Всем, кому должна - прощаю (СИ) - Любимка Настя - Страница 9

Мне поплохело и я пошатнулась.

— Присядьте, госпожа, — меня ловко подхватили и подвели к кушетке. — Можете поставить поднос на столик.

У меня осторожно потянули его из рук. Расставаться со своим единственным средством защиты не хотелось до жути, но всё же позволила его забрать, предупредив:

— Не убирайте его. Пусть будет тут. Крайне необходимая вещь, — поделилась я.

На меня покосились с сомнением и предложили:

— Может, воды?

Воды с меня было достаточно. Меня другое заботило:

— А вы не знаете, чьи это покои?

— Они были приготовлены для будущей супруги князя. Почти сто пятьдесят лет назад, — зачем-то добавила она.

— А вы не знаете, как давно была запечатана северная башня?

— Давно. Около ста пятидесяти лет назад, — уже тише добавила служанка и мы с ней переглянулись.

Дрожь прошла по телу и я плотнее укуталась в плащ, обхватив себя руками.

— Дайте воды, — всё же попросила я.

Принесённый стакан выпила залпом и попыталась рассортировать полученную информацию. Покои для невесты подготовили сто пятьдесят лет назад. По словам князя, я — невеста. Судя по его ненависти и гневу, да ещё саркастическому замечанию насчёт чести, свою Самира уже потеряла. И не с ним. Иначе бы не бесился так этот на всю голову отмороженный господин. Видимо, узнал и запер в наказание в башне, поместив невесту в стазис.

Странно, кстати. Почему просто не отказался от неверной невесты? Не придушил её, в конце концов. Хотя у нас в средневековье женщин вроде не трогали. Любовника на дуэль вызывал рогатый жених, а опозоренную девушку старались выдать хоть за кого-нибудь замуж или ссылали в монастырь. А тут девушку в башне заперли. Может, они у них здесь вместо монастыря?

А князь мстительный, зараза. За столько лет так и не остыл. Глазами испепелял меня так, словно и рад бы лично шею свернуть, да прикасаться противно.

— Госпожа, пойдёмте, всё готово, — позвали меня купаться и я поднялась.

Мыться — это хорошо! Хоть согреюсь и рубашку грязную с тела сниму. Она пусть и сохранилась в приличном состоянии, но как представлю, что её сто пятьдесят лет не стирали, передёргивает.

Раздевшись и опустившись в горячую, ароматную воду, едва не застонала от удовольствия. Дома я давно ванной себя не баловала, экономя.

После работы быстрый душ, чтобы ванную комнату не занимать, у нас она совмещённая с туалетом.

Не отказалась от помощи служанки, которая занялась разбором причёски на моей голове. Откинув голову, отдалась в её руки. Глаза прикрыла. Обнажённый вид стройного девичьего тела хоть и был глазу приятен, но нервировал своей чужеродностью. Одно хорошо: не считая пощипывания от мелких ссадин в ступнях, больше нигде не болело и суставы не ломило.

Молодость! Как быстро она проходит и как мало мы её ценим.

Но даже обретение юного тела меня не радовало. Эх, я ещё раз получила доказательство своей невезучести. Угораздило же очнуться в теле неверной невесты. Судя по князю, тот меня готов живьём закопать.

А вдруг в башню опять запрёт? Вполне может быть, что разрешение привести себя в порядок — это разовая акция. И что мешает ему меня опять в стазис поместить? А я даже не знаю, есть ли родные у этой Самиры и может ли кто меня защитить.

Вздохнув над неопределённостью своего положения, прогнала грустные мысли, решив пока получить удовольствие от того, что есть. Но я поняла, что моим единственным выходом из положения остаётся упирать на то, что я никакая не Самира и не несу ответственности за её поступки.

Пусть разбирается, куда подевалась его невеста, и я буду совсем не против, если вернёт меня в моё тело. Даже если я очнусь в морге. Зато с каким удовольствием полюбуюсь на выражение лица сына с невесткой, когда вернусь практически с того света.

Обидно было, что только решила изменить что-то в своей жизни, и вот — попала сюда. Я как-то не настолько масштабные планы строила.

«Но это не повод отказываться от принятых решений. Значит, начну жить по-новому здесь. И в первую очередь потребую от князя уважительного к себе отношения», — решила про себя.

Хотя, где князь, а где я. Такой раздавит и не заметит. Но это не повод преклонять перед ним голову и дрожать. Хватит, и так всю жизнь дрожала. Для женщины, воспитывающей в одиночку ребёнка и без поддержки, нет ничего страшнее, чем потерять работу. И я молчала, скрепя зубы, терпя часто незаслуженные упрёки или когда на мне просто срывали злость и плохое настроение. Это потом глотала слёзы от несправедливости. Ещё находила силы приходить домой и улыбаться сыну.

Довольно молчать! И ради чего? Всё, меня больше ничего не держит! Моя душа в муках умерла там, дома, когда сын подсовывал бумаги. Тело физически тоже может быть уже мертво. Что у меня осталось? Да ничего. Мне нечего терять. И это пробуждало давно забытое чувство свободы.

Я с благодарностью приняла помощь служанок и все процедуры, которым меня подвергли. Хотя тело было ухоженное. Только купаясь заметила, что и ноготки с идеальным маникюром, служанки лишь грязь из-под ногтей убрали, и на теле лишних волос нет. Стазис даже цвету лица не повредил. Кожа нежная, бархатистая.

Мне высушили волосы, сделали причёску. Я не привыкала к тому, что вокруг меня суетятся, хлопочут. Непривычно, но приятно. Платье я выбрала из синего бархата. Служанки послушались и принесли несколько. Были ещё жёлтое и сиреневое. Но слишком яркие цвета, а мне хотелось выглядеть строго и серьёзно.

Морально готовилась к разговору с князем. Пусть меня как в сказке помыли, но вряд ли накормят и спать уложат. Такой властный мужик захочет безотлагательно разобраться, что произошло. А что я? Я тоже не против. И когда в покои вернулся князь, я не удивилась.

— Оставьте нас, — приказал служанкам и те буквально испарились в считанные мгновения.

Усилием воли заставила себя остаться сидеть на кушетке, сцепив руки на коленях. За время своего отсутствия он стал ещё более хмурым и выглядел донельзя раздражённым. Пересёк комнату и сел в кресло напротив меня, закинув ногу на ногу.

— Я желаю знать, дорогая невеста, — последние слова произнёс с ядовитой насмешкой, — каким образом тебе удалось выйти из стазиса.

— Дорогой князь, — не менее ядовито ответила я, — для конструктивного разговора вам следует уяснить одну вещь — я не ваша невеста. Я — Надежда Раевская. И понятия не имею, каким образом очутилась в теле вашей невесты.

— И откуда же ты взялась, Надежда Раевская?

— Жила и родилась в России.

— Врёшь! — тут же вынес вердикт князь с каким-то злым азартом в голосе.

Я удивилась, но проанализировала свои слова и поправила:

— Родилась в СССР, но произошёл путч, страна распалась и я продолжила жить в России, что сформировалась после государственного переворота.

— Что за странное название СССР? — поморщился князь.

— Союз Советских Социалистических Республик, — любезно расшифровала я. — Важно то, что на самом деле мне пятьдесят семь лет, я точно из другого мира.

— Почему ты так решила? — оживился мой собеседник.

— У нас не перемещаются порталами и, простите, с людей чёрные хлопья не сыплются, когда они злятся.

— Я вампир.

На такое заявление нервно улыбнулась, не поверив ни слову. Уличать во лжи или требовать доказательств предусмотрительно не стала. Не сомневаюсь, что этот гад тот ещё кровопийца, пусть и в переносном смысле. А если и в прямом, то для моего спокойствия тем более лучше ничего не видеть.

— Как скажете. Что на самом деле важно — я не ваша невеста и прошу воздержаться от оскорбительных замечаний в мой адрес. Буду признательна, если вы разберётесь, как я здесь оказалась, и вернёте меня обратно, — твёрдо произнесла я, втайне гордясь собой за сдержанность и высокопарную речь.

Слова мои князю не понравились.

— В стазис захотела? Решила там переждать мой гнев?

— Домой хочу.

— Хорошо там? — с обжигающей ненавистью поинтересовался мужчина.

Я промолчала, ощутив ком в горле.