Меньшее зло (СИ) - Красников Андрей Андреевич - Страница 34

Попутный грузовик нашелся буквально сразу же, но его водитель отвез меня всего на десять километров – до проселка, упиравшегося в ворота ближайшей механизированной части. Пришлось возвращаться на обочину дороги и махать рукой изредка проносившимся по ней машинам.

Это оказалось не совсем безопасным делом.

– Куда собрался, боец? – из окна притормозившего рядом внедорожника на меня уставился пожилой человек в полицейской форме. – Документы есть?

– Так точно, господин офицер. Документы есть, направляюсь к морю. В отпуск.

– В отпуск, значит. Покажи-ка идентификатор.

К счастью, дурные предчувствия не оправдались – сверившись с базой данных, полицейский заметно расслабился и даже предложил довезти меня до следующей деревни. Правда, такой маневр совершенно не входил в мои планы – совать в достаточно легкую машину тяжеленный рюкзак и привлекать к нему излишнее внимание я не собирался.

– Лучше не надо. Я хочу сразу далеко метнуться. До Парфенона, желательно.

– Ну, дело твое. Если кто из наших прицепится, скажи, что капитан Борха тебя уже проверял.

– Спасибо, господин капитан!

– Удачи…

Выехать к далекому морю удалось только вечером, но следующую ночь я провел уже совсем рядом с Парфеноном, в маленьком городке, так и оставшемся для меня безымянным. Здесь отсутствовала станция монорельса, поэтому выбранный мною способ передвижения не стал для местных жителей откровением – .администратор крохотного отеля лишь быстро проверил мои документы и выдал ключ, после чего отвернулся, всем своим видом давая понять, что дальнейшее общение не входит в его планы.

Я отправился в доставшуюся мне комнату, как следует вымылся под жидкими струями прохладного душа, упал на кровать и заснул. А утром следующего дня начатое путешествие возобновилось, погрузив меня в бесконечную смену машин, городов, дорог…

Впервые пересекая единственный на планете континент с запада на восток, я незаметно проникался его размерами. До этого момента территориальное неравенство между странами казалось мне чем-то обыденным и не стоящим особого внимания, но сейчас, когда перед глазами проносились сотни километров бескрайних каменистых равнин, высокие горы то и дело чередовались с покрытыми водой низинами, а количество разбросанных вдоль щоссе населенных пунктов перевалило за второй десяток, все наконец-то встало на свои места.

Лидер оказался прав – изначальная несправедливость привела к тому, что наш враг обрел колоссальное стратегическое преимущество и победить его обычными способами было практически нереально.

– Скажите, а здесь война как, вообще чувствуется? Или…

– Чувствуется, сынок, – грустно усмехнулся подвозивший меня старик. – Когда половина страны на фронт уезжает, это не может не чувствоваться.

– Я почти год на фронте, там не так уж много людей.

– Ты о Полосе говоришь? На Полосе нельзя солдат держать, их перестреляют. Но вот дальше… эх.

Термин оказался для меня совершенно незнакомым, но суть сказанного была понятна и без дополнительных объяснений. Полоса – значит, Полоса. Не хуже и не лучше других названий.

– Дальше очень много частей развернуто, – согласился я. – И это плохо?

– А сам как думаешь, сынок? Вот ты, я вижу, делом занят, в разведке служишь. А те, кто у тебя за спиной сидят?

– Ну… без них тоже нельзя.

– Нельзя, правильно говоришь. Но они просто сидят на одном месте. Просто сидят, понимаешь? Не учатся, не работают. Если так все и продолжится, то… тьфу.

– Мексам, наверное, тяжелее приходится. У них ресурсов меньше.

– Ресурсов меньше, зато желания больше! Они с самого начала знали, что делали, понимаешь? Это мы здесь сидели, как куры над яйцами. А они… твари.

В голосе старика звучала чрезмерная экспрессия, но затронутая им тема показалась мне достаточно интересной. Чуть поколебавшись, я все же рискнул и задал следующий вопрос:

– Скажите, а как вы думаете, из-за чего война началась? На самом деле?

– Из-за земли, конечно. Эти придурки сначала выбрали горы, затем поняли, что участков с наносным грунтом там почти нет и начали завидовать.

– Наносной грунт?

– Чему вас только в школах учат? Здесь же сплошные камни, а вся пыль, песок и прочая грязь вымывается прямо в море. Как грунт для растений делать, спрашивается?

– Э…

– Тащить из моря. А это очень сложно. Нужна подложка, основание, ясно?

– Более-менее.

– Ну вот. Эти придурки начали голодать, столкнулись с кризисом рождаемости, а потом решили отнять у нас Северные равнины. Понимаешь?

– То есть, это все-таки они напали первыми? Не мы?

– Парень, ты на своей Полосе слишком много брехни слышал. Нам-то для чего воевать? Здесь все было хорошо.

– Ну да, верно…

Разговор оставил после себя тягостное ощущение – несмотря на серьезное искажение фактов и подгонку их под удобную лично ему версию, в целом старик говорил достаточно разумные вещи. Конечно, мне уже доводилось слышать подобные аргументы, но раньше я всегда находился рядом с линией фронта и воспринимал их в качестве некой пропаганды. Сейчас, на мирной территории, впечатление было абсолютно другим.

– К черту…

Спустя еще два дня и почти четыре сотни километров стандартная камуфляжная форма начала меня тяготить – солдаты встречались все реже, патрули исчезли с городских улиц, а мой внешний вид стал привлекать ненужное внимание. Пришлось сделать остановку и обновить гардероб, переодевшись в легкую светло-серую куртку, такие же брюки и веселую оранжево-голубую футболку. Выглядело это довольно странно, зато я наконец-то перестал выделяться из толпы местных жителей. Особенно после того, как сменил свой потертый рюкзак на более удобную гражданскую версию.

Главные сложности были позади, езда с незнакомыми попутчиками откровенно мне надоела, а созданный образ позволял без опаски использовать более удобные способы передвижения. В итоге, проведя некоторое время возле транспортной станции и убедившись, что пассажиров там никто не досматривает, я купил билет, положил ядерный заряд в багажный отсек длинного приземистого шаттла, после чего с комфортом растянулся в кресле и стал ждать отправления.

Рядом продолжалась обычная, никак не затронутая войной жизнь. Люди гуляли по улице, изучали терминалы оплаты, о чем-то беседовали, рассаживались по машинам, уезжали…

Наблюдая за этой ленивой суетой, я неожиданно понял, что нахожусь чуть ли не в самом центре вражеского государства. Чисто теоретически, бомбу вполне можно было оставить прямо здесь.

Возможно, так и следовало поступить?

– О, вот и наши места, – раздался у меня над ухом веселый женский голос. – Вы тоже до Сицилии едете?

– Что… а, да, конечно. Простите, задумался.

– О, это вы меня простите. Можно мы спрячем сумку вот здесь? Шофер ругается. У него, видите ли, квота.

Так и не разобравшись в сути конфликта, я согласно кивнул. Добившись своего, женщина ловко пропихнула мне под ноги увесистый баул, ослепительно улыбнулась, а затем посадила на соседнее кресло толстого мальчишку лет десяти. Тот испуганно покосился в мою сторону, уткнулся носом в мультимедийную пластинку и затих.

– Отправляемся, – раздался откуда-то сверху голос водителя. – Переезд займет четыре часа. Остановки не предусмотрены. Санитарный узел находится в задней части салона.

Я еще раз посмотрел в окно, провожая взглядом удалявшуюся станцию.

Мысль о том, чтобы закончить свое путешествие именно в этом городе, безнадежно устарела – шаттл уже начал движение, так что любая остановка могла вызвать множество ненужных подозрений. С другой стороны, огорчаться из-за собственной медлительности вряд ли стоило – все же мой путевой лист был расписан именно до Сицилии, а отдыхать логичнее всего было на берегу моря, но никак не в глубине континента.

– Мама, мне нужно в туалет!

Украдкой вздохнув, я откинулся на спинку кресла, после чего закрыл глаза, незаметно погрузившись в дремоту, время от времени прерываемую громкими разговорами соседей и восторженными детскими криками.