Украденная семья (СИ) - Дали Мила - Страница 13

— А теперь улыбнись, деточка, — сосредоточенно хмурясь, экономка подается вперед и сканирует мою дочь внимательно. — Повернись.

— Зачем? Мне надоело, Хельга. Давай лучше поиграем?

— Пожалуйста, делай, что велено…

Алиска психует, надувает губы, но подчиняется. Строгий тон экономки и приказной жест в сторону дочери, жгучим эхом отдается в моей груди. Я щурюсь, мысленно разбирая Хельгу на куски, глотаю воздух и намереваюсь забрать Алису.

— … Интересные совпадения… — задумчиво продолжает Хельга, как под лупой, изучая малышку.

В секунду эхо в груди из слабого языка перерастает в буйное пламя, вихрем закручиваясь, погоняет сердце дробно колотиться от страха. Кажется, Хельга тоже начала замечать отдаленные сходства Алисы и Адама. Ни в коем случае нельзя этого допустить.

Я понятия не имею, какой на самом деле человек Лютольф, на что способен. Только в кошмарах могу представить тот день, когда он узнает правду о кровном родстве с Алиской и тогда земля точно разверзнется. Адам против детей, тем более внебрачных. Преимущество и сила всеконечно на его стороне. Вдруг он разозлится и отнимет дочь? Или меня убьет? Или… да много чего может быть.

На этот раз я прощаю Хельгу, конфликты нам сейчас ни к чему. Резко выдохнув, коряво подлетаю к Алисе, беру за плечи и отодвигаю за себя.

— Алиска такая повторюшка! Все перенимает у взрослых…

— Именно.

Даже не старается отвечать убедительно Хельга, но я надеюсь, что мне мерещатся ее открытые подозрения. Вот есть же такие…которым больше всех надо. Экономка из их разряда.

Бочком-бочком вывожу Алиску из гостиной, тащу за собой на второй этаж в комнату. Включаю доченьке мультики, падаю на диван рядом, кусаю ногти.

Алиска восторгается подвигами излюбленных фей, ведь они спасают мир от злодеев и не догадывается, что сама является подневольным персонажем чужой пьесы.

А мать и есть фея, которая не имеет права надеяться на милость судьбы или Господа. Сложив лапки отсиживаться и ждать, что проблемы решатся волшебным образом как в этом дурацком мультфильме.

Алиска смеется и говорит, фея Техна ей меньше всех нравится, потому что у нее короткие волосы. А мне бы дочь сберечь и самой выжить. Красиво обвести вокруг пальца замудреного Лютольфа и выиграть партию, оказавшись в дамках.

Подобно хищнице напрягаясь от каждого шороха. Несколько раз выхожу, проверяю обстановку в доме. Хельга погружена в быт, господин Адам заперся в кабинете.

Спускаюсь на кухню.

— Мы поужинаем в комнате.

— Я уже накрыла на стол.

Не хочу лишний раз показывать на глаза экономке дочь, поэтому с улыбочкой хватаю поднос и ставлю на него тарелки с рыбой, картофелем и салатом.

Кушаем с Алиской наверху.

В девять вечера оккупируем ванну, и Адаму приходится довольствоваться душем на первом этаже. Я купаю Алису, тщательно намываю ей голову шампунем без слез. Дочь балуется, разбрызгивая пену.

В наше с Адамом дневное отсутствие полки непостижимым образом наполнились гигиеническими средствами, а к скромным чемоданам добавились пакеты с полотенцами, халатами и ночными пижамками. Пока намыливаю дочери спину, осторожно веду разъяснения:

— Чем сегодня занимались с Хельгой? Она тебя не обижала?

— Не-а, — мотает головой, — мы делали журавлей из бумаги, потом лепили из пластилина, еще танцевали вальс, а потом Хельга вытирала отпечатки пальцев.

— Что?

— Ну… с тряпкой по дому ходила и говорила, что нельзя оставлять следов.

Хм. Скрывала улики за хозяином? Очень похоже на то. Ведь мужчины могут хоть сотню раз перекроить лица, но отпечатки всегда останутся индивидуальными. Стало быть, в любой момент ждут, когда к ним нагрянет полиция. И Лютольф наверняка уже придумал отходные пути побега.

Тщательно сушу Алиску полотенцем и возвращаю в детскую. Ближе к десяти укладываю спать и тоже решаю освежиться.

Пользуюсь бритвой, на волосы наношу душистый кондиционер, поглядываю на длинный махровый халат, для меня уготованный.

— Чертово немецкое качество…

Включаю кран на максимум и что есть сил, тяну, ломаю резьбу. Руки соскальзывают, больно ударяются об металл, но я продолжаю. На десятую попытку мне удается испортить смеситель так, чтобы без мужской помощи его нельзя было починить.

Оставляю висящий халат и чистое белье. Перед зеркалом репетирую сожаление и испуганный вид. Соблазнительно зачесываю мокрые волосы, оттеняю губы перламутровым блеском. Оборачиваюсь полотенцем и на цыпочках иду из ванной, переступая в комнату к Лютольфу.

Осторожно толкаю створку, стиснув от волнения зубы, шагаю в теплый полумрак спальни.

— Там кран случайно сломался… вода течет…ледяная…ой! Какая я неловкая, полотенце уронила, сейчас подниму…

— Что. Ты. Вытворяешь?

Отрывисто чеканит Адам, с трудом выдалбливая каждое слово из горла. Я застала его у шкафа, с футболкой в руке. Лютольф переодевался, но увидев мой выпад и плавный изгиб, остолбенел как вкопанный. Забыл, что вообще собирался делать.

— Я…я стыжусь своей нелепости.

— Разве?

О… еще как. И мне страшно. Боже. Как мне страшно. В комнате прогретый сухой воздух, но мое тело нещадно знобит и это не влага после душа, а нечто большее.

Я решилась на отчаянный шаг и о последствиях подумаю завтра. Мне нужно заворожить, околдовать Лютольфа до того, как он узнает, что Алиска его генетическая дочь, я должна вгрызться в душу мужчины, чтобы попытаться установить над ним власть, предупредить гнев, который он может обрушить на мою голову. Это худший вариант из всех, но и его я не могу отрицать.

Или же Адам просто предложит выплачивать алименты, встречаться с Алисой по выходным. Было бы здорово, однако практика показывает, что отцы наделенные могуществом часто отнимают наследников, а об участи матерей и говорить нечего.

Повторюсь, Хельга догадывается, и она непременно сообщит хозяину, поэтому сейчас я переступаю через свою гордость, нарочно и медленно захватываю кончиками пальцев махровую ткань, поворачиваюсь к Адаму спиной и грациозно прикрываю тело.

Кроме того, Лютольф очень загадочная личность, он всегда держится в тени. Его нет ни в одной социальной сети, его прошлое, настоящее и будущее засекречено. Адам — влиятельный кукловод, дергающий за ниточки медийных артистов, бизнесменов, депутатов. Сам же всегда находится за кулисами, подальше от глаз людей. И лишь предательство друга, от кого Адам меньше всего ожидал получить нож в спину, заставило Лютольфа на время притвориться обычным мужчиной.

Но это меня заботит меньше всего, я на все готова ради дочери.

На щеках моих алый жар. Я не вижу Адама, но краешком сознания догадываюсь, что он смотрит. Внимательно и жадно. Ползет взглядом от макушки до пяток.

Мило, с некой долькой кокетства стреляю глазками в удивленного Адама, осторожно крадусь обратно к двери. Надеюсь, Лютольф оценил прелесть и будет чаще прокручивать в голове мой образ.

— Постой.

— Эм… надо поторопиться, боюсь, испорченный кран затопит первый этаж. Ты устранишь неполадку?

— Устранишь.

Его голос звучит ближе, а пол сотрясается от шагов. Поджимаю пальцы на ногах и сильно напрягаю коленки. Впиваюсь руками в края полотенца, смыкаю бедра.

— Юль, ты ведь не за этим сюда пришла?

Адам склоняясь, как змей скользит рукой по моей талии, выше задевает плечо и полностью укладывает ладонь на шею, запрокидывая голову. Ловлю губами его дыхание ровное, глубокое. По венам коротит ток, ускоряется ритм сердца.

— Там, правда, сломалось.

— Я верю.

Единым движением Адам заставляет меня взмыть в воздух, потерять под собой опору. Вскружив так, словно нет во мне веса, он разворачивается к постели и валит меня на шелковое покрывало.

Растерянно цепляюсь в ничтожную тряпку на теле, отползаю к изголовью.

Да, я отдавала отчет своим действиям, но, признаться, рассчитывала лишь на голый финт не больше.

Кровать предательски скрипит и проминается, когда Адам ставит на нее одно колено, слишком медленно, расчетливо он оценивает меня, считывает в глазах испуг.