Воспитанник драконьего рода, или Наставницу ждали? (СИ) - Езерская Валентина Алексеевна - Страница 29

И после этих слов она взяла меня под руку и повела за собой к выходу. От удивления, что повелительница драконов коснулась человека, у меня пропала речь, а драконам лишь оставалось провожать нас встревоженными взглядами.

Как только мы отошли от дворца и направились в сторону парка, ари Лорайла отпустила мою руку. Я расценила это, как временную передышку.

Мы шли по песчаной дорожке, изредка встречаясь с парами, что прогуливаясь, дышали свежим воздухом. При встрече они выражали уважение поклонами и бросали любопытствующие взгляды, но не смели ни о чем расспрашивать. Я же старалась привести свои чувства в порядок и мысленно «дышала глубоко». 

— Ваше время наставничества подходит к концу, чем вы намерены заняться после того, как покинете Радужные земли?

— Если мне будет позволено, я бы хотела и дальше продолжать жить во дворце, — скромно ответила я.

— В качестве кого? — спросила повелительница, приподняв вопросительно одну бровь. — Вы теперь богаты и скоро получите свободу, разве вам не хочется обрести собственный дом? Я могу помочь вам.

Я удивленно посмотрела на драконицу.

— Не смотрите на меня так, после окончания наставничества вы будете завалены предложениями о браке. Я помогу вам найти того, кто обеспечит вашу неприкосновенность и сделает вас счастливой.

— Разве меня не защищает надежно браслет? Да и зачем вам так стараться для человека?

Повелительница приостановила шаг и повернула голову в мою сторону, смерив меня властным взглядом.

— Вы ведь прекрасно все поняли, ари Мариина. Нет смысла объяснять вам мои мотивы. Единственное, о чем я попрошу, это не приближаться к моему сыну. Ваша связь в скором времени прервется, и ваши услуги больше не понадобятся. Наследник клана продолжит свое обучение в стенах академии, и вы… вы, наконец, займетесь своей личной жизнью.

— Я, действительно, прекрасно поняла вас, повелительница, — сдавленно произнесла я, чувствуя, как сердце болезненно сжалось при мысли, что никогда не увижу воспитанника. Не задумываясь, я продолжила: — Но Дарнелл не марионетка и, как будущий повелитель, обладает своим видением. Его желания могут не совпадать с вашими.

Меж бровей повелительницы пролегла складка недовольства.

— Так вы этому учили своих воспитанников? Не подчиняться воле старших?

— Я лишь хотела сказать, что каждый вершит свою судьбу. Не все подвластно воле всесильной повелительницы.

— Вы угрожаете мне?

— Ни в коей мере. Я хорошо знаю свое место и никогда ни действием, ни словом не давала воспитанникам повода думать о себе иначе, как о Наставнице. За все эти годы они привязались ко мне и искренне полюбили. Вам не о чем беспокоиться, но и разорвать эту связь вы не сможете.

— А вы опаснее, чем я думала, — произнесла ари Лорайла после минутного разглядывания моего лица. 

— Чем же вас напугал слабый человек?

А ари Лорайла словно не слышала моего вопроса.

— Несгибаемая воля и противоречивая мягкость, пламенное сердце, способное гореть для многих, и которым не так просто завладеть, — произнесла она. — Недоступная красота женщины — это та недосягаемая высота, которую хочется покорить и освоить. Она привлекает мужчин и заставляет их упорно добиваться желаемого. Что, если позволить судьбе идти своим чередом? Дать порыву весеннего ветра сломать тонкий стебель распустившегося цветка? Не будет ли это лучшим решением?

— Что вы хотите этим сказать? — спросила я, неожиданно услышав в словах повелительницы отголоски слов арха Ровейлла, произнесенные во время танца.

— Всего лишь мысли вслух, — ответила повелительница Изумрудных драконов. — Так или иначе, но ваше время скоро закончится. Используйте его с умом.

Повелительница посчитала нашу беседу завершенной и удалилась, оставив меня одну. Вокруг меня солнце заливало светом лужайки и верхушки деревьев, птицы выводили звонкие трели, я же находилась в подавленном состоянии.

— Ари Марина! — вдруг услышала я свое имя и обернулась. Ко мне быстрым шагом приближался Дарнелл. Он взволнованно всматривался в мое лицо, пытаясь что-то отыскать в нем.

— Я обещал себе, не читать ваши мысли и теперь впервые жалею об этом.

— О чем ты хотел узнать, Дарн?

— Вы беседовали с матушкой… Что она сказала вам?

Я поджала губу, пытаясь сформулировать ответ.

— Обо всем и ни о чем.

— Вы расстроены. Она запугивала вас?

Я улыбнулась и мотнула головой в стороны.

— У тебя богатая фантазия. С чего ей так поступать со мной?

— Из-за меня, из-за тех чувств, что я испытываю к вам.

Моя улыбка медленно сползла. Я с трудом сглотнула.

— Дарн… — как я ни готовила себя к такому разговору, как ни пыталась отрицать очевидное, все же его слова оказались для меня неожиданными. Я растерялась на мгновение и замолчала. То, как были произнесены слова, не оставляло надежды на обычную привязанность. Наследник Изумрудных драконов и мой воспитанник полюбил меня. Всепоглощающе, как любят в первый раз. В его глазах я была не Наставницей, а женщиной, которую он хотел назвать своей.

— Что вы ответите, ари Марина? — казалось, он не дышал, а глаза его приобрели неестественный блеск.

— Разве я могу дать тебе тот ответ, который ты ждешь? — произнесла я с неожиданной горечью, почувствовав, что меня начинает лихорадить от волнения.

В глазах дракона появилось страдальческое выражение, отчего я вся сжалась. Но я готовилась идти до конца.

Дарн быстро взял себя в руки и, сжав меня за плечи, спросил:

— Если забыть на мгновение, что вы моя Наставница и что я принадлежу драконьему роду, чтобы вы ответили?

Боги! За что вы так со мной! Сейчас я скажу одно слово и оно может оказаться убийственным для юного дракона, для того, кто впервые познал любовь и до этого момента не получал отказа. Но я должна ответить так, чтобы не дать его чувствам пустить корни.

— Я бы все равно ответила «нет», — смогла решительно произнести сухими губами. 

«Надо же, получилось убедительно!»

На долю секунды я засомневалась в правдивости своих слов. Неужели я бы согласилась, не будь Дарн тем, кем являлся? 

Дарн всматривался в мое лицо, не веря или не желая верить услышанному.

— Я люблю вас, ари, — медленно произнес он, вкладывая душу в каждое слово. Он прожигал меня своим взглядом, прося поверить, умоляя открыть ему сердце.

Я закрыла глаза. Меня трясло, и он это почувствовал. Неожиданно он обнял меня, словно оберегая и успокаивая, хотя это должна была делать я. Мне с трудом удалось сдержать слезы. Он дал мне почувствовать свою любовь, и я поняла: еще немного — и не выдержу. Это был удар, как говорят, «ниже пояса».

Я собралась с духом, мысленно напоминая себе о том, кто я.

— Ничто не изменит того, что я простой человек, а ты наследник клана. Я знаю тебя с тех пор, как ты вылупился из яйца. Ты рос на моих глазах, менялся и, наконец, возмужал, но в моем сердце ты навсегда останешься моим воспитанником. 

Я чувствовала, как внутри Дарнелла происходит борьба, он не собирался так легко сдаваться.

— А если я стану повторять это каждый день, до тех пор, пока вы мне не поверите?

Минутное молчание.

— С нашей первой встречи я потянулся к вам. Сначала это было обожание, восхищение, со временем переросшее в более глубокое чувство, — продолжил дракон. — Я люблю вас, ари Марина! 

— Я тоже люблю тебя, Дарнелл, — произнесла я.

От этих слов он вздрогнул, а в его глазах промелькнуло что-то такое, отчего в душе все перевернулось, а язык, как назло, присох к небу. — Я не хочу разбивать тебе сердце, но лучше прояснить все сейчас, чем избегать откровенного разговора и заставлять тебя ждать понапрасну. Я люблю тебя, Дарнелл, но эту любовь нельзя назвать пылкой или обжигающей. Она не заставляет кровь приливать к щекам, а сердце пропускать удар, она сродни любви к детям. Это сильное светлое чувство, объединяющее в единое целое, но эта не та любовь, на которую ты надеешься. Давай остановимся и больше не будем говорить об этом.