Бес в ребро - Шаргородский Григорий Константинович - Страница 7

Идея так себе.

«Паук» не подвел, но инерция не простила мне слишком уж снисходительного отношения к ней. Снова сработал закон маятника, и я врезался в ствол боком, продавливая сквозь зубы нехорошие слова.

Да уж, до Спайдермена мне так же далеко, как бегемоту до лебедя.

Дальше спускался осторожнее, без лихачества и желания ускорить процесс, благо кикимора потерялась где-то в зеленых высях.

На лиственный пласт между монументальными корнями баобаба я практически рухнул, вымотавшись и физически и психологически.

Хотел пожаловаться на свою нелегкую долю Чуче, присутствие которого ощутил еще пару минут назад, но сказал совсем не то, что собирался:

— Ну вот что ты за скотина такая?! Почему когда появляется повод тебя похвалить, ты норовишь сделать какую-то пакость?

Присев на выступающий из лиственного слоя корень, я устало посмотрел на тахруна, который как раз дожевывал красивую бабочку с сиреневыми крылышками.

— Семь сотен червонцев! Мать твоя крыса, семь сотен!

Зверь, кажется, не понимал, что именно ему инкриминируют, а объяснять ему, что он только что сжевал годовой запас сыра, у меня не было ни сил, ни желания.

В общем, на станцию мы возвращались в смешанных чувствах, причем оба.

Дежуривший на посту управления дед Анджей увидел наше прибытие через камеру, поэтому ждать открытия ворот не пришлось. На стоянке вокруг купола станции ничего не изменилось. Закрытая сеткой со всех сторон беседка с минибассейном и детской площадкой сейчас пустовала. Дед Златки отбыл в удел барона Майера, а я отправился бабочек ловить, и прикрывать выход девочки на свежий воздух было некому.

Я, конечно, мог дождаться возвращение Гены, но не хотелось отбиваться от его сопровождения. Вроде бы уже договорились, что мне одному будет проще, особенно в Кроне, где мой друг чувствовал себя неуверенно, но все равно этот спор возникает перед каждым выходом.

Ладно, когда вернется, сходим на кабана, и, может, ему полегчает.

Шугнув Чучу в мастерскую, где он обитал по правилам нашего общежития, я устало побрел к входу в купол почтовой станции.

Двенадцать знакомых до боли ступенек привели меня в обширную, пока еще пустующую столовую. Из открытого окна раздачи доносились звон посуды и корейская речь — семейная пара Чо как всегда занята делом. Вот ведь неугомонные старики! Впрочем, их неугомонность мне на пользу.

Перейдя из столовой в коридор через массивную дверь, я дошел до еще одной бронированной преграды и, дождавшись ее открытия, наконец-то оказался на рабочем месте станционного смотрителя и оператора магопреобразователя.

Так как «капитан» вновь оказался на «мостике», а внешние люки плотно задраены, дед Анджей не стал закрывать дверь в коридор и вернулся к прерванной партии в карты с батоно Леваном, которую они организовали прямо на рабочем месте.

Лично я со старым польским прохиндеем, по совместительству являющимся механиком станции, играть в карты не сяду ни за какие коврижки. Батоно Леван это тоже понимает, но сейчас другая ситуация — на его стороне работает Златка. Понятия не имею, откуда у пятилетней девочки такой талант к карточным играм, но все уловки Пана она раскусывает как семечки. Правда, мы с Геной запретили девочке брать карты в руки — только спасать деда Левана от козней деда Анджея.

Не став прерывать их увлеченное противостояние, я направился в свои апартаменты, чтобы побыстрее смыть с себя грязь, пот и нервные мурашки.

После душа стало значительно легче, задышалось свободнее и ушло напряжение из мышц и нервов. Казалось бы, я чувствовал себя в лесу легко и радостно, но, только возвращаясь в скорлупу станции, понимал, что постоянно был на взводе. Возможно, иначе и нельзя. Возможно, именно так чувствует себя любой другой житель леса, и не так уж важно, сколько интеллекта запрятано у него в черепушке. Теперь же, когда можно полностью расслабиться, приходила настоящая легкость, которая тоже в радость. Так что я с удовольствием поиграл со стариками в карты, рассказал Златке парочку почти правдивых историй, ну и конечно же проинспектировал кухню.

А когда местное светило по прозванию Ярило зашло за горизонт, навалилась рутинная суета моей основной работы. Западный караван, состоящий из десяти здоровенных фур, похожих на увеличенные раз эдак в пять бронетранспортеры, встал на зарядку. Наполненный гелием шар-сборщик взвился в небо, и я в который раз стал главной деталью устройства, перерабатывающего магический эфир в простое электричество. В это время уставшие в дороге дальнобойщики со смехом и задорным гамом принялись ужинать.

Давно уже прошли времена, когда нужно было внимательно приглядывать за этой вольницей, в постоянном ожидании подвоха. Теперь, с моей славой слишком уж нервного мага-ментата, народ бузить даже не пытался. Так что выходить к ним не пришлось и, закончив зарядку, уже ближе к трем часам ночи я из операторской перебрался в свои покои, где и уснул сном праведника.

ГЛАВА 2

— Ох, как же хорошо! — выдохнул я, потягиваясь в постели.

Даже вспомнить страшно, что не так уж давно организм, начавший стареть, не позволял нормально радоваться утренним побудкам, но жизнь в насыщенном магией мире даже без тонизирующего амулета словно вдохнула в меня молодость.

Глянув на часы, я осознал, что уже почти девять утра. Дед Анджей давно выпустил караваны на маршрут, заодно отправив передачку богатенькому энтомологу, так что мне осталось только проверить, что там прилетело на почту, и провести короткий осмотр своего хозяйства.

Кстати, тот недоброй памяти фрукт, из-за которого я чуть не сцепился с кикиморой, оказался совершенно бесполезным. Даже наш повар-затейник дядюшка Чхан не нашел куда его приткнуть и определил в мусорное ведро.

За ночь ничего неприятного не произошло — единороги не ломали сетку внешнего периметра, батоно Леван никого не подстрелил, а Чуча не нагадил мне в ботинки.

На всякий случай я все же проверил обувь и окончательно успокоился.

Ну вот как это можно объяснить? Три усиленных двери охраняли мой покой, но этот скот как-то умудряется выразить в ботинки свое недовольство моим поведением. И это при том, что до всего персонала не единожды был доведен строжайший запрет на появление крысы в пределах купола станции.

Дожил: даже тот факт, что мне не нагадили в обувь, стал поводом для радости!

Быстро проведя утренний моцион, я покинул купол станции и забрался на крышу ангара мастерской, где находился пустующий сейчас пост наблюдения. Хотя такое скудное название не передавало всего колорита данного места. Под широким зонтом разместилось пляжное кресло. Импровизированным столиком для коктейлей служил стоявший рядом длинный ящик, сваренный из толстых листов металла и закрытый на увесистый замок. Там хранилась главная драгоценность нашего фанатика охоты. Почему здесь, а не в оружейке? Да потому, что никому не хотелось постоянно таскать с собой тяжеленное противотанковое ружье Симонова.

На вопрос, какого демона здесь делает противотанковое ружье, подобрать ответ будет сложно. Мне хоть и не нравилась идея батоно Левана подстрелить местного единорога, но пришлось согласиться, что оружие лишним не бывает.

Вот и думай теперь, чем закончится это противостояние старого охотника и могучего монстра под две тонны весом. Судьба капитана Ахава наводит на мрачноватые мысли.

Усевшись в далеком подобии позы лотоса на подстилку, с которой батоно Леван любит пострелять в слишком любопытную живность, я постарался расслабиться.

В прошлой жизни мне и в голову не приходили мысли о йоге, так что в основном это была показуха для самого себя. Да и со стороны это наверняка выглядит комично — сидит такой невысокий, слегка рыхлый мужичок, скрестив ноги и возложив собранные пучком кисти рук на колени. Причем босиком, одетый в камуфляжные бриджи и стильную жилетку прямо поверх майки. А на голове красуется почти ковбойская шляпа.

Даже не знаю, с чем сравнить столь неповторимый стиль, но не это главное. Намного важнее то, что происходит внутри.