Третья пуля. Охота на Цирульника - Карр Джон Диксон - Страница 23

— Что все это значит? — осведомился Уоррен, также читающий статью. При этом он испускал странные свистящие звуки, скорее напоминавшие завывания души Аморетт Перно. — Читали словесный понос на последней странице? Это и есть наш Перригор?

— Боюсь, — заметил Морган, — вы не слишком высокого мнения о его образованности. Если уж начали цитировать самого Мольера… Помните, что говорила Химена Тартюфу? «Чушь»! И все же вам придется зауважать культуру, старина. Перечтите статью еще раз очень внимательно. Если встретите непонятное слово, спросите меня. Потому что… — Он осекся, так как доктор Кайл уже доел последнюю порцию яичницы с беконом и стал подниматься из-за стола.

На прощание доктор Кайл пожелал им доброго утра и отплыл, присовокупив, что не прочь сыграть на палубе в теннис. В общем, он был так доволен собой, что Морган заметил: подозрения Уоррена насчет Кайла ожили вновь и стали еще мрачнее.

— Верьте ему больше! — зловеще прошипел Уоррен, опасно размахивая вилкой. — Он только так говорит, будто не нашел никаких изумрудов, когда проснулся сегодня утром…

— Да оставьте вы в покое доктора Кайла! — воскликнул Морган, доведенный до белого каления. — Он абсолютно ни при чем, изумруды явно попали в другую каюту, вот и все. Послушайте лучше меня…

Однако тут ему стало не по себе. Доктор Кайл изумруда не нашел. Прекрасно. А что, если его не нашли и Перригоры? Предположение нелепое, абсурдное, и все же… Если допустить, что доктор и Перригоры не лукавят, то куда мог подеваться изумруд? Не заметить его они не могли, да он и сам слышал, как стальная коробка упала на пол. Если, опять же, никто не лукавит… Возможно, Пегги перепутала каюты? Но в этом он сомневался. Чопорное личико девушки светилось проницательностью и уверенностью. Ладно… А если все произошло не так? Значит, они имеют дело с очередной проделкой Слепого Цирюльника. Скорее всего, во время странных событий на палубе он был неподалеку, совсем рядом. И увидел, что произошло. А позже, ночью, ему не составило труда забрать изумруд…

В раздражении Морган приказал себе не уподобляться Уоррену. Тем временем молодой дипломат, видя, что его собеседник молчит, продолжал страстно что-то говорить, и чем дальше, тем больше убеждал самого себя, так что образ доктора Кайла понемногу окрашивался во все более черные и мрачные тона. Морган отмахивался: «Чушь!» — и снова убеждал себя, что сомневаться нет причин. Изумруд нашли Перригоры, только и всего. Однако его грызла досада. Надо было раньше подумать о присутствии некоей третьей силы, а именно Слепого Цирюльника. Если в конце концов окажется, что супруги-эстеты изумруда не нашли…

— Вот что нам необходимо сделать, — заявил он, прервав пылкие излияния друга на полуслове. — Нам нужно каким-то образом задать Кайлу несколько вопросов — тактично выяснить, чутко ли он спит и запирается ли на ночь…

— Вот теперь вы выказываете некоторый здравый смысл, — одобрил Уоррен. — Уличим его во лжи, да? Кстати, я не утверждаю, что именно он окажется нашим… мм… цирюльником. Ему чудом, можно сказать дуриком, достался изумруд стоимостью в пятьдесят тысяч, и он считает себя самым умным… А вы заметили, как он оживился? Даже передал дикую сплетню. Он ведь знает наверняка — дело настолько запуталось, что никто не сможет обвинить…

— Прочтите эту статью в газете, — приказал Морган, безжалостно хлопая по газете рукой. — Нам придется познакомиться с Перригорами, даже если они окажутся ложным следом; а вам необходимо умно рассуждать о нюансах! Где вы вообще учились? Вы ведь, кажется, находитесь на дипломатической или консульской службе? Разве вам не нужно было учить французский язык? — Он надеялся, что его саркастическое замечание уязвит Уоррена.

Так оно и вышло. Молодой дипломат обиделся.

— Разумеется, я знаю французский, — с холодным достоинством парировал он. — Слушайте. Мне пришлось сдавать самый суровый экзамен, какой они только сумели выдумать, и я вам докажу. Да-да; спорим, вы сами такой экзамен нипочем не сдадите. Только я делал упор на коммерческую лексику. Спросите меня что-нибудь на деловом французском. Давайте-давайте, спросите, как будет по-французски: «Дорогой сэр, в ответ на ваше письмо от восемнадцатого текущего месяца прилагаю вексель и счет в размере шестнадцати долларов (фунтов, франков, марок, лир, рублей, копеек или крон) и сорока пяти центов (шиллингов, сантимов, пфеннигов)…»

— Так какие же тогда у вас могут быть трудности?

— Говорю вам, это совершенно разные вещи. Кроме делового французского, я помню несколько фраз, выученных в начальной школе. Знаю, как попросить в магазине шляпу, которая мне подходит, знаю, как узнать дорогу, если у меня возникнет страстное желание выйти на улицу и отправиться в Ботанический сад. Однако у меня никогда не возникало ни малейшего желания посетить Ботанический сад; и поверьте мне, если в Париже я попаду в шляпную лавку, ни один пучеглазый лягушатник не сможет всучить мне блин, налезающий на глаза… Кроме того, моему разговорному стилю изрядно мешает отсутствие сестры-пастушки.

— Вот это да! — воскликнул Морган, не слушавший его. — Начинается. Молодчина! Она обо всем позаботилась…

По широкой полированной лестнице в ресторан спускались высокие, величественные мистер и миссис Лесли Перригор. Оба ухоженные и холеные, они шли в ногу. А между ними, о чем-то серьезно рассуждая, шагала Пегги Гленн.

Пегги была лишь на чуточку выше плеча миссис Перригор. Очевидно, для придания себе более интеллектуального вида, она надела очки в черепаховой оправе и обильно наложила на лицо косметику. На ней было пестрое шелковое платье — кажется, подумал Морган, такой стиль называется «батик». Пегги оживленно беседовала с миссис Перригор. Морган ждал, что, спустившись, Пегги распрощается с новыми знакомыми и направится к их столику. Однако ничего подобного не произошло. Она почти незаметно подмигнула Моргану, впрочем, он не был уверен, что действительно подмигнула. Затем вместе с Перригорами направилась к их столику.

Уоррен удивленно пробормотал что-то себе под нос. Но тут друзья заметили кое-кого еще. Почти следом за Перригорами и Пегги по лестнице, шаркая ногами, спускался капитан Валвик. Его рыжие волосы были гладко зачесаны, а веснушчатое лицо наморщилось, так как он напряженно слушал своего собеседника. Собеседником же старого шкипера был не кто иной, как мистер Чарльз Вудкок. Мистер Вудкок, который непринужденно представлялся как Тараканья Смерть, выглядел возбужденным. Его тщедушная фигурка словно подпрыгивала и извивалась. Однако, совершая все эти телодвижения, он не сводил взгляда с лица собеседника, одновременно оглушая его неудержимым потоком слов. Вдобавок у него была скверная привычка доверительно понижать голос.

— Что задумал Валвик? — полюбопытствовал Уоррен. — Кажется, все союзники от нас откололись. А вы заметили, ведь раньше наш скандинав всегда избегал Вудкока? Потому что оба они — известные болтуны. Оказавшись вместе, они становятся похожими на парочку лесных пожаров! Ну а теперь смотрите, наш шкипер кроток, как ягненок. Интересно, что у него на уме?

Морган не знал, но предположил, что мистер Вудкок рассказывает Валвику свою версию событий прошлой ночи. Если уж такой консервативный пресвитерианин, как доктор Оливер Харрисон Кайл, решил, что ночью на «Королеве Виктории» произошло изнасилование, страшно даже подумать, какие события предстанут перед гибким и изменчивым воображением Тараканьей Смерти. Ресторан стремительно заполнялся пассажирами, полнился радостным гулом и криками людей, обретших свободу, но зычный голос Вудкока перекрывал все шумы.

— Ладно, старичок, — заявил он напоследок. — Не забудьте передать мою просьбу вашим дружкам! — И, дружески хлопнув капитана Валвика по спине, зашагал к своему столику.

Валвик с озадаченным выражением на лице неуклюже двинулся к ним. Радостно поздоровавшись с друзьями, он положил руки на спинку стула и выдавил из себя одно лишь слово:

— Русалка!