Когда умирает свет (СИ) - Адьяр Мирослава - Страница 44

Было в этом что-то романтичное. Если, конечно, не вспоминать о том дерьме, в котором мы знатно извалялись.

Питательных брикетов было еще на сутки, и то, потому что до этого мы даже не думали о еде.

Чистое везение.

Но меня не покидала мысль, что скоро придется искать пищу по всей округе. Заниматься собирательством, будто мы какие-то переселенцы-нелегалы, на окраине мироздания.

Благо анализатор был в полном порядке и мог подсказать, что из местной флоры и фауны не вызовет у обычного человека отказ всех органов.

Я не услышала шагов и вздрогнула только, когда сверху упала тень.

Шуршание и глухой треск заставили меня содрогнуться всем телом.

— Замерзла? — Карлос возвышался надо мной и пристально рассматривал, словно пытался что-то найти, выведать секреты, что я еще не рассказала. Скрытые волнистыми волосами глаза тускло поблескивали и выглядели еще темнее, чем обычно.

— Не особо, — я пожала плечами и принялась ломать брошенные у моих ног ветки, складывать из них небольшой “домик”. Непривычно. Я даже не помнила, когда в последний раз разводила настоящий костер.

Я вообще разводила его? Не уверена. Но почему-то казалось, что когда-то такое было.

Правда, пикники на природе — не самая сильная сторона компании.

— О чем ты думаешь? — опустившись на корточки, Карлос достал из кармана “искру”. Крохотный шарик, который стоило размять в руке — и он нагреется до такого состояния, что вполне может поджечь кучку веток.

О чем?

— Не могу сосредоточиться на чем-то одном, — призналась я. Кому еще, как не Карлосу, можно рассказать о своих сомнениях? — План Берты слишком уж фантастический. Шейна так просто с толку не сбить.

— Он сейчас шокирован и разбит, — возразил Карлос. — Ему предстоит держать ответ перед компанией и Советом Заграйта. Объяснять, какого хрена два Слышащих сгинули без следа, неизвестно где и как. Думаю, он в эту самую минуту больше обеспокоен своей оправдательной речью.

— Шейн совсем не такой…

— Ваши прошлые отношения просто застилают тебе глаза, — отмахнулся Карлос. Совершенно беззлобно. В его словах не было ни горечи, ни ревности — будто он говорил о чем-то незначительном, неважном и далеком. Вообще-то, так и было. Я носила под сердцем его ребенка. Существовало ли доказательство убедительнее этого, что я теперь вся его? С потрохами. — Шейн — такой же подчиненный, как ты и я. Он должен следовать правилам и отчитываться за каждый шаг своих людей. И его задница сейчас в реальной опасности.

Качнув головой, я сосредоточилась на ветках, подбрасывая тонкие прутики в чахлый костерок и наблюдая, как языки пламени медленно и лениво облизывают угощение.

Карлос устроился рядом и прислонился плечом к моему плечу.

— Все будет хорошо, — шепнул он, прижимаясь губами к моему виску.

От этого простого жеста стало так тепло на душе, что я невольно прикрыла глаза. Позволила себе раствориться в искренних, нежных прикосновениях — чего не делала уже давно.

Бежала, пряталась раньше, пыталась делать вид, что ничего не происходит, а на деле никак не могла вырваться из паутины, что Карлос давно сплел вокруг моего сердца и крепко удерживал его в плену.

Выжидал, когда я поумнею, наверное.

А Саджа ему в этом усиленно помогала, совершив невозможное.

Рефлекторно положив руку на живот, я прислушалась к себе. Хотелось верить, что после всего пережитого, ребенок в порядке, но все равно было как-то неспокойно. Непривычно.

Непривычно нести ответственность за кого-то, настолько сильно с тобой связанного. Зависящего от тебя.

— Выберемся отсюда, и пройдешь обследование, — грозно заявил Карлос. — Несколько обследований.

— Ты еще в больнице меня запри, — проворчала я.

— И запру! Должен же хоть один из нас быть ответственным.

Я возмущенно толкнула его в бок, но Карлос только прижал меня сильнее, запустив руку в волосы.

Повернув голову, я замерла на долгие несколько секунд, вглядываясь в его глаза. Наверное, пыталась рассмотреть в них наше будущее и все то, что нам еще предстоит пережить.

Карлос не дал мне задуматься и начать изводить себя новыми сомнениями. Он наклонился и совершенно по-хозяйски меня поцеловал, заглушая все вопросы и стирая слова, что готовы были сорваться с языка. Затащив меня к себе на колени, он углубил поцелуй, скользнул языком в мой рот, лишая дыхания и выбивая из головы все до единой мысли, что еще топтались где-то на самом краю, оставляя после себя только голодное, исступленное желание.

Желание вспомнить, как это все было между нами.

Желание почувствовать его руки на моей коже, услышать треск одежды и слабо улыбнуться. Пожурить его, как было уже сотню раз. Я снова скажу, что он портит мои вещи, а Карлос только хрипло рассмеется и забросит мой лифчик в неизвестность, чтобы накрыть грудь шершавыми ладонями.

Обхватив руками его щеки, я погладила темную щетину, отбросила со влажного лба несколько непослушных прядей и уже не в первый раз подумала, что Карлос, пожалуй, даже слишком хорош собой.

Интересно, будет ли ребенок на него похож?

— Знаешь, мне нравится, когда ты весь из себя небритый.

Карлос усмехнулся и без лишних разговоров принялся расстегивать ремешки брони. И делал он это так умело и быстро, что уже через минуту без лишних слов и заминок вытряхнул меня из куртки и кофты, не тронув только белье. Притянув меня к груди, чтобы между нами не было ни единого дюйма свободного пространства, Карлос прижался щекой к обнаженной коже и обжег шею поцелуем, оставляя красный след как клеймо моей принадлежности.

— Я будто сто лет тебя в руках не держал, — тихо сказал он. — Если бы не… вот это все, — он обвел пещеру выразительным взглядом, — я бы тебе напомнил, как хорошо нам было вместе.

— У тебя будет куча времени, когда мы отсюда выберемся.

Я почувствовала, как он улыбается.

— Я тебе это припомню.

Обняв руками крепкую шею, я положила голову Карлосу на плечо и с наслаждением закрыла глаза. Тепло, уютно.

Безопасно.

Я даже не заметила, как уснула, и на этот раз никакие голоса и видения не могли меня потревожить.

***

Насчет собирательства мои опасения оправдались. Через два дня пришлось выбраться из обжитой берлоги и обыскивать ближайшие рощи в поисках съестного. Нам повезло: местные фрукты — крупные и похожие на яблоки розово-оранжевые мягкие шары — оказались пригодны в пищу, да и воды было в избытке.

Я все не могла нарадоваться, что выбрались мы из смертельного города в уголок, защищенный от посторонних взглядов и ветра высокими скалами. Крохотный укромный “оазис”, куда могли заглянуть только те, кто на самом деле знал, что искать.

Но мысли о том, когда же нас заберут, никак не выходили из головы. Да, можно было прожить и на фруктах, а в итоге даже мясо раздобыть — ведь должны же здесь быть животные, — но хотелось быстрее убраться подальше.

Найти себе дом — где бы он ни находился.

Коммуникаторов у нас не было, так что оставалось только доверять Берте и надеяться, что ее помощь не запоздает.

Совет мог захотеть выслушать ее версию. Шейн мог не поверить ее истории. Вдруг он вообще посадил ее под арест до выяснения причин гибели двух экспедиций? Тогда у нас были все шансы застрять здесь надолго, если не навсегда.

— Она обязательно справится, — уверял меня Карлос, и я хотела ему верить. Но с каждым прошедшем часом становилось все сложнее, и на внутреннем горизонте уже маячили первые ростки пробивавшейся в душе паники.

Когда я уже собралась снова высказать вслух свои опасения, Карлос насторожился и приказал мне сидеть в пещере. Я не сразу услышала гудение движков снаружи и рефлекторно схватилась за револьвер. Сердце заколотилось с такой скоростью, что должно было вылететь из груди при любом неосторожном движении.

Судорожно сжимая рукоять, я медленно двинулась к выходу, забыв обо всех предупреждениях. В сознании билась только одна отчаянная мысль: не дать Карлосу снова за все расплачиваться самому.