Граничник-2 (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 33

В конце концов, что такое боль, когда сам Астерот стоит рядом и касается ее своей божественной рукой? Он — существо высшего порядка, конечно, его прикосновения не для обычных смертных. Но ведь для этого и существовала регенерация тканей у тех, кто носит ген Лика Зверя. Глядя ему прямо в бездонные черные глаза, Мадлен нажала на буравящий ее щеку палец.

— Стремительная, — будто бы пробуя это слово на вкус, повторил Астерот. — Ты что же, не узнала меня, дитя?

Голос у него был глубоким, обволакивающим, но при этом настолько безэмоциональным, что, если бы он не обозначил конец предложения чуть поднятыми бровями, женщина не поняла бы, что он именно спрашивает, а не констатирует факт. А еще его голос был жутко притягательным. Словно треск разрываемой зубами плоти.

— Тебя не было так долго, повелитель! — произнесла она, жадно рассматривая совершенное лицо божества. — Два поколения Демандолей умерли, так и не увидев тебя.

— Правда?

Кажется, Астерот действительно удивился. В пустом его голосе появились новые интонации. Кажется, заинтересованность.

— Сколько лет?

— Сто семь, повелитель.

Господин отступил на шаг, небрежно выдергивая палец из раны на щеке женщины. С удивлением посмотрел вокруг, как будто ища изменения, которые бы подтвердили слова Мадлен. Обнаружил только-только открывшего глаза Акихико и едва заметным взмахом руки заставил его уснуть.

— М-да, время, — пробурчал Астерот добродушно. — Все время забываю, как оно немилосердно к вам, смертные создания. Впрочем, нельзя сказать, что я не следил за вами. Посматривал иногда. И знаешь, дитя! Мне очень понравилась эта твоя теория личного возвышения.

— Прости меня, повелитель! — Мадлен даже не заметила, как пала ниц.

— За что, глупенькая? Напротив, я горжусь тобой! И дам тебе шанс получить то, что ты так жаждешь. Думаю, немного изменений не повредит этому месту.

Он прошел мимо ложа и проспавшего появление божества мастера проклятий, опустился в глубокое кресло у бара, совершенно человеческим движением закинув одну ногу на другую. Жестом приказал женщине налить ему виски, принял бокал с позвякивающими в янтарной жидкости кусочками льда, и с наслаждением сделал глоток.

— При всей вашей ущербности… — произнес он, щурясь от удовольствия, и на некоторое время замолчал, любуясь игрой света на гранях бокала.

— Господин? — осмелилась нарушить молчание Мадлен спустя несколько минут.

— Да? — тот словно вынырнул из мыслей.

— Вы говорили об изменениях…

— И верно, дитя. Изменения нужны. Думаю, ты станешь локомотивом этих изменений. Что скажешь?

— Буду счастлива услужить…

— Конечно, будешь, — усмехнулся Астерот. — Ты весьма амбициозная особа. Думаю, из всех моих адептов сегодня на станции, ты единственная заслуживаешь возвышения. Настоящего возвышения, я хочу сказать.

— Что я должна сделать? — Мадлен не просто демонстрировала готовность, она и в самом деле намеревалась в лепешку расшибиться, но выполнить волю Господина.

— Ничего невыполнимого, милая. Видишь ли, тут на станции появились жрецы моего врага. Они сильны и, кажется, намерены разрушить с такой заботой созданный для вас мир. Сейчас они прячутся на подземных уровнях, куда ты отправила Романа. Кстати, прими мое восхищение — такой изящный ход!

— Ты не сердишься? — она уже знала ответ, но желала получить подтверждение от самого Астерота.

— Шутишь? — всплеснул руками тот, даже виски расплескав. — Прекрасно разыгранная комбинация, враг повержен, а ты получаешь все. Так вот, к жрецам моего врага. Они должны умереть, как ты понимаешь. Можешь просто убить их, без всяких ритуалов и демонстрации отрубленных голов. Поверь, я сразу же узнаю, если ты это сделаешь.

В этот момент Мадлен поняла, что ее Господин кого-то боится. Иначе зачем бы ему, столь могущественному, отправлять на миссию ее, а не убить пришельцев самостоятельно. Он, что, опасается проиграть? Но кто тогда эти люди, раз сам Астерот испытывает страх?

— Я все сделаю, повелитель! — с чувством произнесла она. — Можешь считать их мертвыми!

— Предпочту убедиться в этом, — буркнул он, чем окончательно утвердил Мадлен в ее подозрениях.

Господин неторопливо допил виски, потянулся было к графину, чтобы добавить новую порцию, но замер на полпути, словно вспомнил нечто важное. И исчез, оставив Мадлен одну. Точнее, с храпящим главой «Хироки Инжиниринг» в постели.

Женщина улыбнулась, плеснула себе виски в бокал повелителя и отправилась будить любовника.

Глава 16

Я никогда не желал снова обрести тело. Тот «я», который был Стражем, он ведь умер, верно? Прожил отпущенный Творцом срок и в мире отошел к Нему. Все согласно законам природы и законам Божьим, никаких вариантов. Нынешний я — копия. Голос, задача которого помогать новому Стражу очищать землю от порождений Ада. В большей степени машина, чем человек.

Машина, которая обрела тело. Вот ведь, понимаешь… аббатство!

Но я не собирался оспаривать волю Господа. Угодно было Ему, чтобы Оливер Тревор снова стал человеком в миллионах километров от места, где родился и умер — кто я такой, чтобы ставить это под сомнение? Один из ключевых постулатов веры — пути Господни неисповедимы. Надо так, значит, надо. Мое дело — поступить надлежащим образом, чтобы Его решение принесло плоды…

— Ты в курсе, что стал очень часто размышлять вслух? — из привычного круговорота мыслей меня вырвал голос подопечного.

Я оторвал взгляд от экрана, на котором прокручивал карту станции. Максимально полную, которую нам смог предоставить Фокс. Так, я же вроде ее изучал, да? Планировал пути подхода наверх и отступления. Задумался, выходит. Да еще и вслух разговаривал. Жалкое зрелище — что-то бормочущий себе под нос наставитель.

— Действительно часто? — смущенно улыбнулся.

— Ага. И тема у твоих размышлений всегда одна и та же. «Имею ли я право?» — в последней фразе Страж довольно умело скопировал мои интонации. Он поднялся из-за стола, подошел к моему терминалу и оперся на него локтем. — Оли, ты не думай, я не осуждаю. Но, когда в первый раз услышал, подумал — все, сломался мой наставитель. Признаться, даже были мысли тюкнуть тебя по голове, чтобы ты ни себе, ни другим не навредил. Но потом решил послушать, что же тебя мучает.

— И? — несмотря на неловкость, мне сделалось интересно, чего же такого я наговорил, что Стеф решил это мне озвучить. Да еще и под соусом «я не осуждаю» сразу после «тюкнуть по голове».

— Никогда бы не догадался, что ты об этом думаешь, — признался Стеф задумчиво. — Никогда не думал, что ты не считаешь себя человеком.

Интересный поворот! А кем, прости Создатель, я должен был себя считать?

— Так я и не человек… — начал было я, но Страж повел кистью, давая понять, что не намерен это слушать.

— Я тебя всегда воспринимал именно человеком, — сказал он. — Бестелесным, но живым. Настоящим, понимаешь? Поэтому и удивился, когда впервые понял, что тебя гложет.

Я даже заморгал от неожиданности — до сих пор не привык к этим реакциям организма! Настоящим он меня считал! Голос в своей голове! Оцифрованный, кстати, голос! Набор из строчек кода!

Привычно уже подавив всплеск эмоций, которыми тело по-прежнему атаковало мой разум, я осторожно уточнил:

— Стеф… ты же знаешь, кто такие наставители? Есть же целый курс, который ты обязан был прослушать…

— Я знаю официальную версию и позицию православной епархии по данному вопросу, — отрезал мужчина. — А также понимаю, что есть вещи, в которых люди ничего не смыслят, даже научившись их делать. Кто видел, как душа Стража Тревора ушла к Богу? Кто взвесил, измерил и вынес этот вердикт, а? Мы с тобой десять лет по Пустошам ходили…

— Девять.

— Пусть так. Девять лет, да. И за это время я не знал никого роднее тебя. Не знаю, что там у тебя в голове сейчас творится, хотя и догадываюсь, но ты не машинный алгоритм и не запись. Оли, ну включи уже логику! Ты умеешь именно мыслить, а не использовать схемы из собственного опыта. Можешь ошибаться и признавать ошибки, сопереживать и заботиться — это что, по-твоему, результат действия программы или прописанных скриптов? Чтобы там не считали наши иерархи, ты — человек. Мы никогда об этом не говорили, мне как-то без надобности было. Но раз уж теперь встал вопрос, то вот тебе мое мнение, старик. Тело твое может и умерло, но душа осталась здесь. Может, это и ересь, сам знаешь, я не из мыслителей, однако неспособна копия личности вести себя так, как это делал и делаешь ты, понял?