Хильдегарда. Ведунья севера (СИ) - Шёпот Светлана Богдановна - Страница 19

– Мясо варится, – буркнула Ингрид. – Потом слегка обжарим, а в отвар добавим зелени и будем подавать как похлебку.

Я покивала, заглянув в сковороду, – там в жире жарились чьи-то тонкие ребрышки. От всего этого исходил такой жар, что находиться рядом с печью было довольно сложно.

Не став ничего трогать, отошла подальше, не забывая с интересом посматривать на то, чем занимались остальные. Несколько человек шинковало за столом зелень, лук и… морковь! Надо же, кажется, в прошлый раз я ее не заметила. Три девочки, лет по тринадцать, сидели недалеко от бочек с пивом и, поглядывая на меня любопытными глазами, медленно ощипывали каких-то пернатых. Судя по запаху, все еще витающему в кухне, до этого они ошпарили тех кипятком, чтобы перья лучше отставали. Поморщилась. Даже аромат жареного мяса не мог перебить этот несколько специфический запах.

Пол на кухне, как и в прошлый раз, был затоптан и весьма грязен. Кроме этого, чистящие лук бросали шелуху прямо под ноги, спокойно попирая ее сапогами.

– А это обязательно? – спросила  я у Ингрид, указывая на луковую шелуху.

– А что не так? – она перевела с пола взгляд на меня, явно не понимая, в чем дело.

– Не знаю, – я пожала плечами, наблюдая, как на кухню вошел паренек с ведром угля. Снег на его сапогах, смешанный с углем, начал таять, отчего на полу оставались черные грязные следы. – Можно бросать в какую-нибудь емкость, чтобы не разводить лишней грязи.

– Зачем? Потом сметем все да свиньям отдадим. Они грязное даже больше любят, – Ингрид покосилась на меня, но больше говорить ничего не стала.

Вместо того чтобы начинать спорить, решила подождать немного. Успею еще. Поэтому я лишь кивнула, принимая такой ответ.

– И все? Более к столу ничего готовить не будете?

– Каши еще, – отозвалась Ингрид. – Но много варить не будем. Мужчины сейчас на охоте. Им после холода мяса подавай да пива.

– Ясно. А где кладовая? Я хотела бы посмотреть, – попросила, стараясь игнорировать окружающую грязь. Одно радовало: все будет проходить температурную обработку, поэтому на том же мясе не останется ничего.

Ингрид не выглядела радостной. Она уже открыла рот, явно намереваясь поинтересоваться, зачем мне понадобилась кладовая, но передумала. Она резко отвернулась, но я успела заметить, как ее лицо перекосилось от раздражения. И стоит так нервничать? Будто я своим появлением отняла у нее половину жизни, не иначе.

Кладовых было две.

Одна холодная – для мяса. Часть висела на крюках, вбитых в потолок. Другая часть находилась в своеобразных холодильниках. Это, конечно, громко сказано, но на самом деле все выглядело не так радужно. От одного конца морозилки до другого можно было пройти только строго посередине, так как вдоль стен с обеих сторон из камней были выложены коробы, засыпанные льдом. Вот в этих коробах и хранилась другая часть мяса. Я подозреваю, что все здесь – дичь, добытая мужчинами на охоте.

Вторая кладовка оказалась прохладной и сухой комнатой для пшена. Его, кстати, было много. И неудивительно, учитывая, что часть шла в каши, а часть перемалывалась в муку. Она стояла в коричневатых перевязанных кожаной веревкой мешках. Мешки стояли по нескольку вместе, образуя отдельные партии.

Я, не стесняясь, начала интересоваться устройством кладовой. Ингрид неохотно отвечала, явно не понимая цели моих расспросов.

Оказалось, что в этой комнате хранится не только пшено, но и лук, морковь, засушенная зелень и горох.

– А здесь что? – спросила, подойдя к самой дальней и большой партии мешков.

– Заморское пшено, госпожа, – ответила Ингрид.

Я видела, что кухарка совсем не расположена ко мне. Даже странно, как мне кажется. Всё-таки Ингрид и раньше жила в этом замке, прислуживала прежнему ярлу – отцу Хильдегарды – и его жене. Так почему же я вызываю у нее такое глухое раздражение? Или просто у нее характер такой?

– Заморское? – я перевела взгляд на мешки, что-то припоминая.

Ах, точно, Хельга рассказывала о белом пшене, которое тут пока не прижилось. Взявшись за веревку, с трудом развязала ее, а потом сунула руку внутрь. Зачерпнув зерна, вытащила на свет, рассматривая продолговатые белые зернышки. Определенно, это был рис. Думаю, любой современный человек на моем месте не ошибся бы, даже если сам ни разу его не готовил.

Высыпав рис обратно в мешок, задумалась. Если его не употребить в пищу, то он просто испортится. А это зря потраченные деньги. Не понимаю, почему они его не используют. А может…

Я оглянулась на Ингрид.

Заметив мой взгляд, женщина вопросительно посмотрела в ответ, сложив пухлые руки на пышной груди.

А может, его просто не готовят как надо? От слишком большого количества воды рис превращается в клейкую переваренную массу, которую я и сама в прошлой жизни не слишком любила.

– Я хочу порадовать своего будущего мужа, – начала я, поворачиваясь к Ингрид и стоящей рядом с ней Хельге. – Мы будем варить это, – я махнула рукой в сторону мешков с рисом.

– О, – встрепенулась служанка. – Это замечательная идея, госпожа. И что нам для этого надо? – спросила она, закатывая рукава и готовясь помогать.

Когда мы вышли из кладовки, Ингрид плелась где-то позади. Надо будет потом поговорить с Хельгой, попросить ее приглядеться к этой женщине получше. Что-то она мне совсем не нравится.

Глянув на служанку, натолкнулась на ее ответный понимающий взгляд. Я даже ничего не сказала, а она уже кивнула.

Когда я изъявила желание порадовать будущего мужа приготовленным своими руками блюдом, на кухне на пару мгновений воцарилась тишина. Я видела, что все крайне удивлены, но препятствовать мне никто не собирался.

Чистый котел удалось найти с трудом. Большинство из них выглядело так, что я боялась просто брать их в руки, но один толстостенный нам все-таки попался. Для надежности его помыли еще раз. Затем одна тренога была освобождена от котла с варящимся мясом.

Все, кто был на кухне, с удивлением наблюдали, как я, закатав рукава и помыв предварительно руки, доску и нож, нарезаю найденный замороженный жир. Хельга стояла рядом, сосредоточенно превращая головки лука в аккуратные колечки. При этом она время от времени болтала то с одной девушкой, то с другой.

Я напрягла память, пытаясь вспомнить, что и в какой последовательности нужно добавлять. Всё-таки последний раз я готовила давно. Впрочем, даже если и перепутаю слегка, то сильно не испорчу, главное – не залить слишком водой.

Шкварки убрать, положить лук, обжарить, добавить нарезанное кусочками мясо. Пока жарится, порезала морковь. Жаль, терки нет, люблю, когда морковь мелко натерта. Добавляем, обжариваем до мягкости, заливаем кипятком. Все, теперь подождать минут сорок.

– Мыть обязательно? – спросила Хельга, заглядывая мне через плечо и наблюдая, как я рукой помешиваю в воде рис.

Я кивнула, сливая побелевшую воду в ведро.

Пока вода с мясом кипела, я успела узнать, что чеснок тут тоже имеется. Правда, любят его значительно меньше лука, поэтому практически ни в каких блюдах не используют.

Очистив чеснок так, чтобы он не развалился на зубчики, опустила головку в воду. А также посолила ее. Минут через пятнадцать высыпала рис, разровняв его деревянной лопаткой.

Оказалось, что треноги бывают разной высоты. По моей просьбе казан перенесли на более низкую. Когда вода ушла с поверхности, его снова подняли на треногу повыше. Все, теперь можно закрыть крышкой и подождать минут двадцать – двадцать пять.

После того как котел сняли с печи, я осторожно перемешала плов, что сделать было весьма непросто. А после этого попробовала то, что получилось.

– Ну как? – нетерпеливо спросила Хельга, поглядывая на меня.

Вместо ответа я зачерпнула немного ложкой и протянула Хельге на пробу. Та сначала понюхала, потом подула, а затем аккуратно сунула кашу в рот. Прожевав, она сверкнула глазами.

– Вкусно! – довольно воскликнула девушка, опуская голодный взгляд на казанок. А ведь и правда, время уже ближе к обеду, а то и больше. Поесть, что ли?