Стальной блеск мечты (СИ) - Аларина Евгения - Страница 7

Услышав это, Юнис порывисто бросилась на шею своей приёмной матери. Соланж в ответ крепко сжала её в объятиях и принялась гладить по голове.

Слёзы радости и облегчения потекли по щекам девушки. Это чувство близости было ей очень непривычно — раньше две женщины держались друг от друга на известном расстоянии. Со всеми своими детскими бедами и обидами Юнис всегда шла только к отцу, он же и защищал её порой от недовольства учителей и гувернанток, в то время как Соланж вела себя с приёмной дочерью гораздо строже. Но теперь, когда она потеряла самого любимого человека, как же приятно и важно знать, что рядом всё ещё есть кто-то, кто любит её. Юнис страстно хотела бы выплеснуть переполнявшее её чувство, но никак не могла подобрать правильных слов и лишь продолжала рыдать.

— Ну что ты, девочка моя, успокойся, всё хорошо, — только и оставалось повторять Соланж, нежно перебирая пальцами светлые волосы приёмной дочери.

Когда наплыв чувств немного схлынул, Юнис решилась задать ещё один вопрос из тех, что её мучили.

— Матушка, а как быть с тем, что женщина, которая меня родила, была из тех, кого называют клеймёными? Госпожа Венадио говорит, что меня саму не смогут клеймить только из-за моего происхождения, это ведь и вправду так?

— Конечно, нет! Пусть только посмеют! — горячо воскликнула Соланж.

— Но, всё равно, если о моём происхождении когда-нибудь станет известно, это ведь будет конец всему? Никто не захочет обратить на меня внимание, если узнает, кто была моя мать, так ведь?

— Но ведь об этом никто не узнает, дочка. Мы сохраним всё в тайне. Но, если уж на то пошло, гримасы судьбы порой бывают весьма причудливы. Я, пожалуй, расскажу тебе одну любопытную историю. Ты ведь знаешь, кто такой герцог Ревийон Динкеллад?

Юнис ответила без запинки, благо она не раз слышала это имя на уроках, посвящённых аристократическим семьям королевства.

— Конечно, знаю. Он единственный сын Мадален, старшей дочери его величества Адальберга, и старого герцога Динкеллада, ныне покойного. Приходится племянником его величеству Скоугару, хотя и старше того почти на десять лет. Его светлость — один из самых богатых людей во всей стране, а двор его, говорят, своей пышностью не уступает королевскому. Его даже прозвали Золотым Герцогом из-за этого.

— Совершенно верно, дитя моё, — похвалила осведомлённость дочери Соланж. — И, представь себе, несколько лет назад разразился ужасный скандал: этот виднейший из аристократов разорвал помолвку со своей наречённой, девушкой из семьи под стать его собственной. И все, как оказалось, из-за любви к женщине, которая носит клеймо, как и твоя родительница. Жениться на своей пассии Ревийон, разумеется, не смог: такие браки запрещены законом, и даже его влияния не хватило на то, чтобы уломать короля Адальберга. Но в остальном эта особа, её зовут Тасталай, живёт так, будто она и вправду герцогиня. Весь свет был вынужден смириться с её присутствием, и я бы даже сказала, люди постепенно свыклись с этим. Справедливости ради, ни в красоте, ни в манерах, ни в иных талантах возлюбленной Ревийона Динкеллада не откажешь. Когда начнётся сезон, ты наверняка увидишь её своими глазами и сможешь сама оценить, чего иной раз способна добиться женщина, несмотря на столь низкое происхождение.

— Какая чудесная история, мне и вправду любопытно было бы познакомиться с этой дамой, — заявила девушка.

— Я непременно представлю вас, милая, как только выпадет удобный случай. Госпожа Тасталай устраивает просто великолепные приёмы, и было бы большой удачей тебе получить приглашение на один из них.

Эти слова напомнили Юнис о том, что скоро лето закончится, а вместе с ним и её детство, и придёт пора вступать во взрослую жизнь. Грядущий сезон, вероятно, станет решающим для её будущности. Ах, посмотреть бы хоть одним глазком, что уготовила ей судьба!

Глава 2

Тем временем приближалась осень. Несмотря на траур по покойному мужу, Соланж Пиллар вознамерилась во что бы то ни стало сделать дебютный сезон Юнис триумфальным. Девушка, конечно же, не могла похвастать ни титулом, ведь официально наследницей графа она не считалась, ни — что уж скрывать — особой красотой, но зато ей было положено достойное приданое, да и благосклонность семейства Пиллар не следовало сбрасывать со счетов. Перед началом сезона графиня Соланж вела весьма активную переписку. Юнис без конца выслушивала от неё поступающие сведения о том, на кого именно из перспективных кавалеров следует обратить внимание. И, положа руку на сердце, должна была признать, что эти разговоры нимало её не занимают. Разумеется, она непременно когда-нибудь выйдет замуж, иначе и быть не может, но прямо сейчас мысль связать свою жизнь с каким-то чужим человеком казалась до крайности странной и нелепой. Юнис пока ещё было неведомо чувство влюблённости. Нет, лет в тринадцать, будучи ещё совсем ребёнком, она испытала нечто подобное по отношению к молодому офицеру — другу или, скорее, протеже её отца. Но это чувство, во-первых, осталось тайной для всех окружающих, а во-вторых, стремительно истаяло, стоило молодому человеку покинуть поместье Пилларов. С тех пор отношения с противоположным полом, казалось, не слишком интересовали графскую воспитанницу. Юнис, однако, не хотелось огорчать матушку, которая была к ней добра и наилучшим образом пыталась устроить её судьбу, посему девушка безропотно делала всё, что от неё требовалось для подготовки к сезону.

Ранней осенью, перед самым отъездом в столицу, выяснилось, что на сей раз семейство отправится в город кружным путём, чтобы по дороге заглянуть в гости к старым друзьям.

— Юнис, по пути в Элатею мы остановимся на несколько дней у барона Эйвена с семьёй. Помнишь, мы как-то у них гостили? — сообщила графиня Соланж

— Как же, матушка, помню, — честно порывшись в памяти, отозвалась Юнис. — У них ещё дочь жуткая плакса. Мы, было, собрались поиграть, но она укололась о розовый куст и полдня проревела.

— Но это было пять лет назад, милая. Сейчас Ания — очаровательная девушка, она лишь немного тебя младше, и ей тоже предстоит первый сезон. Уверена, вам будет, о чём поболтать. А её брат — Реневар, его ты тоже должна помнить, в этом году заканчивает университет. Кстати, на сей раз Эйвены собираются устроить небольшой приём в честь нашего приезда, ты сможешь веселиться и танцевать сколько тебе захочется.

— Но матушка, я не очень-то хочу танцевать и развлекаться, когда прошло так мало времени с тех пор, как… — Юнис не договорила, голос её дрогнул.

— Ну что ты, милая, я уверена, твой отец был бы совсем не против. Больше всего на свете он желал видеть тебя счастливой.

— Только вот как мне быть счастливой без него? — всхлипнула Юнис.

Её приёмная мать не нашлась, что сказать и лишь порывисто обняла девушку.

***

Линн, город, где находилась резиденция барона Эйвена, оказался совсем не похож ни на столичную Элатею, где семейство Юнис обычно проводило зимний сезон, ни на расположенный неподалёку от загородного поместья Пилларов скучный пыльный городок, где Юнис часто доводилось бывать летом. Это был в первую очередь университетский город, что сразу бросалось в глаза приезжим благодаря его особому колориту. Элатея тоже могла похвастаться неплохим университетом — её Королевская академия числилась среди лучших учебных заведений страны, но в столице студенты и преподаватели отнюдь не составляли большинства, они были лишь частью общей, весьма пёстрой, картины. В Линне же именно эта публика заправляла городской жизнью, в чём Юнис убедилась в первую же ночь, что они с матушкой провели в гостях у Эйвенов. Тогда крики и песни гуляющих студиозусов раздавались от заката до утра, а около полуночи прямо под окнами баронского дома разразился жаркий научный диспут, окончившийся, судя по всему, парой сломанных носов. На внешнем облике города университетская специализация также сказывалась немало. По крайней мере, столько книжных лавок и магазинов с писчими принадлежностями в одном месте Юнис никогда прежде видеть не доводилось.