Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VI (СИ) - Подшивалов Анатолий Анатольевич - Страница 35

Попросил съездить ко мне на дачу и передать, чтобы кучер приехал за мной (Хаким, когда уезжал, привел татарского парня по имени Ахмет, чтобы он ухаживал за лошадьми и, если надо, был кучером). Спросил оставшегося с нами урядника, что назначено на завтра, но он ничего точно не знал. Сначала приехала моя коляска, потом — бочка с водой, ее сразу долили в бак бронехода, через полтора часа — показался на обоз. Тут же артиллеристы развели костер, поставили котел и принялись варить кулеш с «мяснойконсервой» на ужин, а мы с Олегом, убедившись, что личный состав размещен и ни в чем не нуждается, уехали ко мне на дачу, оставив за старшего фельдфебеля Горобца и приказав накормить всех, включая казаков.

На даче уже нас ждали, приготовили праздничный ужин, все улыбались, даже Аглая до того момента, когда узнала, что Олег женат. У Маши заметно округлился животик, но она ни на что не жаловалась, к счастью, признаков начинающегося позднего токсикоза у нее не было. Она много рассказывала нам про местные новости и интересовалась, как там в Петербурге. Рассказал ей в юмористических красках про то, чем закончился «набег викингов на трактир», и освобождение несчастных арестантов. Малаше сказал про полученную от Хакима — Христофора телеграмму, что он добрался до Джибути и теперь едет к русскому послу. Про войну в Эфиопии велел Олегу молчать — не надо никого нервировать, ни жену Хакима, ни Машу. Приняв ванну, наевшись и выпив вкусного крымского вина, почувствовал себя на «седьмом небе» и, счастливый, заснул.

Утром казак привез приглашение на обед в Ливадию для меня и для Маши, значит, сегодня показа точно не будет, что и ожидалось, все же воскресенье. Мы зашли в церковь по дороге, поставили свечечки за здравие и за упокой, Маша долго молилась перед иконой Богородицы, потом продолжили наш путь, я велел Ахмету ехать кружной дорогой (она ровнее) и не спешить, чтобы трясло поменьше. Дорогой я развлекал жену, показывая, какое здесь разворачивается строительство — Юсуповы уже построили себе настоящий дворец, у Георгия по сравнению с ними просто хорошая дача, ну а у нас — хибарка. Еще будут дворцы у Сандро в Ай-Тодоре и Петра Николаевича в Дюльбере — там пока только ландшафтные работы, но скоро здесь будет местная «Рублевка» вместе с «Барвихой».

Нас встретила Мария Федоровна с Ксенией, они уверяли Машу, что она прекрасно выглядит, но я то знал, что Маша долго припудривала пигментецию на лице перед визитом. Вчера, при свете керосиновой лампы, ее не очень-то было видно, а вот утром, при ярком свете, она проявилась, и как я не утешал Машу, что это обычное явление и оно потом пройдет, она слегка расстроилась и даже хотела отказаться от поездки. На пятна эти раньше Маша просто не обращала внимания, так как никуда не ездила, только гуляла здесь по саду, поэтому выход в свет ее немного напряг. Обед был довольно скромный, в кругу семьи царь не шиковал: был подан его любимый перловый суп и котлеты с картошкой. Присутствовали Ники и Аликс, которая брезгливо похлебала перловки, а потом поковыряла вилкой в котлете, а после десерта (довольно вкусного и разнообразного, видимо, специально побаловать дам), влюбленная парочка сбежала в сад и там где-то уединилась — более я их не видел. Был и Витте, который, как и я, не блистал изяществом манер и навыками обращения со «столовым инструментом» (одних десертных вилочек, ножичков и ложечек был чуть не целый десяток), зато аппетит у него был отменным. Пообедав, император пригласил меня и Витте в свой кабинет. Подали чай, сушки-баранки и коньяк.

Для начала царь, хитро улыбнувшись, высыпал на стол горсть прозрачных и полупрозрачных кристалликов, в основном, в форме октаэдра[2]. Я взял один кристалл и сразу вспомнил неограненные кристаллы в мешочке Исаака.

— Алмаз?

— Он самый, купец! С реки Вилюй привезли первые образцы — есть в России свои алмазы и неплохие! Ты был прав… как всегда.

— Вот и поговорим о сибирских богатствах. Сергей Юльевич, как там наша Великая дорога?

Витте сказал, что путь строится со значительным опережением графика, благодаря тому, что, во-первых, удалось заинтересовать старообрядцев-миллионщиков и уговорить их открыть кубышки и вложиться в дорогу под благое дело переселения братьев по вере на Дальний Восток. Второе — инвестиции от местных купцов, как, например, при строительстве основного пути не на Ново-Николаевск[3], как было запланировано, а на Томск, с условием строительства за счет томских предпринимателей двух больших мостов в короткие сроки. Благодаря этому, в следующем году дорога подойдет к Байкалу, который она будет огибать с юга. Это стало возможным с получением скидок и преференций на взрывчатку со стороны присутствующего здесь Александра Павловича, тринитротолуол которого уже рвет скалы в районе Слюдянки (поклон в мою сторону).

От строительства пути через Манчжурию пока пришлось отказаться в связи с активизацией Японии и Германии в Китае. Германия, в ответ на убийство двух немцев-техников, строивших гидротехнические сооружения в Порт-Артуре, пообещала Китаю забыть про инцидент в обмен на 99-летнюю аренду части Ляодунского полуострова и Порт-Артура. Узнав о том, что немцы обосновались в Китае, Япония не долго думая, аннексировала порт Киао-Чао (будущий Циндао)[4] и начала высадку войск в Даляне (тот, который в моей действительности стараниями Витте стал Дальним и в который вбили уйму денег, подарив потом японцам) под прикрытием эскадры из двух броненосцев и пяти крейсеров, купленных в Британии, Франции и еще у кого-то, кто хотел избавится от плавучего старья.

Подумал, — ну вот и хорошо, пусть немцы получат Артур — никчемный мелкий порт-ловушку на Ляодуне. Но России надо срочно решать вопрос со своим незамерзающим портом.

Ваше величество, ваше превосходительство, — обратился я к царю и Витте, — позвольте напомнить о проведенных сравнительно недавно изысканиях адмирала Дубасова, командира Тихоокеанской эскадры. Эскадре срочно нужен незамерзающий порт для базирования, а то на зиму она уходит в японский порт Нагасаки. Адмирал Дубасов писал, что наилучшим является порт Мозампо, на самом юге корейского полуострова, его сравнительно легко можно связать железнодорожной веткой с нашей дорогой, длина пути составит около 800 верст. Поэтому, пока у вана[5] Коджона хорошее отношение к Российской империи, надо купить землю в порту Мозампо, тем более, проект угольной станции в этом порту уже утвержден, я же предлагаю расширить его до полноценного военного порта и базы на юге Кореи. Японцы, ввязавшиеся в конфликт с Китаем, не смогут потянуть войну на два фронта: с Китаем и Кореей, поэтому, в последней мы сумеем укрепиться, англичанам сейчас тоже не до нас[6], того и гляди эфиопы опять пойдут в Египет, а скоро англичанам дадут прикурить буры. Буры усердно вооружаются, заказали аж тысячу моих ружей-пулеметов, а у самих уже горы крупповского оружия и всё им мало.

Царь ответил, что он посоветуется насчет Кореи и спросил, что мне известно про Эфиопию? Я ответил, что мой человек, которого генерал Обручев попросил вывести русское посольство через пустыню, а заодно я попросил эвакуировать харарского ювелира (скорее всего, на этот раз ювелир не откажется, так как война уже началась), сейчас едет через пустыню, направляясь в Харар, откуда я надеюсь получить весточку через курьерскую почту отцов-капуцинов. Тогда и будут какие-то новости через меня.

— Боюсь, купец, что мы не скоро дождемся новостей от твоего проводника и в Харар он, скорее всего, не попадет…

— Почему, государь? Христофор настоящий воин пустыни и знает ее, как пять пальцев и уж в Харар он как-нибудь проберется.

— Да потому что, купец, твой Харар блокирован кочевниками и тамошний князь, твой тесть, ждет подмоги от верных ему вассалов. Я сегодня получил с фельдъегерем донесение от Обручева, — царь взял письмо со стола и прочитал. — У князя Мэконнына (ну и имечко, сказал царь) одна надежда на князя Микаэла, командующего конницей племени галласов-оромо. Это основная военная сила в тех местах, более тридцати тысяч опытных всадников! Еще есть верные ему провинции Аруси и Тигре, но там мало войск и Тигре далеко от Харара. Остальные вассалы, в прошлом мусульмане, отложились от харарского князя и присягнули эмиру Абу Салеху, который собрал около пятидесяти тысяч солдат, в основном, верблюжьей кавалерии, и объявил газават Менелику за его предательство. У харарского князя есть пушки и пулеметы и город Харар обнесен стеной с башнями, но англичане снабдили Абу Салеха своими орудиями и пулеметами, а также дали инструкторов, которые учат, как ими пользоваться, поэтому силы пока равны. Кроме того, кочевники слабы в штурме городов, может, и отобьётся от них харарский князь даже без подмоги.