Алекс и Алекс 4 (СИ) - Афанасьев Семён - Страница 15

— Вы точно ни с кем из Института не общаетесь? — Бак продолжает воспринимать ситуацию неадекватно, как по мне.

И даже не поясняет, что за институт имеется ввиду. Впрочем, мне и неинтересно.

— Клянусь, всё из головы! — прикладываю руку к сердцу. — Ну-у, по шкале эмоциональных тонов если, то товарищ один просветил. Вы его не знаете. Работа в вашем ведомстве точно не публиковалась, а фрагментарно лежит на многих ресурсах! Надо просто свести в столбик.

— Да я не сомневаюсь! — хотя я своими глазами видел, что ещё секунду назад он сомневался. — Просто от вас не ожидал такого взгляда на вещи. — Бак активирует голограмму с комма и я наблюдаю фото себя у доски, на фоне схем. — Вы до последнего времени уж очень убедительно изображали студента физкультурного колледжа. Я теперь даже засомневался, а туда ли мы движемся, — он с колебаниями во взгляде косится на меня. — Может, вам вообще лучше в чистую науку? А не у нас головой кирпичи ломать? Я о следующем курсе обучения, после минимума.

— Господин подполковник, какой следующий курс?! Я и этот-то, исключительно под вашим нажимом!.. К тому же, одно другому не мешает. Искра же медицинская. — Напоминаю ему. — Ханьская. Я рассматриваю всё исключительно сквозь призму гормональной картины и обмена веществ. И, говоря об обобщениях, я не знаю, насколько мои выводы доступны другим. Если не видеть обмена веществ у людей на уровне этой самой искры.

— Считаете, это не тиражируется? — моментально схватывает он.

— Да. По крайней мере, пока Федерация не согласится, что ханьская искра тоже имеет место быть. А до тех пор, без системного доступа к информации и профзнаниям, это кружок по интересам. — Сейчас цитирую, если что, самого мастера Донга.

— Как вы смотрите, чтоб выделить эту тему в особую? И заняться ею фокусно? Как самостоятельной разработкой? — как будто на автомате, зондирует Бак. — Возможно открытие темы на стыке нескольких кафедр, это оплачивается лучше среднего.

— Там нечем заниматься, господин подполковник! Ну представьте! — Как бы тут ему объяснить. — Допустим, есть первобытные люди; даже, скорее, ещё обезьяны. Есть первые конфликты человечества. Одна обезьяна додумалась, что руку в кулак надо сжимать. И первый раз в истории нанесла удар не ладонью или когтями, а сжатым кулаком. Есть тут ради чего организовывать целую научную тему?! — смотрю на него, как на ребёнка. — Эти «откровения» вам выдаст любой хань, двенадцати лет отроду! Посещающий профильный зал на родине с семи. И имя им — миллион.

— Если эта ваша обезьяна будет совершенствовать концепцию со всей самоотверженностью, регулярно, и плоностью посвящая себя результату, то смысл, несомненно, есть. — Не задумывается ни на секунду куратор.

— А если этой обезьяне не интересны ваши кулаки, дрязги, конфликты?.. Если она в это время, к примеру, колесо изобретает? И руку в кулак сжала только для того, чтобы отогнать надоедливого дурачка, мешающего работать? — Вздыхаю. — Надо ли ей тратить силы на эти ваши кулаки?

— Такой темой всегда будет кому заниматься. — Невпопад, думая о чём-то ещё, отвечает подполковник. — Впрочем, вам решать… Я вам больше скажу. Такие новости разносятся молниеносно. Вам не обидно будет, если на кафедрах типа нашей, в разных местах, не одна и не две команды начнут на полном серьёзе формировать фокус-группы?

— На предмет чего?!

Он думает в параллель, и озвучивает далеко не всё. Потому сейчас его просто не понимаю.

— На предмет влияния этих ваших эмоциональных тонов, системно, на конечные результаты при обучении, например, — он хмуро смотрит на меня, продолжая витать в каких-то облаках.

— Да сколько угодно. — Отмахиваюсь с чистым сердцем. — Если в нашем с вами мире будет больше улыбок, наши дети только выиграют. Странно, что оно настолько зацепило лично вас. Мне вообще непонятно, отчего вы буквально всё воспринимаете сквозь призму прикладного применения в армии. Как будто этот мир только вооружёнными силами и ограничивается…

— У каждого своя работа. Вы уверены в своём решении? — Бак как-то отрешённо и отсутствующе смотрит сквозь меня.

— Абсолютно. — Поднимаю вверх ладони. — Поверьте, работа и исследования в армии — совсем не то, чем мне хотелось бы заниматься в этой жизни. Как бы поделикатнее… Господин подполковник; с моей точки зрения, это всё яйца выеденного не стоит. Извините. Любой мало-мальски соображающий нейрофизиолог, умеющий измерять в цифрах эту зависимость, вам за полдня на тысяче человек докажет справедливость тезиса: «чем выше тон эмоций, тем выше эвристическая производительность мозга». В коллективе же, производительность тоже растёт по тем же законам, даже с запасом.

— Человек, до этого очевидного додумавшийся и изложивший доступно на коленке, может пойти очень далеко. — Он испытывающе смотрит на меня.

— Во-первых, додумался не я. Я только интерпретировал. Во-вторых, далеко пойти может и тот, кто первым это оценил и стал исследовать системно. С позиций вашей науки. — Парирую.

— Если я заберу эту тему и организую первые наблюдения за группами, вы не будете против? — одержимость и отстранённость его взгляда меня сейчас чуть пугает.

— Нет, конечно! Другое дело, что тут нечего «исследовать».

Ну и как его убедить сейчас?

— Донг говорит, это азбука самоорганизации… как мытьё рук перед едой! Эмоциональная гигиена, если сказать по-нашему. — Припоминаю точную формулировку.

— Вот тот, кто первым введёт это очевидное понятие, может очень неплохо приподняться, — думая о чём-то своём, замечает Бак. — Алекс, эта тема интересна лично мне. Если бесплатное и очевидное улучшает производительность кратно… И надо только научиться это измерять и культивировать… В общем, я могу вас попросить не лезть с публикациями на эту тему, в любом виде?

— И в мыслях не имел! — открещиваюсь, подаваясь назад. — Только хотел пролезть сквозь зачёт на недружественной кафедре! Программа намерений, как говорится, успешно выполнена!

— Благодарю… Кстати, у Конелли не бывает такого, чтоб кто-то из мальчиков ей чего-то не смог сдать с первого раза. — Зачем-то сообщает он рассеянно. — Вот девочки — тут да. Из тех она может кровь попить; по три раза на пересдачу ходят. А пацаны у неё всегда в отличниках, даже самые тупые, кхм…

_________

Примечание.

Кто читал «Батюшку в ауле» — извините за повтор. Тема и сюда ложится идеально.

Глава 8 (утром перечитаю)

— Слушай, а чем ты там часами занимаешься?! Раньше от тебя продыху не было, а теперь не дозовёшься! — растянувшись на балконе, обращаюсь к соседу по внутренней связи.

— Хозяйственные заботы… — весело отзывается Алекс, появляясь в проекции на глазном нерве уже не в виде безымянного смайлика, а сорокалетним высоким мужчиной (комплекции, кстати, почти как Моше, то есть килограмм за сто весом).

— Стесняюсь спросить. Какое это там хозяйство может быть, что так тебя поглотило? Может, мне уже опасаться пора? За своё психическое здоровье.

… ну и, попутно, я же всё равно рано или поздно отчалю отсюда, — продолжает он, организовывая изображение такого же кресла, как у меня. — Постепенно сокращаем время прямого контакта, чтоб ты ненароком, не в тот момент, на синдром отмены не нарвался.

— А что это за новая визуализация в твоём исполнении?

— Исключительно для твоего удобства, — поясняет проекция мужчины, — мне теперь легко такое строить. В общем, нашёл на чипе резервные модули. Чистая память, на которую ложится, что захочешь. Писал программы, разгребал место, организовал себе виртуал в стиле дома у моря. Когда мы в твоём номере, через соединение из сети качаю ваши книги, фильмы. Учебные передачи ещё. Потом часами можно валяться на берегу и наслаждаться жизнью. Вот, можешь поглядеть.

— Ничего себе, у тебя уход от реальности, — фыркаю, едва не расплёскивая кофе. — Ты уверен, что теперь тебе психологическая помощь не нужна?