Кнут (СИ) - Демин Игорь - Страница 61

За ближайшей витриной находилось существо, человеком которого можно было назвать только сослепу. Приплюснутая голова с покатым лбом, длинные мускулистые руки, серая грубая кожа, ороговелые, похожие на копыта стопы.

— Напротив та же стадия, только мутировавшая из волка.

Волк-мутант был похож на своих сородичей еще меньше, чем кусач на человека — крупные длинные ноги, покрытая остатками грязной шерсти, лоснящаяся жирными выделениями красноватая кожа. Кнут прошел дальше, к очередному кубу и начал искать отличия. На следующей стадии мутации атрофировались уши, сужались глаза, голова становилась шире и больше. В открытой пасти белели три ряда зубов, острых и ровных. Сомкнуться такие челюсти на теле — никогда не оторвать.

— Ты видел раньше руберов? — подозвал Ерш к трем выставленным полукругом кубам, в каждом из которых было выставлено по три твари, — Смотри, они все разные.

Одну из них было трудно не узнать. Это был, конечно, не тот самый монстр, напугавший их с Воротом, но очень на него похожий. Такая же гора мышц, узкие глаза, маленькие прижатые к черепуушки. Кнут с трудом отогнал морок воспоминаний. Чучело этого мутанта было самым крупным, стояло с краю, и чем дальше от него, тем меньше становились фигуры монстров.

— Самые здоровые, — Форест показал на знакомую Кнуту фигуру монстра, — как правило, бестолковые. Все ресурсы уходят в мясо. Способностей же, которые мы называем дарами, и особых органов чувств у них почти нет. Разломать в щепки сарай или даже бронеавтомобиль такой толстячок может без проблем, но серьезному противнику ничего, кроме наскока и крепкой брони, противопоставить не может.

Тарч внимательно слушал рассказ о том, как поймали каждого из руберов, какие ловушки и дары использовали, Ерш кивал, соглашаясь с правильной тактикой, а Кнут впился в описания, размещенные на стеклах и задних стенках витрин. Информация, изложенная текстом, всегда говорила ему больше, чем любые объяснения, да и за последние годы он больше привык читать, чем говорить и слушать.

Пояснения были сделаны со свойственной инженерам дотошностью: вес, рост, длинна конечностей, толщина и твердость кожных покровов на различных участках тела, изменения органов чувств, наблюдавшиеся и предполагаемые способности каждой особи, уязвимые и жизненно важные места, удобные для поражения. Приводилось и несколько схем развития мутантов на этой стадии с указанием сильных и слабых сторон того или иного вида существ.

По большому счету текста и картинок было не слишком много, но интересовало Кнута не столько написанное, сколько причины, по которой указывалась та или иная информация. Почему, например, наряду с другой информацией, указывается объем бедер? Получается, что чем мощнее ноги, тем слабее дары, потому что мутант чаще пользуется физической силой, чем особенными способностями? У группы Кормчих же тоже были разные по комплекции мутанты и вели они себя также — совершенно по-разному.

— Кнут. Кнут! — все уже прошли дальше и стояли у темных плотных занавесей, закрывавших проход от стены до стены.

— Мы разделили зал на зоны, чтобы группы не разбредались. Сами понимаете, чем дальше, тем интереснее. Это вторая зона. Не забывайте, что будет и третья.

Занавеси разъехались. В стеклянных кубах стояли пять элитных монстров, каждый из которых настолько отличался от остальных, что трудно было представить, что все они — следствие мутаций под действием одних и тех же спор. Был тут и саблезубый тигр с телом массивного, метра три в холке, быка, и гибкая пантера-переросток, увешанная чешуей рептилия с хвостом, заканчивающимся тремя лепестками-лезвиями, и льнущий к земле гибон, с тонкой, казалось бы кожей, без брони, но способный, если верить поясняющему тексту, надолго уходить в невидимость и убивать одним прикосновением. Подобия всех этих монстров Кнут или видел, или слышал от них, но один оказался в новинку.

Такого можно представить в фантастическом фильме или в рассуждениях фантастов о разнообразных инопланетных хищниках.

— Это не просто пластины, — Форест указал на торчащие в разные стороны треугольники брони, — Он может сворачиваться в идеальный шар и тогда его не пробить ничем, кроме разве что танковой пушкой. Реактивный гранатомет его отбросит, оглушит, но это ни к чему не приведет. Ни один резак, хоть плазменный, его броню не берет. Он спокойно отлежится внутри горящего здания или под водой, придет в себя и задаст жару неосторожно подошедшему охотнику. Пока его брали, сложили головы несколько отличных парней. Бойцов, которым само Пекло по зубам.

— А как взяли? — обычно задорный Ерш тут понизил голос, словно стоял рядом с могильным монументом, поставленным в память о погибших бойцах.

— Есть люди, наподобие Тарча, способные усиливать дары, но не как он. Эффект временный, но более сильный. Пришлось снаряжать отдельную экспедицию, собрать вместе двух таких, заплатить немалую цену, чтобы они усилили снайпера. Они сутками не уходили с позиции, дождались нужного момента и стрелок вогнал пулю с полутора километров точно под нужную пластинку, под единственно возможным углом.

— Да уж, — выдохнул Ерш, — Серьезный противник. Почти неназываемый.

— Почти скреббер, да, — подтвердил куратор, — Здесь нет места суевериям. Можешь говорить прямо. Мы изучали вопрос и точно установили, что использование слова «скреббер» как призыв не работает. К слову, изучение именно этой особи дало нам окончательный ответ на вопрос, являются ли скребберы очередной формой мутации, или отдельными, не связанными с вирусом существами.

— Кумник говорил, что являются.

— Да. Они просто мутанты, без всякой мистики. Но переубеждать людей мы не торопимся. Каждому свое. Кому-то бояться скребберов, а кому-то за ними охотиться.

— Только не говори, что там… — Ерш указал на следующую занавесь.

— Пойдемте, полюбуетесь.

Чучело скреббера в зале было одно, зато вокруг стояли три монитора, демонстрирующих видеозаписи охоты на нескольких монстров такой же силы. И не было ни одного существа, которое далось бы Инженерам без серьезных жертв.

— К сожалению, установить, из какого животного он развился, невозможно, — Форест повел гостей вокруг чучела, — На вид он похож на краба, но внутренности, поверьте, совершенно иные.

Тело скреббера словно состояло из одних конечностей, каждая из которых имела отдельный костяной щиток, иногда узкий, иногда широкий. Вместе они, с какой стороны не посмотри, образовывали непроницаемую для пуль преграду.

— Внутренности скребберов — это отдельная песня, — продолжал куратор, — У нас возникло впечатление, что формирование подобного организма — и есть цель вируса. А все остальное: и кластеры, и стабы, и чернота, и иммунные вообще — одна огромная пищевая база для них. Многое говорит против этой теории, но избавится от этой мысли очень сложно.

На стендах, установленных рядом с чучелом, было показано, что в случае перехода в оборону, существо складывалось в подобие перевернутой тарелки, и каждый щиток на конечностях находил свое место, образуя несколько слоев сплошной брони.

— Особенно интересна вот эта способность управлять множеством конечностей как единой системой. Для этого телом должны управлять кроме мозгамножество нервных центров, причем в полнейшем друг с другом согласовании. Сейчас, когда существо безопасно и неподвижно, мы видим, что его основное тело почти не защищено. Но когда оно жило — к каждому сантиметру основной брони можно было пробиться только через несколько слоев щитков на конечностях. Как бы он не двигался: бежал, прыгал, сражался — это правило работало непреложно. Если же он видел, откуда грозит опасность, а пулю он мог засечь буквально на лету, конечности образовывали три-четыре таких слоя. О том, что такое активная броня и чем она лучше пассивной защиты думаю, объяснять вам не нужно?

Объяснять не пришлось, и Форест подвел черту.

— Самое интересное, опять же, внутри. Мы долго пытались найти распределенную сеть нервных центров. Ничего не получалось, пока не догадались препарировать щитки. Так вот именно там, в каждой конечности, существо вырастило себе маленькие варианты мозга. Если слегка утрировать, можно сказать, что этот скреббер даже не одно существо, а колония разумных конечностей, действующих в полном согласовании друг с другом.