Вечерняя звезда для Авантюрина (СИ) - Мусникова Наталья Алексеевна - Страница 41

— Чем обязан? — Рину надоело молчание, да и ветерок прохладный холодил обнажённые грудь и спину. — Что привело тебя ко мне, могучий воин?

— У моей самки нет волчат, — буркнул оборотень и так сурово засопел, словно это была целиком и полностью вина Авантюрина.

— Ты хочешь, чтобы я осчастливил твою самку волчатами?! — искренне опешил Рин. Нет, ну это надо же, порядочки в племени! Релли о таком не говорила!

Абсурдность своего предположения Авантюрин понял, когда еле успел увернуться от бросившегося на него здоровенного волка. В опасной близости от горла клацнули острые, куда острее бритв, клыки, и если бы не волчонок, которого Рин непроизвольно выпустил, вполне возможно, во дворе валялся бы изуродованный труп. А так лопоухий волчонок отважно заступил путь разъярённому волку, даже рявкнул на него. Оборотень замер, отказываясь верить своим глазам, затем встряхнулся и снова стал человеком. Только вот тощенькое создание никуда не делось, продолжало по-прежнему стоять рядом с Авантюрином, воинственно ероша шерсть на загривке.

— Как это, а? — Эвер поднял на Рина ошарашенный взгляд. — Это же твоя волчья ипостась…

— Да мы можем существовать отдельно друг от друга, — Авантюрин присел и погладил волчонка, почесал за ушком, словно домашнего питомца.

— Но этого не может быть! Так не бывает! Это неправильно!

— Неправильно называть женщину, с которой живёшь, самкой и обращаться с ней как с вещью, причём не особенно важной и нужной.

Оборотень отчаянно покраснел, опустил голову и засопел, ковыряя носком сапога землю.

— Что тебе нужно? — Рин привычно соединился с волчонком, встал и пристально посмотрел на Эвера. — Не убивать же ты меня пришёл.

— Твоя… — оборотень запнулся, но всё-таки произнёс, — женщина сияет вся. Валирра тоже раньше сияла, пока не стала моей после Поединка силы.

— Хочешь, чтобы я помог тебе наладить отношения с женой? — Рин задумчиво взлохматил волосы, прикусил губу.

Эвер отчаянно замотал головой с безумной надеждой глядя на Авантюрина.

— Дело трудное, но, в принципе, исполнимое. Если пообещаешь рассказать всё без прикрас и слушаться меня беспрекословно, попробую тебе помочь.

— Я на всё согласен! Я не могу больше видеть, как она в подушку по ночам плачет, как каменеет вся от моих прикосновений! Я из шкуры готов выпрыгнуть, чтобы её порадовать, только не знаю, как!!! Вы с Ареллой и вместе-то всего ничего, а у неё уже широченные пряди с двух сторон твоего цвета! Это значит, что она твоя, душой и телом твоя! А у моей Валирры только с одной стороны прядка тощенькая, телом-то самка моя, а душа её витает где-то в местах мне не ведомых!

Рин почесал щёку, по-другому взглянув на стоящего перед ним мужчину. Вот ведь, оказия какая! Сильный, крупный, решительный мужик, способный одной рукой горы свернуть и реки вспять повернуть, а как собственную жену заставить себя полюбить, не знает. Да и не заставишь себя любить-то, как говорится, насильно мил…

— Как вы с женой познакомились?

С точки зрения Авантюрина, вопрос был вполне закономерный. Принц прекрасно знал, сколь многое зависит от первого благоприятного впечатления и как сложно что-то исправить, если симпатии в первые минуты не возникло. А Эвер озадаченно глазами хлопнул, плечами нервно передёрнул и выдавил:

— Так мы с детства знакомы, в одном племени же живём.

***

Рин. Ох ты ж, ёлки колючие, сосенки пахучие! И что мне прикажете делать с этим героем-недолюбовником?! Вынь да полож ему сияние супруги, а сам за всё время нашей беседы её ни разу ласково не назвал. Самка, тоже мне, комплимент невероятный! Спросил у этого воителя, как он с женой познакомился, так он уставился на меня, словно баран на новые ворота и проблеял, что они с детства знакомы. Бесценные, драконий помёт сведения, я прям сразу всё понял! Самое неприятное, что я действительно многое понял. Во-первых, никакого эффекта новизны, они же с детства знакомы, знают друг друга как облупленных, короче, ничего интересного. А девчонкам подавай таинственных незнакомцев, желательно несчастных и гонимых. Во-вторых, как известно всем, кроме, пожалуй, оборотней, женщины любят ушами. А тут с комплиментами вообще никак, в лучшем случае тебя назовут парой. И всё. Никаких тебе медоточивых речей часа на полтора, никаких завываний под окном, ни-че-го. С одной стороны это и неплохо, я тогда, помню, чуть не поседел, когда один из поклонников Розы окна перепутал и под моим голосить стал. А с другой… Как, скажите, осчастливить женщину, если скупиться на ласковые слова?! Женщина без комплиментов, как цветок без воды, чахнет и вянет на глазах. В-третьих, помимо слов и вздохов на скамейке есть ещё и физическая сторона любви, но её обсуждением займёмся позже. А то этот волчара припадочный ещё прибьёт меня ненароком.

— А как ты свою жену называешь?

Мда, реакция на этот вопрос оказалась не лучше, чем на прошлый. Те же выпученные глаза и полное непонимание происходящего. Светлые силы, как эти оборотни ещё не вымерли с таким-то подходом к женщинам!

— Ну, что ты своей жене говоришь после ночи любви, допустим?

— Хорошая самка, мой волк тобой доволен.

Да уж, скажи нечто подобное мой отец маме, и до конца своих дней спал бы отдельно. Если бы вообще уцелел.

— Скажи, а что ты чувствуешь, глядя на свою жену?

Есть! Бесстрастность на лице Эвера сменилась на робкую нежность, словно с плотно затянутых тучами облаков проглянул первый лучик солнца.

— Валирра у меня красавица, — прошептал мужчина и густо покраснел, сравнявшись цветом лица со свежесваренными раками.

— Тебе в ней только красота нравится?

— Да нет, — выпалил мужчина, сверкнув глазами. — Она умница, вся такая нежная, неземная, точно лунная дорожка на озере, а хозяйка какая!

— Какая? — деловито уточнил я, изображая искреннюю заинтересованность.

Откровенно говоря, мне было глубоко безразлично, какое совершенство супруга этого оборотня, я точно знаю, что с моей Релли она не сравнится. Но не помочь этому сильному и такому слабому в семейных отношениях мужику я не мог. Совесть, чтоб её мыши погрызли, не позволяла.

— Чудесная! Она готовит лучше всех в племени!

Я окинул внимательным взглядом мускулистую, словно из одних мышц сотканную фигуру Эвера и сдержал-таки скептическое хмыканье. Моё ехидство делу не поможет, только испортит хрупкий мостик доверия, возникший между нами.

— А Валирра знает, что ты о ней думаешь?

Блин, да что же это за издевательство-то такое! Что ни спрошу, он на меня бараном смотреть начинает!

— Это же очевидно, — протянул оборотень, насупившись.

Опаньки! В уже приличном списке достоинств Валирры не звучало, что она умеет мысли читать, или я что-то не услышал?

— Твоя жена телепат? — осторожно уточнил я и пояснил, предупреждая возможное недопонимание. — Мысли читать умеет?

Судя по тому, как вытянулось лицо Эвера, мысли его супруга читать не умеет. Как говорится, что и требовалось доказать.

— Мысли твоя жена читать не умеет, сам ты ей ничего не говоришь, тогда откуда она должна узнать, как ты к ней относишься и что о ней думаешь?

Вот оно! То самое озарение, описание которого иногда встречается в книгах! Оборотень сначала задумался, словно все проблемы мира решал, а потом расплылся в широкой улыбке и выдал, едва не приплясывая на месте от восторга:

— Так Валирра не знает, что я ей горжусь! Я немедленно скажу ей об этом!

В принципе, с этой светлой мыслью можно было отпустить болезного домой, но я всё-таки торопливо ухватил его за рукав и предупредил:

— Сказать нужно обязательно, только одного раза будет мало.

— Почему? — Эвер изумлённо округлил глаза. — Лира же узнает!

— Нужно регулярно повторять, что ты гордишься ей, любишь её, комплименты ей говорить…

— Что говорить?

Да чтоб ты до конца твоих дней посольство принимал из Ледяного королевства! Чтоб на тебя девицы сезон охоты устроили! Чтоб ты любимой Рискиной игрушкой стал, хотя, нет, это слишком серьёзно, это уже из категории страшных проклятий.