Серебряная осень (СИ) - Беляев Николай Владимирович - Страница 20

Вот уж не знаю, со знанием дела он это говорил или нет — предполагаю, что да, травку он покуривал знатно, да и куда–то на Карельский перешеек за «грыбочками» выбирался периодически — но с этой деревенькой творилось нечто подобное. Потому она и стала страшилкой — никакой защиты в Колледже то ли не нашли, то ли и не искали. А те, у кого нервы покрепче, просто предпочитали проскочить Пороги поскорее — тем более, что их, как и воинскую часть, толком не объехать. Разве что по реке.

— Ну что, берегите пенсне, Киса, — процедил Юрик. — Серый, ты рассказал Марусе о том, что впереди?

— Не успел. Ты ж сам её с собой потащил, — я не выдержал, таки огрызнулся. Впрочем, приятель, судя по всему, не собирался заморачиваться:

— Тогда закрывай глаза, Маруся. Иначе щас сама из машины выпрыгнешь.

— То есть?

— Не верь глазам своим… Тут всё неправда.

Горку проехали. Машина шла со средней скоростью — открытое пространство перед Порогами оказалось разбитым, но не сильно.

«Дикая деревня» приближалась. На вид сегодня как настоящая (хотя что я выпендриваюсь, я тут всего второй раз, обычно вижу её максимум с противоположного берега, она ж как раз напротив пристани Гидростроя) — два ряда домов по обе стороны дороги.

— Нечисти нет, — доложила Маша, глядя на шарик. Голос прозвучал неуверенно — ну да, все говорят, что нечисти тут не чувствуется, причина аномалии совершенно иная. Почему я сейчас взял «серебряный» пистолет? А сам не знаю, как раз для лишней уверенности, наверное.

— Нету, нету, — кивнул я. — Юр, ты как?

— Нормально, — отмахнулся ОМОНовец.

Вот и первые дома. Скорость километров тридцать, дорога почти ровная — так, потряхивает слегка. Дома выглядят как обычно, вон мелькнул кто–то в окне, вон во дворе женщина бельё развешивает… Нормальная деревня, словно никакой аномалии. Неужели проедем спокойно?

— Я будто… у себя… — пробормотала девчонка. Действительно, всё хорошо, даже травой пахнет.

Это произошло, когда до крайних домов деревни оставалось метров сто, не больше. Справа наперерез машине бросилась здоровенная собака с обрезанными ушами — кавказец или что–то вроде того, и стоило мне и Маше на секунду отвлечься — как слева прямо под колёса метнулся ребёнок, на вид лет шести, не больше. У меня нервы сравнительно крепкие, но и то внутри всё словно рухнуло в пропасть — бывает такое, когда тело продолжает двигаться вперёд, а мозг больше всего хочет оставаться на месте… Маша завизжала.

Спокойным остался лишь Юрка — у него ни один мускул на лице не дрогнул, даже когда два тела разлетелись в стороны — иллюзия, конечно, не было даже ни малейшего толчка, машина прошла сквозь привидений, как горячий нож сквозь масло. Маша, бледная как мел, обернулась к ОМОНовцу, вытаращила глаза… и я еле успел сзади ухватить её за шиворот куртки — она уже была в прыжке, пытаясь выскочить из машины прямо на скорости. Что это с ней?

Девчонка оглянулась на меня — в глазах её был не просто страх, а ужас. Извернулась и вцепилась зубами в мою руку. Неужто крыша поехала? Бросив ТТ на пол, я прижал его ногой — не хватало ещё, чтобы вылетел на кочке! — и отвесил девчонке подзатыльник. А что ещё делать!

«Козелок», подпрыгнув ещё пару раз, миновал последние дома «дикой деревни». Маша обмякла у меня в руке — похоже, стресс оказался слишком велик. С чего она на меня набросилась?

Отъехав метров на сто, Юрка притормозил — мотор не глушил, конечно. Посмотрел на Машу, потом на меня:

— Обосрались?

Не то слово… Он и сам бледноват. На лицо Маши пятнами возвращался румянец — вообще белое лицо с зелеными волосами смотрится оригинально, девчонка сейчас сама любую нечисть напугает. Она переводила взгляд то на меня, то на Юрку, явно не понимая, что произошло.

— Эээээто вы? — промямлила она.

— Нет, блин, конь в пальто, — не выдержав, плюнул я. Поднял ТТ, повертел, сунул в кобуру. — Маша, радость наша! В следующий раз захочешь выпрыгнуть из машины — я тебя держать не буду!

Буду. Буду, куда я денусь… Девчонку, судя по её виду, что–то жутко напугало. Но что? Неужто эта иллюзорная авария? Зачем тогда кусаться? Вцепилась, кстати, сильно — крови нет, шкура у меня не нежная, но след останется.

— В машине были не вы… Это были… Я не знаю, кто…

После осторожных расспросов выяснилось: сразу после удара по «ребёнку» Маша обернулась к Юрке и увидела вместо него за рулём некую мерзкую тварь — скрюченную, с коричневой шкурой, раздвоенным языком и горящими глазами, одетую в Юркину одежду. Видела она её всего секунду и сразу попыталась выпрыгнуть — похоже, на инстинктах. Что–то удержало — это я её успел уцепить. Когда она обернулась ко мне — увидела, что её держит серое лохматое нечто с волчьей мордой. Потому и укусила…

Вот тебе и ЛСД. Интересный эффект, о таком я не слышал. Подействовало, судя по всему, только на Машу — и хорошо подействовало. Ну так–то и неудивительно — она ж не знала, что ждать от Порогов. Выходит, правильно я сделал, что не дал ей наган сразу — могла бы и пальнуть с перепугу. Потому что девчонка явно не робкого десятка — все бы смогли зубами тяпнуть за лапу волка, схватившего вас за плечо? Вот то–то…

Приведя Машу в чувство — пришлось влить в неё 50 грамм спирта, — тронулись в дорогу. Теоретически, дальше должно бы быть проще — но кто знает?

И лично я уже сильно жалел, что не отговорил Юрку. Рисковать этой девчонкой я, чувствую, не готов даже за пару ценных пробирок…

Глава 10

Дальше ехали уже спокойнее. Дорога лучше не стала, пожухшая трава лезла изо всех щелей. Хорошо хоть, вокруг поля — всё просматривается. На датчиках чисто, хотя один из них, по идее, и на мелкое зверьё должен реагировать.

Дорога ушла в сторону реки — впереди ещё один железнодорожный мост, проехать можно лишь в «бутылочном горлышке» под его крайними опорами. Конечно, ГАЗ‑69 пройдёт скорее всего и прямо через пути, но какой смысл машину насиловать…

— А по мосту можно проехать на ту сторону? — спросила Маша.

— Нет. Только пройти, — потряс головой Юрик. — Только что там делать? Разве что на Гидрострой выйти.

— Поезда не ходят?

— Какие поезда, Маш? — не выдержал уже я. — Нету тут крупных городов, нету. Возить нечего и некуда. Впереди куча аномальных зон, вроде нашего Болота. Завалы на рельсах, брошенные поезда. Расчищать это некому и незачем.

— Подтверждаю, — кивнул ОМОНовец. — Пробовали, давно уже — не стоит овчинка выделки. Брошенный поезд тут недалеко есть, мимо поедем…

Машина миновала покрытый ржавчиной мост. Сооружение, конечно, крепкое и простоит ещё долго, вот только смысла от него — ноль. Теоретически, через него можно было бы проложить дорогу в эти места с Гидростроя — как раз получится в обход аномальных зон, но фишка в том, что здешние деревни интереса ни для кого не представляют — если, конечно, клады не искать, хе–хе. Так что огород городить никто не будет — с ресурсами и без того напряг, а дороги на Нефтехим по берегам нет.

— Мы сюда как–то на шашлыки ездили, — задумчиво сказал Маша. — Как раз вон там устраивались…

Тьфу ты, Маша. Хоть бы про поездки на шашлык не вспоминала — я вот съездил год назад… Хотя она–то это откуда знает.

— А мы мясо не взяли, так что придётся без шашлыков, — Юрка был бы не Юркой, если бы не подстебнул. Маша насупилась и замолчала.

Мост остался позади, впереди показалась заброшенная деревенька Бор. Впрочем, она совсем обыкновенная, да и находится по одну сторону от дороги, занимая пространство меж дорогой и рекой. Справа от дороги раскинулось старое кладбище с покосившимися решётками и крестами, густо заросшее кустарником и деревьями. Датчик движения пару раз показал мелкие точки на самом краю — возможно, разбегались потревоженные звуком мотора зайцы или лисы. Деревня–то покинута давным–давно, вряд ли тут кто живёт. Живут в основном в деревнях по другую сторону Вокзального, не отрезанных аномальными зонами типа Порогов. Хорошее, кстати, названьице — о подобный «порог» кто угодно споткнётся…