторов — подвале, уж от кого-кого, а от нее не укроешься. Если она решит накормить, ничто — даже гибель во имя королевства не спасет несчастного. На первой ступеньке я замерла, задумавшись. Стоит сразу сдаться и отправиться в столовую? Или забаррикадироваться в подвале? Мысль о еде навевала лишь тошноту.

— Алекс!!! — наспех вытирая руки полотенцем, выплыла на меня госпожа Клай. Она сдвинула брови и выразительно подняла палец к небу, но…

Стук в дверь, беспардонный, нервный и бьющий по ушам, не дал ей продолжить.

— Нет! — простонали мы хором.

Такой звук наша зачарованная дверь издавала только на одного человека. На госпожу Марлоу — двоюродную сестру отца. Как у такого спокойного, рассудительного и ответственного мужчины могла появиться такая родственница? Уму непостижимо!

Дворецкий, ехидно сверкая глазами, дескать, вот сейчас вас и помирят, торжественно распахнул дверь.

— Госпожа Нимертия Марлоу!

Дама влетела, как смертоносный рой пчел из растревоженного улья. За собой, словно воздушный шарик на веревочке, женщина вела Фила — своего единственного сына. Лицо юноши было пунцовым и сосредоточенным, он что-то пыхтел себе под нос. Но его, как впрочем, и обычно, никто не слушал.

— Алекс. Зови сестру! — приказала тетушка, и обвела вокруг себя взглядом, жадно оценивая обстановку холла.

— Александры нет, — холодно ответила я. — Она отправилась по храмам. Сестра скорбит.

— Вот как, — сузились глаза тети. — Что за блажь — назвать вас одним именем! Как будто других нет! Впрочем, какая разница? Я, как старшая в роду, объявляю о помолвке Филиппа Марлоу и твоей сестры.

— Что?

Хором воскликнули я, экономка и дворецкий. И так дружно у нас получилось! Словно годами репетировали.

— Только на таком условии я позволю остаться ей в этом доме. А тебе… лучше подыскать место у какого-нибудь мастера. Подмастерьем пройдешь. Мой брат хорошо тебя обучил, приемыш!

— Но еще не было… — начала было экономка, однако под бешеным взглядом дворецкого замолчала.

Действительно, до оглашения завещания оставалась еще целая неделя.

— На то, чтобы убраться из дома Марлоу, даю тебе время до завтра. И предупреждаю, если ты что-то украдешь, я…

— Госпожа Марлоу, — перебил ее дворецкий, — Боюсь, если вы будете настаивать, я вынужден буду обратиться в полицию, ибо имею четкие указания от покойного хозяина.

— Ты уволен.

— Это как вам будет угодно. Но только после вступления кого-то из вас в права наследства.

Госпожа Марлоу окинула нас взглядом, в котором читалось пожелание страшных пыток, и… удалилось.