Тринадцать ящиков Пандоры - Кошик Рафал - Страница 35

— Спасибо, у меня есть все, что необходимо, — Доменик отложил на столик книгу. Жоан кинул на нее неспокойный взгляд, а потом снова посмотрел на Жордана.

— Вы приехали, чтобы убить демона? — спросил он, широко распахнув синие глаза. — Того, который убил Юка и Элис?

— Ваш брат утверждает, что это просто несчастные случаи.

Девушка энергично тряхнула головой.

— Вы не знаете… — вдруг она оборвала себя и задрожала, ища взглядом помощи у Жоана.

Мальчик обнял ее, а потом с упреком глянул на Жордана: будто тот намеревался обидеть девушку.

— Не знаю чего?

Лозанетта молчала, Жоан обнимал сестру и гладил, хотя та уже не тряслась. Жордану это надоело.

— Должно быть нечто большее, — сказал он. — Я знаю таких людей, как виконт, и понимаю, что человек с его складом характера не просил бы епископа о помощи из-за двух несчастных случаев и книжки с рисунками черепов. Что еще случилось?

Лозанетта наконец перестала прижиматься к брату и взглянула на Жордана. Глаза ее, как и у Жоана, были большими, синими и невинными.

— Служанка видела в коридоре Григора, — сказала она, отводя взгляд.

— И что в этом странного?

Девушка шмыгнула носом.

— Григор тогда был с нами в зале и играл в карты. Он не мог выйти так, чтобы мы этого не заметили.

— Это случилось один раз?

Лозанетта покачала головой.

— Несколько.

— И всегда речь шла о Григоре, что находился в нескольких местах одновременно?

— Угу, — на этот раз ответом были невнятное бормотание и более уверенный кивок.

— В таком случае где сейчас второй Григор?

Лозанетта тряхнула светлой челкой, а Жоан снова глянул на Жордана с упреком.

— Отчего вы спрашиваете мою сестру о таких вещах? Разве это она разбирается в колдовстве и демонах?

— В данном случае нет нужды разбираться. Довольно и просто немного подумать.

Девушка расплакалась, упрек в глазах Жоана превратился в ярость:

— Вы… вы…

Жордан так и не узнал, что хотел сказать мальчик, поскольку в этот момент в комнату вошла дона Изабо, стройная блондинка, все еще красивая, хотя она и не делала ничего, чтобы сдержать утекающее время. Волосы ее были связаны в простой узел, было на ней синее платье — более чем скромное. Меж бровями женщины пролегла складка.

— Кто вам позволил сюда прийти? — начала она с порога. — Не знаете, что это опасно? Лозанетта, я и правда не ожидала от тебя такого. Еще и брата втягиваешь в свои эскапады!

Девушка покорно склонила голову.

— Жоан согласился меня сопроводить, поскольку я боялась. Это не его вина.

— Разумеется, не его, а лишь твоя. Ты должна быть мудрее. А теперь — ступайте. Позже поговорим о соответствующем наказании.

Сгорбленный Жоан двинулся к дверям. Девушка догнала его, а потом сунула руку под локоть. Мать пропустила обоих на пороге, а потом сурово взглянула на Жордана.

— Вам должно быть стыдно. Они еще дети.

— Я знаю замужних девушек моложе вашей дочери, — вернул ей замечание Жордан. — А мне было меньше лет, чем Жоану, когда я покинул родной дом.

Дона Изабо сжала губы. В этот миг она была удивительно похожа не только на своих детей, но и на мужа. Двоюродные родственники? В провинции, где непросто найти хорошую пару, замужество среди родственников случается довольно часто.

Только через момент Жордан понял, что гримаса на лице женщины означает не злость, но сострадание.

— Я могла ожидать чего-то подобного, — сказала она. — У человека, занятого такими отвратительными вещами, должно быть несчастное детство. Мне вас жаль. Мы живем здесь совсем иначе, чем в большом мире, к которому вы привыкли: проще, более по-христиански, так близко друг к другу, что чувствуем себя и мыслим как единое существо. Не думаю, что вы сумели бы понять такую любовь.

Он мог ответить, что родился вовсе не в Алестре, а в горах, похожих на эти. Что там люди тоже жили «проще и более по-христиански», по крайней мере, по собственному мнению.

Не сказал ничего, поскольку дона Изабо была права в одном: Жордан действительно не понимал такой любви. И, сказать честно, не хотел бы понимать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

После восьми он получил еще порцию супа, что заставляло его подозревать об издевательстве с особой жестокостью. Но он съел суп, а потом какое-то время со скукой листал колдовскую книгу, раздумывая, будут ли этим вечером еще гости.

Решил, что должны быть, и не ошибся, поскольку около девяти в комнату заглянул раскрасневшийся Жоан.

— Вы не должны были так разговаривать с моей сестрой, — заявил он с порога, словно продолжал разговор. — Она не такая, как остальные девушки.

— Вот только — какая? — заинтересовался Жордан.

— Лозанетта очень впечатлительная. Она… она живет в своем мире, понимаете? Не слишком-то отличает истинную правду от правды из книг и театра.

— И потому ее нельзя спрашивать о демонах? Потому что в книгах и театре их нет?

Парень покраснел еще больше.

— Потому что мы пытаемся ее охранить. Вы бы знали об этом, если бы… если бы…

— Если бы что?

— Если бы у вас было сердце! — Жоан резко развернулся на пятке и вышел.

Жордан тряхнул головой. Семейство де Лимейрак решительно было странным.

Вопрос только в том, насколько эта странность была опасной.

Доменик Жордан упирался лбом в холодное стекло. Снаружи накрапывал небольшой дождик, свет, падавший из окон замка, отражался дрожащим сиянием в глубоких лужах. «Погода — словно в ноябре», — подумал он. Непросто было поверить, что вчера он ехал по солнечным лугам, где росли пахнущие летом цветы.

Он прикрыл глаза. Монотонное постукивание будило в нем воспоминания. Грязная дорога, фырканье коней, первые капли дождя, бьющие в землю. А потом вспышка света, разрывающая мрак, и слова:

— Отчего ты здесь стоишь, парень?

— Господин Жордан? — Девичий голос за спиной вывел его из задумчивости. Мужчина вздрогнул и развернулся. Лозанетта, похоже, двигалась тихо, словно кошка, поскольку он не услышал, как она вошла. На этот раз она была одна, без брата, который уберег бы ее от ужасного характера Доменика Жордана. Она не казалась напуганной.

— Я принесла вам вот это, — девушка положила на столик серебряный ключ. — Он подходит к двери, вы можете открыть ее в любой момент.

— Снаружи стоит стражник.

Она легко, почти незаметно улыбнулась.

— Уже нет. Вы не пытались сбежать, а потому стражник решил, что нет смысла охранять вас всю ночь, и пошел в челядницкую, выпить пива.

Решил — или кто-то его в этом убедил, подумал Жордан.

— Почему вы это делаете? — спросил.

— Потому что мне вас жаль. Вы в опасности, вам нужно как можно скорее бежать.

Жордан взял тяжелый холодный ключ.

— Вы не ответили на мой вопрос, — сказал он.

Девушка моргнула. Лицо ее снова сделалось детским, почти наивным.

— На какой вопрос?

— Где сейчас двойник Григора?

— Не знаю. Мне это не интересно.

— Естественно. Ведь вас интересуют только книги и театр. — В голосе Жордана прозвучала ирония, но Лозанетта, кажется, этого не заметила. — Вы никогда не читали историй о демонах, меняющих лица? Тех, кто умеет принять не только внешний вид, но и способ поведения и даже воспоминания другого человека.

Девушка заколебалась.

— Вы полагаете, что второй Доменик Жордан — именно такой демон? И что ранее он притворялся моим братом?

— Хм, похоже, вы не настолько оторваны от реальности, как хотелось бы вашей семье. Да, я полагаю, что мой двойник — это зеркальный демон, бес-анайр. Но проблема в том, что только я могу быть уверен, кто из нас настоящий. Вы этого знать не можете, поскольку второй похож на меня в мельчайших подробностях, а значит, у вас были шансы один к двум выбрать нужного человека. Отсюда вопрос: отчего вы отдали ключ именно мне?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Она тряхнула головой.

— Я разговаривала с тем, и он… в его глазах есть нечто, что он пытается спрятать, но не может. Вы выглядите куда более по-человечески.