Ктулху фхтагн! (СИ) - Захарова Наталья Анатольевна "darketo31" - Страница 1

Когда двери с грохотом распахнулись, доведенный до озверения Брок уже был наготове. На тетку с дядей, ошалело вывалившихся из спальни, он не рассчитывал — двустволка в руках Вернона ходила ходуном.

Брок одним движением вырвал оружие из рук дяди, вскинул и выстрелил с бедра — слабоват он пока, и плечи не казенные, — целясь совсем не в центр массы, а гораздо ниже. Выстрел прозвучал одновременно с раскатом грома, а шагнувшую внутрь громадную фигуру, волосатую по всей поверхности и почему-то с зонтиком, вынесло наружу. Брок вновь выстрелил, целясь на звук: надежды на херовое зрение не было.

Горестный рев зазвучал музыкой, затем раздался хлопок, все стихло, и лишь когда Брок дисциплинированно закрыл едва не выбитую дверь, послышался первый шум от соседей. Брок вручил оружие ошалело моргающему дяде, пнул мельтешащего Дадли, придавая ускорение в сторону кухни, и пошел ставить чайник. Дядя горестно вздохнул, но взялся за телефон.

А пока он звонил в полицию, Брок вспоминал, как он вообще дошел до жизни такой.

***

Миссия в Лагосе, самоубийственная по своей природе, должна была закончиться совершенно определенным образом. Чего Брок не ожидал, так это того, что он проснется.

Данный факт являлся подозрительным по самой своей природе: последнее, что Рамлоу помнил, — как летел в коконе из огня и магии Алой ведьмы хрен знает в какую сторону, горел живьем, а взрывчатка, которой были щедро напичканы карманы разгрузки, готовилась взорваться. Потом был «бум», и больше Брок ничего не помнил.

В принципе он ожидал, что и дальше ему будет горячо, ну, везде, но почему-то вместо адской сковородки или забвения перед глазами плавала какая-то муть. Было темно, но не слишком, над головой кто-то бегал — наверное, слон, судя по топоту, сквозь тонкие щели просачивалась пыль пополам со светом, в груди колотилось сердце, и последний факт напугал больше мыслей о преждевременной кончине и посмертных глюках.

Мало ли что там Ведьма в процессе напортачила?

Быстрая, но тщательная инвентаризация показала: конечности все на месте, он жив, здоров, не имеет ожогов, но есть в этой благостной картине настораживающие нотки — стопроцентное зрение превратилось в близорукость, а сам Брок резко усох по всем параметрам, став худосочным коротышкой.

Разведка принесла неожиданные подробности: Брок каким-то образом — ну, Ведьма постаралась, не иначе! — стал ребенком. С близорукостью, сиротством и весьма туманными перспективами на будущее. Последующее расследование тоже не открыло ничего утешительного: опекуны терпеть его не могли, кузен пытался использовать как боксерскую грушу, соседи посматривали с подозрением, а учителя в школе вообще не замечали. И вообще он почему-то оказался коренным англичанином. В общем, такое положение дел Брока не устраивало категорически, и он решил изменить ситуацию кардинально.

Все-таки быть взрослым в теле ребенка сложно, но выгодно. Уже через год методичного исполнения намеченного плана Дадли ходил по струнке, тетка посматривала весьма благосклонно, а дядя, под давлением общественности в лице семьи занявшийся спортом, с гордостью рассказывал соседям о целеустремленном племяннике, решившем строить военную карьеру. Банда Дадли резко прекратила существование, огребя тумаков: опыт не пропьешь, и пусть кондиции не те, да и с концентрацией швах, навалять Брок мог от души, продемонстрировав богатство арсенала болевых приемов.

Решение вновь связать судьбу с армией тоже было принято не просто так: слишком сильно Брок любил убивать, а маньячить относительно безнаказанно лучше всего — прикрываясь приказом. Кроме того, этот мир был тихим и безопасным: никаких тебе пришельцев, миллиардеров с манией величия, богов, лезущих на Землю так, словно она им медом намазана, Гидры, ЩИТа, а самое прекрасное — никакого Капитана Америки.

Против Солдата Брок совершенно не возражал: пусть отморозок был очень себе на уме, нормальное отношение ценят все, и к Броку Зимний никаких претензий не имел. А вот к Кэпу — очень даже да, но лезть в эти дохрена высокие отношения Брок не рисковал, считая, что своя шкура дороже. Ему и так хватило патриотизма этого суперидиота по самое не могу, а также избирательной слепоты и глухоты и прочих закидонов разрекламированного Капитана. Да и вообще, на взгляд Брока, разницы между Гидрой и ЩИТом не было никакой, Фьюри с Пирсом отменно делились властью и мыли друг другу руки, и что они там не поделили, вопрос другой, ему хватило последствий: свалившегося на него здания, ожогов и полного выхода из строя. К тому же странные шевеления вокруг тоже не прибавили здоровья: Зимний под крыло своего дружбана не спешил, ходили слухи о том, что Фьюри вполне живой, в уцелевшей верхушке организации началась борьба за власть, Старк лез во все щели, а Брок тихо подыхал от болевого синдрома, решив отомстить этому избирательному патриоту как может. Ну и получилось то, что получилось, впрочем, он в накладе не остался, и это было хорошо.

Так что, армия, а может, флот, королевская академия в Сандхерсте — упускать случай стать на вершину горы Брок не собирался, а там… Там поглядим.

И все было хорошо, просто замечательно, Брока не смущала даже шизанутая соседка с оравой котов, но тут ему неожиданно исполнилось одиннадцать лет, и случилось страшное.

Реальность разбила розовые очки и показала всю свою неприглядность.

Все началось с удава.

Поездка в зоопарк обогатила Брока знанием о том, что он почему-то понимает змеиное шипение. Делиться такими пикантными подробностями хоть с кем-то он не рискнул, но отметочку в памяти сделал, так как польза от такого умения была несомненна, и Брок с ходу мог назвать минимум пять вариантов применения в боевых и мирных условиях.

Потом были совы.

Брок углядел сипуху, торчащую на заборе, и пожал плечами. Ну, сова… Так что? Потом появилась вторая, потом третья, а потом Брок, забирая утреннюю почту, углядел старинного вида конверт, адресованный четко ему. Содержимое тоже ничего не прояснило, лишь добавило вопросов, тетка, припертая к стенке, раскололась и была допрошена со всем тщанием.

Узнанное не радовало. Карьера блестящего офицера армии Ее Величества накрылась медным тазом.

Оказывается, тихий и скучный мир, отстающий от родного мира Брока по всем статьям, служил местом обитания не только людям, но и магам. Тетка, которую прорвало, вывалила на племянника все и даже больше. Мало того, она еще и представила доказательства своего возмущения: письма, корзинку с пеленкой, оставшиеся от сестры вещи.

Картина вырисовывалась неприглядная, но привычная: естественно, маги считали себя высшей расой, а остальных грязью, и поступали соответственно. Брока такое не устраивало, но предпринять что-либо он банально не успел — начался форменный дурдом.

Отказаться было невозможно: как смутно припомнила Петунья, юный маг обязан был отучиться положенный минимум, иначе нарушителя ждали неприятности. Брок поскрипел зубами, но согласился слегка изменить планы.

Ответ удалось послать быстро: Брок поймал очередную летунью, примотал к ней конверт и пустил в свободный полет, увернувшись от негодования, выраженного совой физически. Казалось бы, все закончилось, он уже запланировал с тетей поход за покупками, как начался форменный идиотизм.

Сначала в полночь, в ливень, некто нанес им визит. Кто это был и остался ли он жив-здоров после горячего приветствия, Брока не волновало. Ему хватило приезда полиции и дифирамбов в адрес полечившего нервы стаканом виски Вернона, который, по словам Брока, оказался мужиком со стальными яйцами, встретившим неведомого агрессора шквальным огнем. Вернон только покосился на племянника и согласно выпятил грудь. Полицейские поудивлялись, полюбовались перекошенной дверью, вытоптанным палисадником и уехали восвояси, едва не убившись об соседку, висящую на заборе, и стадо шныряющих вокруг котов. Брок, расчетливо взявший пробу из обнаруженного кровяного пятна, довольно щурил подслеповатые глазки.

Следующий визит тоже принес массу впечатлений: еле отошедшая от нервотрепки Петунья открыла дверь и едва не скончалась от инфаркта: тощий высоченный глист в давно вышедшем из моды костюме брезгливо, как король на помойке, отодвинул ее и тут же принялся катить бочку на Брока, оказавшегося виноватым во всем, начиная с рождения.