Изгой (СИ) - Глебов Виктор - Страница 28

— Днём гвардейцы не придут, — сказал Тристиан, чем отвлёк моё внимание от живописи. — Альвы знают, что наши убежища хорошо спрятаны, и им до них не добраться. Но вечером придётся уходить. Здесь оставаться опасно.

— Почему Ивельда попросила помощи у тебя? Ты мой отец?

Предположение казалось мне вполне логичным. Хотя вести такие разговоры в игре немного бредово. Для этого надо заставлять себя отыгрывать роль персонажа, а мне не хотелось. Хотелось просто жить и получать удовольствие. Насколько это возможно, конечно, если ты не по своей воле сюда попал, а во исполнение приговора.

Тристиан выпустил густое облако табачного дыма.

— Нет. Я отец Унтериана, а ты — просто его копия.

— Клон, что ли?

— Можно и так сказать.

Понятно. Значит, угадал.

— Откуда у тебя деньги и оружие? — вдруг спросил нокс. — Ивельда дала?

— Нет, сам раздобыл.

Я уже давно привык полагаться, прежде всего, на себя. То, что я пока делал здесь, было цветочками по сравнению с тем, через что я прошёл в настоящей жизни. Промышленный шпионаж был основным источником моих доходов. Вот, где надо держать ухо востро, потому что земля то и дело горит под ногами. Сколько раз меня пытались обмануть, подставить или убить — не сосчитать. И приходится адекватно отвечать на такие попытки, иначе люди решат, что с тобой можно не считаться. Когда меня приговорили, некоторые в зале суда возмущались — мол, какой смысл помещать хакера в игру? Он же сбежит! Пришлось его чести терпеливо объяснить придуркам, что хакеру мало быть тем, кто он есть. Требуется ещё соответствующее оборудование и программы. Так что здесь, в игре, я чувствовал себя совершенно обезоруженным. Будто голым, в некотором смысле.

Тристиан не стал продолжать расспросы. Наверное, ему на самом деле было всё равно, откуда у меня бабки и оружие. Интересно, что бы он сказал, если б узнал, что я стал ноксдором? Интуиция подсказывала, что Тристиан не пришёл бы в неописуемый восторг. Но проверять я это не собирался. В конце концов, мне от тёмного требовалось только место, где переждать день. Да и то не прямо сейчас.

— Ты знаешь, кто такой Валленгер? — спросил я, вспомнив о листке, найденном у Вея.

— Валленгер? — переспросил Тристиан.

— Ага.

— Хм… Кажется, так зовут охотника на мутантов. Он промышляет ловлей горобыков. Довольно известная личность. Его отряд снабжает город материалами, которые есть только за пределами острова. Помнится, я пару раз отправлялся с ним в сафари-рейды. Как ты узнал о Валленгере?

— Слышал краем уха.

Тристиан недоверчиво усмехнулся и подошёл к камину, чтобы выбить пепел из трубки. Затем он переместился к небольшому шкафу, открыл дверцы и достал чайные принадлежности. Там же имелась встроенная плита, на которую нокс поставил чайник, предварительно наполнив его водой.

— Пища даёт нам очки здоровья? — поинтересовался я, наблюдая за ним. — Чай вот, например.

— Нам — нет, — покачал головой эльф. — Только анима альвов.

— Тогда зачем её употреблять?

Тристиан пожал плечами.

— Для услады гастрономических чувств. Она вкусная.

— Понятно, — я почесал щёку. — А чем мы, собственно, отличаемся от дневных эльфов? Ну, вот если не считать того, что живём за счёт их анимы, а не обычной пищи.

— Регенерация есть.

— А у них?

— Нет. Приходится лечиться.

— Подумаешь — раны заживают. То есть, в плане ощущений это, конечно, здорово: у меня нет ни малейшего желания испытывать боль. Но почему очки здоровья при регенерации не возвращаются?!

— Это будет доступно с десятого уровня.

— Серьёзно?

— Абсолютно. Зуб даю. Левый.

Ого! Снова юморок. Если так пойдёт, будет впору стэндап-клуб открывать.

— Хорошо, а как насчёт остального?

— Доступны превращения. Ночное зрение. Когти. Вообще, сам постепенно узнаешь. Я тебе не справочник. И потом, дело ведь совсем не в ноксовских плюшках.

— А в чём?

— Неужели ты реально думаешь, что все эти прибамбасы сделают тебя тёмным эльфом?

Мне было не понятно, к чему клонил Тристиан. Но любопытно.

— Разве нет? Что тогда, по-твоему, значит быть ноксом?

— Во всяком случае, точно не питаться анимой.

Глава 33

А вот это неожиданный поворот беседы!

— Да?!

— Пить кровь и считать себя из-за этого ноксом — то же самое, что плавать в речке и считать себя рыбой. Данные вещи не тождественны.

Диалог начинал меня забавлять.

— Ну, просвети меня, в чём же залог нашей самоидентификации.

Тристиан на иронический тон не обиделся.

— Быть ночным эльфом означает осознавать свою неполноценность и стремиться к её исправлению.

— То есть?

— К солнцу.

— Стремиться к солнцу?

— Именно.

Я откашлялся. Что-то парня понесло… И, кажется, он был настроен на серьёзный лад.

— Не знаю, в курсе ли ты, но мы горим на ультрафиолете.

— И в этом наше несовершенство, — не растерялся Тристиан. — Его мы и должны искоренить.

Кажется, я начал понимать, к чему клонил мой собеседник.

— А я, значит, первый шаг к этому? Монгрел — тёмный эльф, способный существовать и в ночное, и в дневное время?

— Так думает Ивельда, — уклончиво ответил нокс.

— Ты не согласен?

Мой собеседник пожал плечами.

— Всё зависит от результатов. Но речь сейчас не об этом.

— Да, ты говорил о солнце.

Тристиан кивнул.

— Как ни странно, культ солнца — центральный у ночных эльфов. Оно является тем, чего нам недостаёт для совершенства. Поэтому мы так к нему стремимся.

— В играх никто не бывает идеален, — вставил я. — У каждого класса свои плюсы и минусы. В этом суть развития. Нельзя получить всё и сразу.

— Да? Посмотрим.

Я усмехнулся. Тристиан должен был понимать то, о чём я сказал, не хуже меня. Так к чему этот бред про идеальность?

— Однажды с помощью анимы мы победим тьму и выйдем на солнце! — заявил Тристиан.

Ноксы хотят победить тьму! Что за бред вообще?! А где подземелья, пытки, интриги, постоянные упражнения с оружием и презрение ко всем и вся? Гордыня и цинизм? Какой, нахрен, свет?!

Я вспомнил теорию Ивельды, которую должен был опробовать лично. Повезло же мне оказаться среди фанатиков!

— Когда-то жизни приносили богам как самый ценный дар, — продолжал Тристиан. — Сегодня нам приходится брать эти дары самим. Силой.

— Мы не боги, — заметил я.

От пафоса моего собеседника начинало малость воротить.

— А кто такие боги?

— Высшие сущности.

— Ноксы — высшие сущности этого мира!

— Да ладно! — это уже выходило за всякие рамки. — С чего?! Просто хищники.

— Чем хищник не высшая сущность?

— На каждого хищника…

— Не на каждого! — перебил Тристиан. — Другое дело, что мы пока далеки от совершенства.

— Да-да, это я уяснил. А почему так важно стать идеальными-то?

— Я сказал, что ноксы — высшие существа.

— Ага, вот только…

Тристиан жестом попросил меня замолчать, и я не стал продолжать. Пусть выговорится.

— Я соврал. То есть, поторопился. Мы не высшие существа. Пока нет. Высшее существо должно быть идеальным. Это позволяет ему влиять на судьбы других. И это влияние принимается другими, если есть понимание, что его оказывает идеальное, то есть, непогрешимое существо.

Фэйспалм! Не иначе, Ивельда попросила Тристиана промыть мне мозги.

Очень захотелось сменить тему.

— Думаю, гвардейцы короля Одилона не согласятся принять волю тёмных эльфов вне зависимости от того, станем мы гулять на солнце или нет.

Тристиан усмехнулся.

— Приам при помощи клана «Коахен» борется с нами, но мы не боремся с ним. Его режим нас устраивает.

Ноксу удалось меня удивить, должен признать.

— Почему? — спросил я.

— Он направлен на то, чтобы превратить альвов в скот. Это как раз то, к чему стремятся ноксы. Конечно, нам не нужны фермы или заповедники. Пусть пасутся свободно. Львы не загоняют антилоп за ограду, и мы не станем. Авалон — наши охотничьи угодья.