Украденная семья (СИ) - Дали Мила - Страница 10

Роняю папку на пол и слепну от нахлынувших слез. Душа выворачивается наизнанку и даже не от обидки женской, а от раздирающего осознания, что в улыбке дочери я все это время узнавала милые черты Вадима…Получается…

— Нет, я не буду тебе помогать!

На эмоциях подскакиваю с дивана, шатко, словно в бреду пытаюсь убраться вон. Толкаю белую створку. Дверь заблокирована.

— У тебя выбора не остается, Юль. Не забывай в моих руках не только ты, но и Алиса.

Едва услышав имя дочери, застываю на месте. Чувствую, как бурлит по венам кровь, смешиваясь с адреналином, бьет по вискам. Дыхание застревает в горле, медленно оборачиваюсь к мужчине, одними губами шепчу:

— Ты не посмеешь…

— Все зависит от тебя.

Непоколебимо и с циничным холодом он шантажирует меня самым ценным. Алиской. Не догадываясь, что говорит о собственном ребенке.

Сердце внутри точно покрывается острой коркой, а потом ухает и разбивается на миллиарды осколков. Топая по белоснежной плитке, возвращаюсь к Лютольфу, останавливаюсь вплотную и будто спицей тычу пальцем в его грудь.

— Ничего ты ей не сделаешь.

На мгновенье Адам закатывает глаза в потолок. Опустив, надменно взирает на меня сверху вниз. Обхватывает мой палец, крепко сжимает и проворачивает руку мне за спину.

— Надоело разговаривать с тобой как с маленькой. Ты часть моей страховки и будешь делать все, что от тебя зависит. Не вынуждай меня показывать на собственном опыте, как сильный жрет слабого.

— Значит, я первой сожру тебя!

Язык мой хуже врага. С запалом выкрикиваю и тут же осекаюсь, ощущая по телу тревожные раскаты вибраций. Просторный светлый кабинет в секунду сужается и высокий брюнет, усиливая хватку, словно занимает все пространство вокруг. Становится невыносимо тесно, душно.

Пытаюсь отвести взгляд, но замечаю в темных омутах Лютольфа огонь, он уже уничтожил чертей, которые там водились и теперь на очереди я.

Вся напрягаюсь в руках Адама, забываю, как дышать. Кажется, я заинтересовала Лютольфа, бросила вызов и сама того не желая чиркнула спичкой рядом легковоспламеняющимся эгоцентризмом мужчины.

— Если я захочу, живой ты отсюда уже не выйдешь.

Вопреки слишком интимным объятьям мне удается гордо расправить плечи, выскользнуть одной рукой из захвата и дотронуться до щеки Адама. Такая холодная, колкая от щетины, но моя ладонь быстро согревает кожу.

— Ты даже представить себе не можешь, сколько раз я слышала подобные угрозы, когда после курсов начала работать парикмахером. Мне и похуже прилетали слова!

Адам сдержанно едва заметно улыбается, неподвижно замерев, анализирует.

Внезапно он склоняется ближе, влажно, горячо выдохнув, ловит мои губы. С напором и владельческой уверенностью он мокро очерчивает их по контуру. Проталкиваясь, заполняет изнутри своим кислородом, мятным, ледяным, таким же, как его сердце. Давит, удерживает мою голову, настойчиво и грубо не позволяет отвернуться, ласкает, покусывает и тут же успокаивает. Вытягивает из моих легких воздух, жадно глотает, меня наповал сражает.

Он управляет, вовлекает за собой, стирая из мыслей значение времени и прошлого. К стыду, его губы кажутся вкуснее, а поцелуй настолько умелый и приятный, что я не чувствую под собой опоры и словно растворяюсь. Никогда прежде меня не целовали так глубоко, нежно, до теплого отклика, медом растекающегося по телу.

Но Адам об этом не узнает. Ни-ког-да.

— Просто помоги мне, Юль…всего месяц пока брат не выстроит стратегию по защите… и я отпущу тебя, обещаю…

Молчу, вроде киваю, когда он плавно отстраняется и полностью освобождает. Пошатываюсь, моргаю, фокусируюсь. Все мутнеет, а внутри еще искрит от волнения, будто Адам продолжает целовать.

— …Я приготовил для тебя инструктаж на случай непредвиденных ситуаций, — как ни в чем не бывало, он разворачивается, подходит к столу и берет несколько скрепленных листов, — изучи, как следует, когда мы вернемся домой.

— Эм… на сегодня дела окончены?

— Да.

Слава богу. Останься я хоть на полчаса запертой в кабинете с Лютольфом, точно с ума бы сошла. У меня горят уши и щеки со стыда, трясутся руки. Переминаюсь с ноги на ногу, пять минут назад не боялась, а сейчас боюсь посмотреть в глаза Адаму.

— Когда мы поедем домой?

— Скоро.

Кажется, извинений за столь откровенное поведение я не дождусь от Лютольфа. Мужчина опять спокоен, щелкает кнопками на железном сейфе, проверяет какие-то отчеты, а после берет меня за руку, переплетает наши пальцы и ведет по узким лабиринтам здания, сначала на уровень земли, потом на улицу. Снова напяливаю капюшон и, спрятав лицо, топаю к внедорожнику.

В этот раз по приказу Адама усаживаюсь на заднее сиденье, и пока мужчина выруливает на проезжую часть, любуюсь через затемненное стекло на город. В салоне повисает гробовая тишина, ведь новый муж настолько серьезен, что не включает магнитолу, а сосредоточенно впивается в руль. До белых костей напрягает руки, когда перед нами виднеется машина с мигалками.

Сотрудник дорожно-постовой службы в ярком жилете машет жезлом, указывая Лютольфу прижаться к обочине. Адам нервозно сопит, но выполняет просьбу, открывает бардачок.

— Сиди тихо, — не оборачиваясь, хрипло басит.

Напрягаюсь сама, как мышь притаилась, точно совершила преступление. Адам припускает стекло, дает возможность представиться сотруднику в фуражке и вручает ему документы. Полицейский укоряет за тонировку, настоятельно требует, чтобы Адам снял черные авиаторы и когда Лютольф нехотя демонстрирует лицо, командир давится слюной. Благо я остаюсь незамеченной.

— Гражданин, мне знакомо ваше лицо, а знаете, где я его видел? На ориентировке! — хватается за пистолет, — выйдите из автомобиля!

— Я уверен, что вы меня с кем-то спутали, — сохраняя выдержку, отвечает, но сотрудник уже навел прицел.

Рьяно выдохнув, Адам, раскрывает дверцу и вместе с полицейским шагает к патрульной машине. А я на взводе льну к окну, обливаюсь седьмым потом. Дьявол! Если Лютольфа арестуют, я попаду под гнев его младшего брата. У них в лапах маленькая Алиска и я рискую никогда больше не встретиться с дочерью.

— Будь ты проклят, Адам Лютольф…

Как змеюка шепчу, лихорадочно оглядываю салон. Я на заднем кресле, поэтому без труда дотягиваюсь до багажника, среди лопат, запчастей и прочей фигни достаю небольшой флисовый плед. Особо не размышляя поддаюсь единственной идеи и, скомкав тряпку, засовываю ее под курточку, как накладной живот.

Мне страшно актриса из меня никудышная, однако, я буду играть роль, ведь бывший муж и Адам не оставили выбора. Говорю бывший, потому что знать мерзавца не хочу. Облизываю пальцы и растираю глаза, будто плакала, выдавить искренние слезы от жалости к Лютольфу у меня не получается.

Мысленно ругая себя, распахиваю дверцу и на раскорячку выползаю из Джипа.

— Дорогой, ну скоро вы там? Я, вообще-то, рожаю!

Пыхчу, визжу, придерживаюсь за машину. Двое полицейских тут же переводят внимание на меня, как и сам Лютольф. Кажется, он меньше всего ждал, что сейчас я решусь на исполнительные финты перед полицейскими.

Глава 9

— А вы, дамочка, кто такая?

Хмуро высовывается мужчина, не дождавшись объяснений, хлопает дверцей и медленно шагает ко мне.

Действительно. Что я могу ответить? Ведь Адам приказал сидеть в машине, однако я решила соригинальничать, не в ущерб Лютольфу, естественно.

Сердце падает в пятки, коленки дрожат, хватаюсь за низ живота и колыхаюсь, словно бумажный кораблик, который пустили по бурной реке с названием импровизация. У Адама десятки поддельных паспортов и я понятия не имею, какой именно он предоставил сотруднику службы. Если на имя Вадика, то откуда у простого водителя взялся навороченный Джип?

— Девушка?

Господи ты, боже мой. Мне и притворяться не нужно, чтобы пыхтеть и покрываться потом. Стреляю глазами то на полицейского, то на Лютольфа с каменной миной.