Жена для звездного варвара - Ярошинская Ольга - Страница 39

— Какая боевая у меня жена, — улыбнулся Валд, глянув на меня.

Он макнул два пальца в глину у берега, провел мне по щекам, и его улыбка стала еще шире. Недолго думая, я зачерпнула горсть грязи и оттерла пятерню о его физиономию. Синие глаза только засияли ярче. Варвар тихо рассмеялся, привлек меня к себе и поцеловал, жарко и бесстыдно.

— Валд, — тихо возмутилась я, отпрянув. Облизнула губы, и на зубах заскрипел песок.

Баг посмотрел на нас, тоже размазал по лицу пригоршню речной глины, и его усы уныло обвисли, как жирные гусеницы.

Мы наскоро перекусили, доев подмокший хлеб, запили водой. Баг переложил вещи, безжалостно выбросив все лишнее: и одеяла, и плащ, и остатки снеди. Книжицу с молитвами покрутил в руках, посмотрел на меня удивленно и сунул в мешок. Валд расстегнул заклепку на ножнах и слегка вытянул меч, проверяя. Солнечные лучи отразились в блестящем лезвии так ярко, что я прищурилась. Олимпиум. Такой меч не затупится.

Указав направление рукой, Валд пошел вперед. Это был странный лес: не слышалось пения птиц, не стрекотали насекомые. На том берегу я привыкла к шуму и не замечала его, здесь же отсутствие звуков непрекращающейся жизни настораживало. Из-за паутины, натянутой на кронах деревьев, свет рассеивался, и казалось, что мы бредем в сумерках, хотя через сероватый полог я видела безоблачное небо.

Шум реки отдалился и стих, и теперь я слышала лишь наши шаги и дыхание. Валд вдруг остановился, повел плечом, опуская ладонь на рукоять меча, и мы замерли. Впереди полз шиаг. Сердце мое подскочило к горлу и забилось часто-часто, как пойманная птица.

Восьминогий паук с чешуйчатым телом был взрослой самкой. На этой планете конечности у них были немного длиннее, а еще непривычным оказалось отсутствие одежды. Этот шиаг не носил щитков, которые спрятали бы бурую чешую, прикрывающую вытянутое тело, на крупной голове не было шлема, а красные глазки, посаженные близко друг к другу, не защищали очки. Шиаг держал в передних лапах какого-то зверька, быстро обматывая его паутиной, сочащейся из желез под жвалами, и закрепляя тягучей слюной. Пустой яйцеклад болтался под брюхом уродливым сморщенным мешочком.

Шиаги не создавали семей даже на высоком уровне развития. Отсутствие материнского инстинкта сыграло им на руку: они рассылали капсулы со своими яйцами по Вселенной, не беспокоясь о том, что почти все они погибнут, и рассчитывая, что хотя бы одной из миллиона повезет попасть на планету, где возможна жизнь. Так, по-видимому, здесь и случилось.

Шиаг скрылся за деревьями, и Валд медленно двинулся вперед. С каждым шагом становилось труднее дышать от вони разлагающейся плоти, глаза заслезились. Я прикрыла нос мокрым рукавом, надеясь, что меня не вырвет.

— Пс, — позвал Баг.

Валд обернулся, а рыжий указал на дерево слева от нас. Его крона была опутана паутиной, как и у прочих, внутри бегали быстрые тени мелких шиагов, а у самого ствола угадывался человеческий силуэт с раскинутыми в стороны руками.

Верхняя губа у Валда вздернулась, как у злого пса. Он кивнул и пошел быстрее. Так мы и шли, иногда замирая и пережидая, пока очередной паук не перейдет нам путь, и с каждым шагом ужас во мне рос, грозясь вылиться в истерику.

Я не смогу выполнить миссию. Люди на этой планете обречены. Если все эти полчища пауков ринутся на замок — конец. Всю белоснежную пирамиду оплетет толстый слой паутины, а внутри нее люди будут медленно умирать, давая жизнь новым и новым шиагам.

Когда же мы наконец дошли до благодати богини, я не знала, смеяться мне или плакать. Круглое яйцо, раскрытое на две половины, действительно несло в себе благословение: вокруг него распустились огромные цветы, трава росла гуще и зеленее, и даже вонь будто отступила. А внутри яйца сверкали темно-синие кристаллы — таурилл, вещество, которое повсеместно использовалось в медицинских капсулах и которое могло обеспечить жизнеспособность паучьих яиц очень долгое время.

Благодатью богини оказалась капсула, доставившая шиагов на эту планету.

До благодати осталось несколько шагов, когда мы услышали звуки.

— Шши-аг-аг-аг.

Мелкий паук выбрался из-под тени дерева, приподнял задние конечности над спиной и водил ими друг по другу, словно смычком по скрипке. Сначала длинное ровное движение, потом короткие обрывистые назад. Ворсинки на лапах натянулись как струны, и звук шел ровный и неожиданно звонкий.

Баг стремительно метнулся к нему, взмахнул мечом, отсекая конечности, а потом опустил его на узкую часть спины. Паук развалился пополам, как конструктор.

— А нечего трындеть, — буркнул рыжий.

— Уходим, — поторопил Валд.

Я быстро загребла горсть таурилла и высыпала в карман, бросилась за Валдом, но он остановился.

— Поздно, — шмыгнув носом, Баг выставил меч перед собой.

Просветы между деревьями, откуда мы пришли, заполнялись силуэтами с искорками красных глаз. Тень скользнула над нами, я посмотрела вверх и рефлекторно вздернула копье. Острие вонзилось точно между брюшными пластинами. Я присела, уперев копье в землю, и паук сполз по древку, нанизавшись на него.

Валд отпихнул шиага ногой, выдернул копье и рывком поднял меня за руку. В моих кошмарах пауки были вооружены лазерными пушками, но сейчас было даже страшнее. Шипение и рваные звуки заполнили всю поляну, распространяясь по лесу. Пауки неспешно окружали нас, потирая задними лапами, переговариваясь. Еще одна восьминогая тень метнулась сверху.

— Убьем хоть сколько-то, — сказал Валд и повернулся ко мне. — Знаешь, Эва, я недавно думал о нас с тобой, о тебе… В общем, я вроде в тебя влюбился.

— Вот как? — пробормотала я. Варвар смотрел на меня выжидающе. — Спасибо.

— Спасибо, — повторил он, закатив глаза. — И ты ничего больше не хочешь мне сказать?

Он что, ждет признания в любви? Но мне нельзя в него влюбляться. Даже если я вдруг не умру сегодня, то вскоре вернусь в свое время, а он останется здесь, вместе со своими космическими глазами, и улыбкой, и сильными руками…

— Мне хорошо с тобой, — призналась я. — А ночью было просто крышесносно.

— Ну, хоть что-то, — улыбнулся он.

— Эй, — встрял Баг. — Вы что там, прощаетесь? Зельда с меня три шкуры сдерет, если я не вернусь. Давай прорываться к реке, Валд.

— Далеко, — ответил варвар. — Не дойдем. Попробуем к озеру.

Он взмахнул мечом, показывая направление, и я заметила далекие блики на гладкой воде. Сунув руку в карман, нащупала среди кристалликов таурилла рукоять кинжала и вытащила его из ножен. Сжала копье крепче. А потом пауки ринулись на нас.

Мое сознание управляло телом Эврики как своим: удар копьем, взмах рукой, кинжал погружается во впадину под жвалами свесившейся ко мне с неба уродливой башки. Слюна брызжет на волосы. Я падаю, откатываюсь, и паук шмякается туда, где меня уже нет. Два сияющих меча выписывают сложные фигуры по обе стороны от меня. Я бью копьем шиага, подкравшегося сзади, и древко ломается.

Треск, шипение, тяжелое дыхание двух мужчин, сражающихся в последний раз. Вокруг растет гора паучьих трупов, но меньше их не становится, а мы отошли от благодати всего на пару метров.

Я должна что-то придумать!

Баг стряхнул с плеча мешок, чтобы не мешался, и я бросилась к нему, присела на жухлую траву между ногами мужчин. Где-то здесь… если только Баг его не выкинул… Вот! Я вытащила то странное приспособление, которым Валд разжигал костер. Палочка и камешек. Структура твердая и мелкозернистая. Стукнув, высекла сноп искр. Отлично!

Внезапно черная лапа с четырьмя пальцами обхватила меня за щиколотку, дернула. Я взвизгнула, и сияющий меч тут же опустился, отсекая паучью конечность. Я откинула ее ногой и снова влезла в мешок. Есть! Слабый ветер пошевелил страницы книжки с молитвами богине.

— Ох, как мне нужна твоя помощь, — пробормотала я. — Фернанда, помоги, и я буду тебя слушаться и перестану дерзить…

Выдохнув, ударила камнем по палочке, сноп искр упал на книжицу, и она затлела. Огонь лизнул уголок страниц, побежал к корешку.