Вечное Лето, Том IV: Звёздная Пыль (СИ) - Macrieve Catherine - Страница 84

Кого люблю.

– Мы должны попробовать ещё раз, – вдруг доносится до меня шёпот из темноты пещеры, а потом мир взрывается ослепительной вспышкой.

★

– Марикета? – Мари стоит на коленях перед входом в пещеру, и отрезвляет не голос Меланте, а боль в груди – вцепилась себе в кожу, будто пыталась выдрать разрывающееся от боли сердце. Не произошло, это не произошло… Этого никогда не случится. Если не напоминать себе об этом, можно сойти с ума. – Что случилось?

Мари поворачивается к Меланте и почти не видит её лица от слёз, размывающих зрение.

– Я… – Единственное слово вырывается из горла глухим сипением. Как об этом рассказать – да и стоит ли? – Я в порядке, – так же сипло отвечает она в конце концов. Вру всем на свете – и ей совру.

– Нет, ты не в порядке.

Марикета вытирает слёзы – а на деле размазывает их грязными руками по лицу – и встаёт с колен.

– Это неважно. Я вспомнила то, чего не произошло. Просто пойдём дальше.

– То, чего не произошло, – эхом откликается Мэл, – Марикета, что…

– Эта тема закрыта! – со злостью, которой сама от себя не ожидала, перебивает Мари. – Мы идём дальше, ясно?

– Нет, не идём, – заявляет Меланте. – Никуда мы, нахрен, не идём! Солнце клонится к закату. Мы либо ночуем здесь, либо…

– Либо что?!

– Либо вали сама куда хочешь! – взрывается Мэл. – Тащусь за тобой, как собачка на привязи! Достало!

– Тащишься за мной? – шипит Марикета. – Да и пошла бы ты нахуй, Мэл! Если бы я не попёрлась за тобой, я бы сейчас была рядом с мужем и друзьями, а не… Не… Иди ты, короче, – Мари откидывает с лица волосы и ещё раз уточняет, куда Меланте следует пойти.

Не слушая, что она ей ещё скажет, Мари поправляет лямки рюкзака и уходит в сторону джунглей. И через четверть часа понимает, что стерва права. Солнце действительно садится, а она вообще не помнит дороги. Плюнув от злости себе под ноги, Мари разворачивается и возвращается на поляну, где оставила Меланте.

Которая между делом развела костёр.

– Вернулась, – прохладно произносит она, смерив Мари взглядом с головы до ног – таким взглядом, за который хочется со всей дури вмазать.

– Я тебе уже сказала, куда ты можешь пойти, – огрызается Марикета.

– Сколько тебе лет? – неожиданно спрашивает Меланте. На Ла-Уэрту давно опустилась ночь, и Мэл первая нарушает часовую тишину между ними.

– Дохерища, плюс-минус, – откликается Мари. – Не имею понятия. Двадцать один? Двадцать два? Несколько миллионов? Радиоуглеродный анализ покажет.

Ей бы заткнуться, она сама это понимает, но несёт куда-то не туда.

– Это был обычный вопрос, – спокойно замечает Мэл.

– Я не знаю, ясно? Я не родилась естественным путём, как ты. Ваану создал меня уже взрослой.

– Взрослой? – Меланте неожиданно принимается ржать. Точно нарывается на оплеуху. – Извини, но ты ведёшь себя, как подросток. Из тебя так и прёт этот максимализм.

– Меланте, слушай, завали хлебальник, – с чувством просит Мари, – мне твой психоанализ до пи…

– Да-да, я поняла, – перебивает Мэл, – слушай, я просто хотела извиниться. Я… Я понимаю, что ты для меня сделала. И у тебя есть полное право злиться.

Мари растерянно моргает, глядя на спутницу, и неожиданно даже для себя произносит:

– Нет. У меня его нет. Это был мой выбор. Я просто в очередной раз расхлёбываю то, что сама натворила.

И от этого признания становится самую малость легче. Даром что это не может вернуть её к мужу. Даже не даёт возможности сообщить близким, что она цела и невредима.

– Прости, – настойчиво произносит Меланте. Странно, даже не хочется посоветовать ей засунуть эти извинения куда подальше. – Давай попробуем завтра уже куда-нибудь добраться. Чем скорее мы это сделаем, тем меньше шансов, что мы поубиваем друг друга.

– Поубиваем друг друга? – смеётся Мари. – Ну уж извини, сестрёнка, но без твоих суперспособностей ты вряд ли сумела бы надрать кому-то задницу.

– Хочешь проверить? – ухмыляется Мэл, и обе снова принимаются хохотать.

– Девчонка в крутом костюме, кто ты без него? – сквозь смех произносит Мари.

Когда атмосфера между ними разряжается, становится даже как-то проще дышать.

А когда спустя несколько часов Марикета просыпается от очередного кошмара о кладбище, которое могло бы существовать всего в нескольких десятках футов от неё, Меланте во сне парит над землёй.

========== 18: necessary ==========

No time for rest, no pillow for my head

Nowhere to run from this, no way to forget

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – уже, наверное, в десятый раз повторяет Блэр Холл, глядя в глаза дочери. Грейс смотрит в ответ, не мигая. Алистер держит жену за похолодевшую ладонь, рискуя получить перелом пальцев – Грейс сжимает его руку почти так же сильно, как сжимала, мучаясь родовыми схватками.

– Ты всё прекрасно понимаешь, – бросает Грейс. – Что ты знаешь о деятельности Эверетта Рурка?

– Я не знаю ровным счётом ничего, – холодно отвечает Блэр.

– Ты работала с ним.

– Я поставляла ему оборудование, не более того.

С губ Грейс срывается фальшивый смешок. Алистера передёргивает.

– Я должна поверить в то, что ты вслепую торговала своими изобретениями? Продавала их кому-то ради неизвестной тебе цели? Мама, не лги мне. Я не верю ни единому твоему слову.

– Грейс Тамара Холл, – с расстановкой произносит Блэр, и Алистер кривится: тёща сознательно упустила вторую часть фамилии. – Ты врываешься в мой офис и обвиняешь меня во лжи? После всего, что я для тебя сделала?

– А что ты для меня сделала? – холодно спрашивает Грейс. – Заявилась на крестины своей единственной внучки с расспросами о том, как продвигаются наши исследования на Ла-Уэрте? Ах, да, за это я должна тебе объявить благодарность. Письменную. От лица всей «Rourke Industries» – твоему поганому «Mansingh International». Так ведь?

Блэр издаёт короткий смешок, но её взгляд остаётся таким же ледяным.

– Пошла прочь, – цедит она, – ты и твой никчемный муж. Видят боги, я старалась наладить отношения, Грейс. Но сначала ты позволила своей подружке разговаривать со мной в таком тоне, будто бы я – нищая попрошайка, пришедшая на твою выставку ради банкета. А теперь заявляешься сюда и смеешь обвинять меня во всех смертных грехах! Чарльз! – Блэр нажимает на кнопку на настольном телефоне. – Проводите наших гостей!

Спустя несколько секунд в кабинет входит молодой человек – совсем ещё мальчишка – приятной наружности, и Грейс заливается смехом.

– Очередной миньон? – сквозь истерический хохот произносит она. – Да, матушка, ты не могла пасть ещё ниже в моих глазах, – с этими словами Грейс разворачивается на каблуках и выходит из кабинета матери. Алистер следует за ней, напоследок бросив на тёщу подозрительный взгляд.

Она врёт. Конечно, врёт. Эти ужимки, эта манера держаться – всё это Алистер уже видел много лет назад. У своего отца.

– Грейс, – Алистер ловит жену за руку, когда она нажимает на кнопку лифта. – Ты ведь знаешь, что она лжёт.

Грейси поднимает на него тёмные глаза, и Алистер с ужасом видит, что они наполнены слезами.

– Знаю, – шепчет она. – Я знаю, любимый. Но она ни в чём не признается. А у нас… У нас нет доказательств. – Да, их нет. Зара прошерстила все базы данных ещё раз. И теперь Алистер изучал файлы вместе с ней. Всё действительно настолько чисто, комар носа не подточит, такой идеальной бухгалтерии Ал не видел ни разу в жизни – а уж он управлял «Rourke Industries», и то, что досталось ему от отца, было тщательно подтасовано и вычищено. – Я не знаю, что делать, – продолжает Грейс, когда лифт начинает движение вниз. – Никогда в жизни не чувствовала себя настолько бессильной.

– Мы найдём выход, – обещает Алистер, не вполне уверенный в том, что в праве давать такое обещание.

Грейс прижимается к нему и едва не падает со своих четырёхдюймовых каблуков. После ночного перелёта в Лондон она валится с ног от усталости, впрочем, как и сам Алистер. Диего в столице они уже не застали – разминулись буквально на несколько часов. Так что кому-то ещё предстояло сообщить ему о том, что Марикета… Что она снова исчезла.