Граничник (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 29

— Вам известны чины, и даже имена, — Молодка.

— … но вы никогда не думаете о своих врагах, как о личностях, — Малая.

— У которых есть свои страсти и свои мотивы. Вы все время забываете, что и Ад неоднороден, — снова Старица.

Имея возможность смотреть на всю сцену глазами висящего сверху дрона, я понимал, что ведьмы разыгрывают спектакль. Это вот жонглирование фразами, повышение и понижение тона, вопросы без ответов. При этом я не мог отказать им в умении — Стефана уже ощутимо потряхивало. Терпеть это я больше не собирался, но опередил меня, как ни странно, Гринь.

— Свет, може, давай кто-то один из вас, а? Мороз же по коже, когда вы вот так начинаете!

Молодка, у которой, оказывается было и человеческое имя, ласково провела ладонью по щеке мужчины.

— Прости. Конечно.

— И давай толком. Просто скажи, что ты имеешь ввиду, — в свою очередь попросил я.

Женщина улыбнулась и заговорила сама, не деля уже рассказ на троих. Вот за это, в частности, я охотнику был очень благодарен.

— Ваша Церковь считает, что Лорды и Короли Ада спят и видят, как бы уничтожить человечество? Не отвечай, я знаю, что именно так ты и думаешь. Меж тем, Мертвый, любое действие Высшего демона всегда преследует только две цели: собственное возвышение и падение конкурента. Это природа падших ангелов: поднявши бунт однажды, они вынуждены восставать постоянно. Люцифер держит их в узде, тщательно лавируя между демоническими фракциями, усиливая одни и ослабляя другие. Его власть абсолютна, но хрупка, как ваза из хрусталя. Ты должен понять это, чтобы мы пошли дальше.

— Допустим.

— Тогда допусти вот еще что, Мертвый. Люди — не цель. Мы — сопутствующие потери. Падение человечества в Темные Века было нужно Люциферу, но наше уничтожение — нет. Подумай сам: с теми силами, что они обрушили на нас, был ли у нас хоть призрачный шанс выжить? Да была бы поставлена такая задача — демоны просто сожрали каждое живое существо на Земле!

— А они, значит, покусали и бросили?

— Ты веришь в своего Бога, но не видишь главного. Зачем Сатане уничтожать человечество? Он борется не с нами, а со своим Создателем. Его главная цель — и она всегда была и будет таковой — показать Ему, что люди были ошибкой. Что мы просто животные, живущие по страстям, а вовсе не создания, достойные Его любви. То, что случилось триста лет назад, было лишь очередным доводом Восставшего в древнем споре с Творцом.

— Светлана, если можно — поменьше этого мистического тумана…

— Вечный спор, Мертвый. Или игра, которая ведется от начала времен, в которой мы даже не пешки — всего лишь причина начала партии.

— У каждой игры есть правила, — сказал я и тут же осекся.

— Ну. Продолжай! — издевательски улыбнулась ведьма. — Я вижу, ты наконец встал на верный путь.

Я бы хлопнул себя по лбу, будь у меня такая возможность! Молодка была права — ответ с самого начала был у меня перед глазами. Правила, вот ведь! Правила игры неизменны! Каким же надо было быть узколобым, чтобы проглядеть очевидное!

Ведьма продолжила говорить, но могла бы и молчать — каждое ее слово я мог предсказать до того, как она его произносила.

— Правила не меняются по ходу игры. Праведника нельзя сделать одержимым. И Красный Рыцарь, которого ты называешь Золотоголовым, не делает одержимых. Он просто поднимает мертвецов. Убивает Стражей и тут же заполняет их тела низшими демонами. И тебя должно интересовать, зачем он это делает.

[1] От «нишкни» — молчи (устар. русс).

Глава 16

Хорошо. Допустим. Мне стало понятно, как действует Золотоголовый, но от этого наша со Стефаном задача проще не стала. Демон в любом случае хочет нас устранить, как свидетелей, а мы по-прежнему должны добраться до Ассамблеи и доложить о появившихся у Врага новых возможностях. Пусть это не одержимость, а насквозь привычное явление в нашей работе — смерть, но не спускать же теперь поганцу с рук убийство двух Стражей и обнуленного до младенца моего напарника. Да и сама возможность убивать из-за Изнанки, ее точно нельзя сбрасывать со счетов.

И мы дойдем — пусть он хоть все силы Ада на нас бросит. И сообщим Трибуналу, а дальше пусть уже умники из ревнителей думают, как от атаки Золотоголового защищаться — наша работа на том закончится.

Сказать это было значительно проще, чем сделать. Но — необходимо. Вон, паренек мой совсем носом поник, как такого без слова утешительного оставишь? Не ведьмам же эту задачу поручать, а то ведь они наговорят!

Наша платформа, петляя, углублялась в лес, и вскоре я, сколько ни сверялся с картами, окончательно потерял направление. Поди тут разберись — вокруг темнота, повороты то налево, то направо и безо всякой системы, да еще и болота какие-то, про которые в моих базах ни полслова не имелось.

Вряд ли, конечно, ведьмы врали — они могли и менее затейливым способом нас прикончить. А белых пятен на картах по сю пору множество было — кому, кроме бродяжников их закрашивать? Дороги, леса, реки да поселения— вот и все что мы знали о собственном мире, право на владение которым едва не утратили три сотни лет назад. Глубже шагни в чащу — и вот тебе терра инкогнита во всей ее первозданной красе. Немного природе потребовалось времени, чтобы вернуть то, что люди у нее забрали.

Я к тому, что болото тут запросто могло иметься, сколько бы я ни изучал сканы старых спутниковых снимков. И не только болото, так-то. Только я не помнил, чтобы какая-то такая хлябь земная к границам церковных территорий выходила. Вот что мне не нравилось в объяснениях Молодки из Триады. Или это Старица сказала?

— Значит, убивает? — вернулся я к прежней теме, понимая, что маршрут обсуждать они не желают.

— Ага, — вместо Молодки ответила Малая. — Слыхал про зомби? Живых мертвецов, они во многих культурах были сказками до Темных Веков.

— Получается, он как бы стирает жизнь? Со Стефом не успел…

— А со Стражами, которые на посту были, получилось, — подтвердила Старица. — Что-то в голосе твоем, Мертвый, говорит, что ты этому объяснению не веришь.

— Сложно, вот что я думаю, — не стал я отрицать очевидного. — Стража, как бы ни был он хорошо подготовлен и оснащен, не велика проблема убить. Подкараулить, заманить в засаду, да просто мясом низших забросать — и вся недолга! Зачем такие маневры: Разлом, стая демонов, атака сквозь Изнанку? Наконец, зачем в этой схеме целый Лорд? Для простого, я прошу заметить, действия — исторгнуть душу из тела и заменить ее нечистым духом?

Старица закашляла — это она смеялась так. Глянула на Стефана, но каким-то образом нашла именно меня в его ответном взгляде.

— Ишь, как просто у тебя все — душу живую заменить на беса, по-твоему, простое дело? Князья того не могут, например, они ведь обычными служебными духами созданы. Да и Лорд не каждый, так что не говори того, чего не разумеешь. А вот про «зачем» я тебе, Мертвый, скажу — тут тайны нет. Сам бы допетрил, кабы думать вас в Ассамблее учили.

Я на эту очередную ее провокацию отвечать не стал. Зачем? Она все равно скажет то, что посчитает нужным.

— Золотоголовый — давай уже будем называть его настоящим именем — Берит, ведет свою игру. Не с тобой или Церковью, плевать ему на вас обоих. Его настоящая цель — возвышение. Его личное возвышение. И попутное понижение того, кого он очень сильно не любит.

— Тогда зачем убивать Стражей? Хотя это ладно! Зачем охотиться на нас, если его возможность создавать одержимых демонами мертвецов ничего секретного из себя не представляет?

Немного раздражало, что, задавая вопрос одной из ведьм, я получал ответ от другой. Приходилось постоянно переносить фокус внимания, чего при разговоре с обычным собеседником не бывает. Вот и сейчас «право ответа» перешло от Малой к Молодке.

— Зачем-зачем? — передразнила она. — Чем ты вообще слушал, Мертвый? Затем, что он хочет возвыситься сам и унизить перед лицом Падшего кого-то другого!

— Это понятно!..

— Я так не думаю. Иначе ты бы уже сам произнес ответ.