Серебряная осень (СИ) - Беляев Николай Владимирович - Страница 5

Впрочем, нам не на пристань — груз принимают без нас, и бензовозы традиционно ждут нас на бывшем заводе, у тех его ворот, что ведут в город — в остальном периметр завода со стороны реки выходит на заброшенную промзону, которая хоть и патрулируется, но без особого фанатизма. Местечко из тех, мимо которых на машине проехать можно, а пешком лучше не соваться.

Ехать до ворот Завода — минут десять, не больше, и это с учётом неважных дорог. Вообще странно, почему не выпускать машины сразу с территории завода? Они б выходили прямо к остаткам железнодорожного моста. Но, как оказалось, тёрки в городской верхушке никуда не делись, и пропускать машины через территорию из конца в конец Завод не собирался.

Бензовозы, в количестве трёх штук, уже стояли на Маяковского, у ворот Завода — два ЗиЛ‑131, синий и хаки, и Камаз на внедорожных колёсах. Все машины — самоделки, цистерны (похоже, тоже самодельные, сварные) поставлены на шасси обычных грузовиков, а потому машины выглядят топорно и нелепо. Ну, что есть…

Пока Пашка Плотников бегал с документами, водители и стрелки ушли курить — курилка была оборудована метрах в пятидесяти, по причине частого проезда машин с топливом, — и я остался вдвоём с Соколовым — видимо, единственные некурящие. Колдуны, кстати, не курят почти никогда — я за год всего раз видел, чтобы выпускник Колледжа дымил.

Сергей долго ёрзал, оглядывался — видно было, что хочет что–то спросить. Потом решился:

— А вы из другого мира?

Опаньки. И как этот пацан меня так быстро раскусил? Конечно, попавших сюда через «пробои» не так уж мало — наверное, процентов десять из жителей Вокзального, никого ими не удивить, но я как–то не задумывался — бросается ли это в глаза. Неужто бросается?

— С чего ты взял?

Молодой колдун помялся:

— Аура у вас… странная. Раньше такой не видел.

Аура странная? Значит, стервец, проверяет, экспериментирует…

Так, стоп! Что–то не так.

Почему он первый за год, кто задал мне такой вопрос? При том, что я уже полгода как катаюсь с патрульными группами и меня периодически проверяют колдуны на КПП — что у нас, что в Гидрострое, да и в Ладоге я бывал.

Что он видит, чего не видят другие?

Я почувствовал, как на лбу выступает испарина. Может, это какая–то проверка? Краем глаза глянул на пацана — тот поедал меня глазами и явно ждал ответа. Не похож он на засланного… скорее на наивного.

Так, Серёг, расслабься. Будут проблемы — будешь решать.

— Может, ещё у кого из нас такую видел, тёзка? — поинтересовался я, надеясь, что прозвучит с ухмылкой, движением головы указал на курилку. Впрочем, видно, что пацан робеет — если с натяжкой, то он мне в сыновья годится.

— Не, не видел, — мотнул головой Сергей. — Потому и спросить решил.

Вот те на. Из нашей нынешней группы Лёха Лукин — тоже «провалившийся». Причем и провалился ненамного раньше меня — где–то на месяц. Выходит… выходит, что увидел пацанчик ничуть не моё «чужое» происхождение. Вопрос — что?

Но не спросишь же его прямо… Не хватало ещё привлечь внимание кого–то «сверху» — насколько я знаю, колдуны пишут по возвращении из рейда отчёт, который сдают своему куратору. Мне же ещё после «прибытия» сюда потрепал нервы местный отдел безопасности — ладно хоть, эти уже привычны к «пробоям», я не первый и наверняка не последний, — а потом и исследовательский отдел — есть тут и такой, пытаются вести статистику, изучать закономерности. И их колдуны меня тоже, если что, «просвечивали».

Что увидел Соколов?

— И как это выглядит? — как можно более безразлично спросил я. — В двух словах, для чайников?

Выражение «для чайников», кстати, занесли сюда первые «провалившиеся», лет десять назад — с тех пор оно примелькалось и вошло в обиход — впрочем, скорее среди именно что «провалившихся», «местные» его понимали, но почти не использовали.

Именно потому я его и употребил — показать парню, что он угадал. Секрета в моей «иномирности», конечно, нет — тут этим никого не удивишь, но я уже заметил, что здешняя молодёжь частенько стесняется задавать подобные вопросы.

— Ну любая аура имеет свой цвет, — лицо Соколова посветлело — видимо, понял, что попал в цель, но он опять замялся, видимо, подыскивая слова, — а у вас она ещё это, как бы… искрит.

Искрит? Интересное словечко. Зловредное воображение сразу нарисовало искрящийся нимб. Серж, не мысли о себе слишком много, ты не пуп земли.

— …А там, после стычки с «медведем», она у вас вообще аж вспыхнула, — подытожил колдун. — Я как раз во все глаза смотрел, ауры искал — меня иии… инструктировали, что место опасное.

Век живи — век учись. Дежурные колдуны для меня (да и для всех, наверное) быстро стали некоей деталью антуража — а учитывая, что чаще всего они помалкивали, специфика их работы «на маршруте» обычно не оглашалась. Получается, они отлично следят за аурами всех, кого видят!

Прокололся пацан? Или специально рассказал? Или в этом вообще нет ничего секретного, просто у меня фантазия разыгралась?

Последний вариант вполне вероятен.

— Из другого, тёзка, — улыбнулся я. — Год уже здесь.

— И… как там? — прозвучало это настолько просительно, что я чуть не рассмеялся.

Любопытство. Обычное, детское почти любопытство. Какой уж тут засланный — у пацана на лице всё написано…

Только что ему рассказать?

Про то, что Питер, Москва и другие города там стоят как ни в чём ни бывало, что там живут в чистоте, без опасности? Что его ровесники проводят всё время за компьютерами, которых тут в глаза не видели? Что можно идти пешком за город, потому что сожрать тебя могут разве что комары, да и то не всегда? Что оружие там — скорее исключение, чем правило, а колдовства и всяких аур вообще нет?

И что туда не вернуться — потому что, как мне пояснили в исследовательском отделе чуть не в первую же неделю здесь, «пробои» открываются редко, хаотично, непредсказуемо, и неизвестно, куда именно выведут…

Я открыл было рот, чтобы отделаться общей, ничего не значащей фразой, но меня выручил вернувшийся Плотников:

— По машинам, рация вторая волна! Волк, вы в голове, мы замыкаем!

Глава 2

По дороге Соколов молчал, хоть я и заметил — поглядывает на меня. Заинтересовался паренёк… чем же таким я его заинтересовал?

Хотя лично мне гораздо интереснее, почему до него этого никто не выказывал. Не замечали? Исключено. Не придавали внимания? Возможно.

А может… может… А может, просто ни разу не происходило ничего экстраординарного?

Мимо. В этот раз тоже ничего не произошло — стычку с «медведем» никак не назовёшь чем–то особенным. И пакостный туман уже не раз видели. Может, познакомиться с пацаном поближе, попытаться его разговорить… аккуратненько?

— В этом месте мне не по себе, — процедил Королёв, крутя руль, чтобы попасть в колею на повороте. — Вроде сколько раз ездил…

Машина громыхнула по мосту над давно заброшенной железнодорожной веткой, ведущей с завода на гидростанцию. Место, и правда, не особо живописное. Слева за деревьями виднеется сама гидростанция, огороженная в два ряда колючкой с наложенным на неё зачарованием, справа как раз началась заброшенная промзона, которую к делу толком так и не приспособили. Вроде и охраняемая территория, а тоже можно пулю получить. Но — не сейчас, шесть стволов, из которых два пулемёта, не считая того, что у водителей бензовозов, вполне способны охладить пыл мародёров или тех, кого называют «изгоями». Вышвырнутых из городов, проще говоря — в таких местах они иногда устраиваются, хоть это и рискованно — можно нарваться на патруль.

Урчали моторы, колонна шла вперёд километрах на тридцати — мы в голове, потом три бензовоза, ГАЗик замыкающим. Солнышко светит, разве что птичек не слышно, хотя прогалина меж нами и рекой довольно густо заросла, не считая того, что растёт по брошенной промзоне. Романтики, правда, ни в одном глазу — хорошо помню, как Игорь получил пулю как раз вот здесь, когда они с ребятами возвращались из поездки на гидростроевский рынок за шмотками…