Ловец Видений (СИ) - Лукьяненко Сергей Васильевич - Страница 38

– Креч! – Григ подался к самому лицу тролля. Посмотрел ему в глаза – черный, сверкающий полированный камень.

– Не мешай, – спокойно сказал тролль. – Судьба.

Раскисшая почва с чавканьем подалась под ним – Креч погрузился еще глубже. Чуть привстал, надавливая локтями на стол – на миг Григу показалось, что тролль хочет выбраться, но нет. Он всего лишь придавил стол, утопил его глубже в грязи, подгоняя под свой уровень!

Григ обернулся, посмотрел на товарищей. Это было неправильно. Это было невозможно. Креч не мог поддаться на искушение, не мог попасть в ловушку. Черный тролль знал куда больше, чем показывал. И вот так вот, банально, сидя за столом и пожирая услужливо подаваемые симулякром деликатесы.

– Эй, ты! – Григ повернулся к двойнику Креча. – Помоги ему! Вытащи из грязи! Ты должен его защищать!

– Симулякр должен повиноваться, – ответил симулякр тролля. – Симулякр должен защищать, симулякр должен повиноваться хозяину, симулякр должен принять смерть за хозяина. Так?

– Так, – ответил Креч. – Креветок. Тосты из ржаного хлеба. Свежее сливочное масло. И фуа-гра.

– Это какое-то безумие! – Григ попробовал подергать Креча, приподнять, но ничего из этого не вышло. – Эй, мы будем стоять и смотреть, как он умирает?

– Ну, на самом деле он не умирает, – заметил Ли. – Если Креч выбрал такой экзотический способ проснуться… Но мы же понимаем, что дойдут не все.

– А если он умрет? – спросил Григ.

– Вы меня совсем недавно уверяли, что с Линой все в порядке, – холодно сказал Ли. – Давайте будем последовательны.

Креч продолжал тонуть.

И продолжал есть.

Он ел паштеты, черную и красную икру, морепродукты и стейки. Он пил экзотические соки и смузи. Единственное, чего Креч так и не попробовал – алкоголя.

Наверное, алкоголь вредит камню.

Григ больше не пытался спасти тролля. Он отошел к краю зонта, так, что струи дождя потоком лились перед лицом. Поискал и нашел в кармане пачку сигарет. Странно – давно не курил, и не хотелось, а сейчас вдруг рука сама нашла отраву. И не одну сигарету в воздухе, а полную пачку…

Он зажег сигарету от пальца, что в Снах не представляет проблем даже для простеца и стал курить, выпуская струи дыма во влажный воздух. За спиной чавкало, хлюпало, щелкало. Зонт медленно опускался, погружаясь вслед за столом, в котором был закреплен. По нему временами барабанили градины, но хотя бы ветер стих и капли не захлестывало внутрь…

Потом стало тихо.

Григ обернулся.

Из земли едва выступала столешница, на которой еще лежали какие-то недоеденные деликатесы, полуприкрытая покосившимся зонтом. От стула не осталось и следа.

От Креча – тоже. Только пятно влажной земли, из которой на глазах у Грига тяжело выбулькнул пузырь воздуха.

– Омерзительно, – сказал Ли с ноткой растерянности. – Я его не понимаю. Эй, тварь, почему твой хозяин так поступил?

Симулякр Креча пожал каменными плечами.

– Не знаю. Креч хотел выжить и дойти.

– Как мы видим, у него не очень-то и получилось, – сказал Григ. – Хотя, наверное, какая-то идея у него была. Знать бы, какая…

– Пойдемте, – негромко произнесла Мария. – Дождь кончился.

Да, дождь действительно кончился.

Они не стали убирать зонт – тот так и остался стоять, странным надгробием над грязевой могилой черного тролля. Симулякр Креча ничего не спрашивая пошел первым.

Григ снова приблизился к Марии. Взглядом отогнал Второго, тихо спросил:

– Ты ведь знаешь, что впереди? Да? Ты знаешь, но не говоришь, чтобы погиб кто-то другой.

– Я хочу дойти, – тихо ответила женщина. – Все мы хотим, но не все дойдем. Так пусть уж лучше погибнет кто-то другой.

– Чего ждать? – вполголоса продолжал Григ. – Лучше мы вдвоем, чем ты с кем-то. Я считаю так.

– То есть ты готов к тому, что погибнет твой друг Ли или ребёнок?

– Я обязательно постараюсь их спасти, если для этого не придется погибнуть самому, – ответил Григ. – И давай не играть в благородство. Во Снах проще быть честным.

Мария некоторое время молчала, размышляя. Потом сказала:

– Думаю, что еще шестеро.

Григ размышлял, перебирая в уме оставшихся. Вроде бы ничего ужасного – оставалось еще пять симулякров: его, Марии, Ли, Лины, Креча. И ещё Кати. Как раз хватит.

– Я не знаю, как кого-то подставить, если ты думаешь об этом, – предупредила Мария.

– Будем надеяться на лучшее, – кивнул Григ.

Через какое-то время, когда монотонное движение разнесло их с Марией в разные стороны, Григ подошел к Второму.

– Постарайся противиться искушениям, – негромко сказал Григ.

– Каким? – ничуть не удивившись ответил Второй.

– Любым. Я бы хотел, чтобы ты выжил. И за мной приглядывай. Если что – лучше дай по голове.

Некоторое время Второй молчал, потом спросил:

– За кем-то еще приглядывать?

Григ покосился на Марию. Та шла рядом с Ли.

Как же Григу это все не нравилось!

Если уж Клиф и Роберт понимали, с чем они столкнутся – могли бы снабдить большим количеством живых отмычек. Даже не обязательно симулякров, Сноходцев в Городе хватало.

– Нет, – сказал Григ. – Сосредоточься на мне. И на себе, по остаточному принципу.

Они шли еще с минуту, прежде чем симулякр ответил.

– Спасибо, – сказал Второй. – Я тронут. Нет, правда.

Глава 7. Ярость и обладание

Всем, бывающим в Стране Сновидений, и хотя бы слегка запоминающим свои путешествия, прекрасно известно, что сны лишь на первый взгляд кажутся нелогичными. О, в них есть своя логика, вот только не всегда ее можно постичь.

Законы мира Снов рождаются из сказок, точно так же, как сказки рождаются из Снов и возвращаются в них, когда проходит их срок.

Может ли Иван Царевич отправиться в путь за молодильными яблоками не верхом на подозрительном Сером Волке, а в карете, с подарками и верительными грамотами? Наладить дипломатические отношения, выторговать яблочко (а может быть даже саженец) и вернуться назад? Ведь не Золотое Руно, не яблоко раздора хранит у себя сосед – а растит целое дерево, усыпанное плодами!

Отправиться-то с мирным визитом Иван Царевич не прочь. Иван может быть прекрасным дипломатом, сторонником взаимовыгодных торговых и культурных отношений, а на волчью шерсть у него вообще аллергия. Но законы сказки неумолимы – яблоко придется воровать, попасться на этом, начинать сложные торгово-меновые операции, в итоге все равно украсть всю добычу, получить по голове от родных братьев и лишь потом вернуться к отцу с яблоком.

Это – правила сказок.

И Сны тоже имеют свои правила.

Гибель симулякра Августа-Роберта ничем Грига не удивила. В конце концов симулякры для того и были даны, чтобы защищать своих хозяев, а путешествие было опасным. Нелепую смерть Лины тоже можно было списать на случайность.

Но в гибели тролля уже виделась система. Креч понимал, что происходит. Знал, что гибнет. Мог спастись. Был настроен дойти до конца.

Но погиб!

Внезапный суицид? Безумие?

Или неотвратимость Снов?

Кто-то должен был погибнуть и Креч умер.

Мария ожидала еще шесть смертей. Даже если повезет и погибнут все симулякры, кто-то из Сноходцев тоже обречен. И Григу очень не хотелось стать этим «кем-то».

Местность вокруг тем временем менялась.

Небо все еще было хмурым, но дождь больше не шел. Земля под ногами была раскисшей, но не настолько, чтобы в ней тонуть.

Зато появились руины.

Вначале путешественники стали замечать отдельные камни, торчащие из почвы. Не было даже понятно, природный это камень или обработанный руками человека. Потом стали попадаться фрагменты стен, изредка – участки мощеной дороги. В какой-то момент они обнаружили, что идут по древнему мосту – возможно, когда-то он нависал над широкой рекой, но теперь жирная чавкающая грязь лежала вровень с полотном моста.

– Вот бы Креч порадовался, – попытался пошутить Григ.

Его никто не поддержал. Руины не кончались, да и мост казался бесконечным. По обе стороны от него из грязи выступали полуразрушенные строения, уже не столь древние. В некоторых даже сохранились окна, а в оконных переплетах – осколки стекол. Проходя мимо, Григ невольно косился в пустые окна – чудилось, что за ними кто-то есть, следит за чужаками злобным завистливым взглядом. Школярская, избитая до смерти фраза «руины следили за ним пустыми глазницами окон» невольно всплыла в памяти. Но эти руины и впрямь… следили. Почва под мостом становилась все жиже и жиже, превращаясь в болотную грязь.