Когда умирает свет (СИ) - Адьяр Мирослава - Страница 21

С трудом поднявшись, я забралась на просторную каменную площадку. Отсюда начинался второй ярус города, расположившийся под мостами. Дома — обветшавшие, испещренные трещинами и обвитые зеленой массой листвы и цветов — походили на слепых древних наблюдателей. Они недружелюбно таращились на нас узкими прорезями окон, готовились стянуть на наших шеях каменные удавки бесконечных коридоров.

— Не время отдыхать, — Карлос подхватил меня под локоть и потянул вперед, к одному из строений.

Вместо двери здесь был высокий, будто вырезанный лазерным резаком, проем.

Внутри было совершенно пусто.

Только гладкие стены, испещренные странными рисунками, зигзагами и концентрическими кругами. Тут и там я заметила точечные узоры, тянувшиеся от пола до потолка, похожие на уколы от гигантской иголки.

Карлос быстро осмотрел комнату, взлетел вверх по вырезанной в камне лестнице на второй этаж. Воодушевленный возглас мужчины долетел до меня с трудом, как через вату:

— Оттавия, тебе это понравится!

В три прыжка оказавшись внизу, Карлос забрал у меня рюкзак и подтолкнул вперед.

Великая Саджа, да я же едва волоку ноги! Я не смогу подняться…

— Давай, palomilla, — хоть и уставший, но он всеми силами пытался поддержать меня, не позволить оступиться или растянуться прямо здесь, на полу. — Я дам тебе немного поспать, обещаю.

Еще бы ты не дал мне поспать!

Каждая ступенька — как одно маленькое испытание. Я упиралась рукой в стену, чувствовала под ладонью странное тепло. Камень, как живой, откликался на незваных гостей, медленно просыпался, потягивался и готовился изучать и рассматривать, чтобы потом принять решение: дать нам отдохнуть или опрокинуть на голову еще одно ведро проблем.

Я хотела спросить, как Берта нас найдет, но вспомнила, что у каждого есть датчик и женщина уж точно не проскочит мимо и не потеряется в дороге. Мостики не выглядели слишком уж надежными, но я могла только верить, что летучая тварь обломает клыки и когти и не доберется до нее.

На втором этаже было узкое высокое окно и снова — ничего больше. Только гладкие стены и рисунки на них.

Усталость накатила с неимоверной силой, ударила в спину, подкосила меня, как серп подрезает спелый колос.

Бухнувшись на колени, я с трудом держала глаза открытыми и услышала только, как Карлос бросил на пол рюкзаки и зашуршал в них.

“Ищет топливные брикеты, наверное”, — подумала я вяло.

Так и было. Установив пирамидку точно в центре, мужчина посмотрел на меня и, скрестив руки на груди, криво усмехнулся.

— Раздевайся, Оттавия, — приказал он.

Время для правды

Я медленно моргнула, наблюдая, как Карлос стягивает через голову броню. Тихонько зашуршали сциловые нити, на землю полились тонкие струйки воды. Он их совсем не замечал: просто встряхнул одежку и разложил у импровизированного костра.

Капли влаги слабо поблескивали на коже и медленно катились вниз по тугим мускулам, пока не сталкивались с широким ремнем — где и терялись, притягивая мой взгляд, точно магнит металлическую стружку.

Совсем раздеваться Карлос не торопился. Если хищники, или какие еще твари здесь водились, застанут его с голым задом, то быть беде. Так что, стянув ботинки, он поставил их поближе к пирамидке и занялся оружием.

Я молча возблагодарила Саджу, технологии и всех, кого могла вспомнить, за пушки, что не боялись воды.

В противном случае отбиваться пришлось бы камнями, палками и плохими словами.

Карлос же то и дело бросал на меня пристальные взгляды. И с каждым разом карие глаза становились все темнее, а линия упрямого подбородка — жёстче.

— Или раздевайся сама, или я вытряхну тебя из этих тряпок, — угроза прозвучала зловеще. Особенно если вспомнить, как Карлос обходился с моей одеждой.

Впрочем, я бы не смогла выполнить его приказ, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Выпутаться из многочисленных ремешков брони, учитывая что твои пальцы превратились в сосульки и никак не хотели гнуться, — задача непосильная.

Возня с одеждой отчего-то так безумно меня расстроила, что я с удивлением почувствовала набежавшую на глаза влагу.

Саджа всемогущая, я же не собираюсь разреветься прямо здесь?! Да что со мной происходит вообще?!

Пирамидка медленно дымилась, распространяя вокруг волны тепла. Карлос все так же разбирался с оружием, проверял его и пересчитывал боеприпасы, но нет-нет, да посматривал на меня из-под волнистых темных прядей.

— Что такое, palomilla, забыла, как куртка снимается?

Он произнес это с насмешкой, отчего стало еще досаднее и к горлу подкатил удушливый комок.

— У меня руки… не слушаются, — произнесено это было настолько жалобно и жалко, что самой от себя стало тошно, а Карлос в миг перестал улыбаться.

Что я вообще здесь делаю?

Бесполезная, слабая и беременная. Я сейчас подвергаю его даже большей опасности, чем обычно, потому что болтаюсь на шее неподъемным грузом и рано или поздно утоплю нас обоих. И предложение его это дурацкое: все бросить и уйти с работы вместе!

Только сейчас до меня в полной мере дошел смысл слов Карлоса, и стало так тоскливо на душе, что хоть волком вой. Всего каких-то пару дней назад я была уверена, что быстренько со всем разберусь и вернусь на Заграйт! Что как-нибудь улажу дело с ребенком.

Где-нибудь.

Врачам из нашей конторы никак нельзя знать о моем положении, но в городе достаточно опытных специалистов, а у меня есть средства на их услуги.

И вот теперь все кувырком!

Будто мироздание и Карлос созвонились, сговорились и решили усложнить мне задачу.

Непреодолимая, убийственная тяга к нему схлестнулась с невозможностью отказаться от того, кем я была. От себя и своей работы.

От собственного естества.

— Давай я помогу.

Он опустился на колени, прямо передо мной, обхватил своими горячими руками мои дрожащие пальцы и отвел их в стороны, чтобы добраться до ремешков и застежек. Память услужливо подкинула картинки, как этими самыми руками он не раз и не два срывал с меня футболки и майки, просто половинил их, потому что слишком хотел добраться до тела.

Сейчас же Карлос никуда не торопился. Медленно и аккуратно, ремешок за ремешком, он высвобождал меня из плена насквозь промокшей ткани.

— Вот так, — тихое одобрительное бормотание коснулось щеки; легкий, почти невесомый поцелуй обжег кожу не хуже раскаленного железа, отчего я дернулась, но Карлос будто ничего не заметил. — Вот и молодец, давай снимем это с тебя.

— Уверен, что какая-нибудь тварь не явится сюда обедать?

Мужчина качнул головой и уверенно, без колебаний ухватился за пояс моих штанов.

— Тут нет следов, на полу пыль. В этот дом давно никто не заглядывал.

— Странно, — я старалась говорить спокойно, но голос предательски срывался на писк. — Хорошее же место для лежбища.

— У зверья свои причуды. Возможно, они чуяли что-то. Не хотели здесь оставаться.

От такого объяснения мне стало не по себе.

Если уж местные хищники не хотели связываться с этой грудой странных камней, то что делать нам? И можно ли было здесь чувствовать себя в безопасности?

Нигде нельзя — вот в чем дело.

Здесь не было безопасных мест.

Карлос осмотрел мои плечи, коснулся пальцами отметин на бедрах, оставшихся от пояса. Все-таки, болтание в когтях, да еще и с таким весом не прошло бесследно. Темно-багровые следы отвечали на каждое прикосновение тупой болью, и я только удивлялась тому, как вообще смогла дойти сюда на своих двоих.

Из рюкзака Карлос достал инъекторы с регинолом и неизвестным мне лекарством.

— Будешь, как новенькая, — уверил меня он.

Уколы я едва ли почувствовала. Все, что осталось внутри — жуткая, нечеловеческая усталость. И ужас от того, что это еще не конец пути, даже не его середина.

Мы застряли, неизвестно где. Припасы скоро закончатся и все может пойти очень плохо.

Сжав пальцами пульсирующие виски, я глубоко вздохнула.