Насекомые и волшебники, или Фотосессия (СИ) - Кальк Салма - Страница 18

— Господин Джильи, у меня в кабинете на полу лежит некий флакон, по виду как лекарство. Это не ваше, случайно?

Джильи нахмурился, схватился за карман пиджака, на секунду завис…

— Возможно, госпожа де Шатийон. Могу я взглянуть?

— Конечно. Идёмте, — она пригласила его в кабинет и показала на пол. — Это не ваш?

— Мой, госпожа де Шатийон, именно мой! Благодарю вас. Это мои сердечные капли, — он молниеносно поднял флакон с полу, понюхал и спрятал во внутренний карман.

— У вас проблемы с сердцем?

— Увы. Это наследственное.

— Сочувствую, — кивнула Элоиза. — Ступайте.

Марни ворвался в её кабинет ураганом, запер дверь, молча взял её за руку, отвел к стене, где, как он утверждал, было слепое пятно у камер, и крепко прижал к себе. Она уткнулась носом в его сорочку и прикрыла глаза. Можно расслабиться.

Через несколько минут он пошевелился и заглянул ей в лицо.

— Сердце моё, как вы? Всё в порядке?

— Всё отлично, — улыбнулась она. — Вы снова хотели сказать мне, чтобы я больше никогда так не делала?

— Мне очень этого хочется, не скрою, но я понимаю, что здесь опять никто другой не заставил бы гада говорить так складно.

— Скажите, мы сможем использовать это признание? Он же, ну, не вполне добровольно это сделал, и в данный момент вообще ничего не помнит, — нахмурилась Элоиза.

Он рассмеялся.

— Точно фея восьмидесятого уровня!

— Вы, я полагаю, фей восьмидесятого уровня пока не встречали, — усмехнулась Элоиза. — Скажите лучше, сможем мы его применить или нет!

— Сможем. А если у вас есть сомнения в этичности такого метода — так и он же не слишком этичен и не стесняется этого.

— Тогда я спокойна.

— Его отрава по-прежнему у вас в столе?

— Да. Её никто не сможет оттуда взять, кроме меня.

— Вот и отлично. Вечером заберем к нам в сейф, мало ли. Если это их обычный способ работы… В общем, еще бы поискать разработчика, было бы совсем хорошо.

— Мы ведь можем подумать о разработчике позднее?

— Безусловно. Скажите, Элоиза, можно вас похитить куда-нибудь после тренировки?

Она улыбнулась.

— Думаю, да. Очень хочется сбежать отсюда и переключиться.

— Хорошо. Я подумаю, как и куда, и созвонимся.

6.12 Стихи и планы

Вторая неделя. Пятница

Утром Элоиза спустилась к завтраку из своих комнат. Накануне никуда сбежать не удалось, Марни поймал её в момент выезда из гаража на тренировку, и сказал, что дела уводят его из дворца до поздней ночи. Она решила, что это повод лечь пораньше и поспать подольше, что и сделала.

Придя на завтрак, она не обнаружила в зале никого из своей обычной компании, и просто села за пустой стол. Через пару минут возле соседнего стула появился дон Скорпионе. О существовании которого она, честно признаться, уже забыла.

— Доброе утро, — он ослепительно улыбнулся. — Разрешите?

— Пожалуйста, — повела она плечами.

— Оказывается, встретиться с вами — хорошая примета. Вчера мне после обеда до самой поздней ночи очень везло. Поэтому я очень рад, что сегодня мы встретились утром.

— Не уверена, что дело во мне. Скажите, а вы что, живёте во дворце?

— Да, — ответил он. — Меня сначала не хотели сюда пускать, но потом я убедил это сделать. Я умею быть убедительным, поверьте.

— Да уж, верю, — хмыкнула она.

— Скажите, а вы когда-нибудь встречали Золотого Солнечного Зверя?

— Нет, а что это такое? — она настолько погрузилась в свои мысли, что оказалась абсолютно сбита с толку.

— Только я сразу же вас честно предупреждаю, что никакого научного подтверждения этой истории мы не найдем. Но рассказывают, что если маленьким круглым зеркалом поймать особым образом солнечный блик, то в определенный момент в зеркале отразится этот самый Зверь. Всякому он является в своём собственном виде, кому-то в виде Кошки, кому-то в виде Мышки, а кому-то — Скорпиона, — он подмигнул ей и продолжал. — И если вы его увидели — ваша задача мгновенно накрыть зеркало ладонью и не дать зверю уйти. Как только солнечный луч сдвинется с вашего зеркала, можете открывать его и прятать, лучше — в мешочек или шкатулочку, которую вы сможете носить при себе. И ваш Зверь будет приманивать к вам солнце всегда, когда вам этого захочется. Скажем, утром проснуться не от мелодии будильника, а от того, что луч солнца ласково гладит вашу щёку?

— Я не люблю просыпаться так рано, — растерянно произнесла она. — И вообще, зачем вы мне всё это говорите?

— Просто так, — он сидел перед ней, открытый настежь, и она реально не видела у него никаких непонятных или неприятных намерений в отношении её особы.

Любопытствовать по поводу других моментов она не стала.

— А точнее?

— «Так, если солнца моего земного глаза-лучи ко мне обращены…», то мне живётся легче и радостнее.

— А к чему Петрарка? — сощурилась она.

— К слову, — с готовностью ответил он. — Ну как? У вас есть с собой зеркало? Приманим кого-нибудь? — он кивнул на солнечный луч, который как раз пробирался по столу между приборами.

— «Когда же солнце завершает круг, и катится устало на закат, глаза его поклонников и слуг уже в другую сторону глядят». Я отправляюсь работать, а вам желаю поглядеть куда-нибудь ещё, — Элоиза добавила в довольно надменную улыбку капельку мёда и покинула залу.

Это ещё что такое? Ну, с Джильи всё просто — как говорится, пошли на сеновал, а дальше — как получится. А это что? Шпионаж в байках и стихах? Новая разновидность графа Барберини? Ну его к чёрту! Надо работать, и точка.

Марни нашёлся вечером. Он сначала позвонил, убедился, что она во дворце, а потом позвал её в «сигму». Там кроме него уже сидели с бокалами Лодовико, Карло и Анна.

— Располагайтесь, Элоиза. Обсуждаем завтрашний вечер, — Себастьен пригласил её садиться на диван рядом с ним.

— А что завтра вечером? — не поняла она.

— Завтра Лодовико фотографирует вас в компании меня и своей супертехники.

— Точно. Простите, я забыла, что суббота уже завтра.

— Анна, вы сегодня съездили, куда там ты собиралась? — спросил Лодовико, что-то записывавший на листе бумаги.

— Да, — откликнулась Анна. — Наша добыча — отличная куртка и некоторое количество украшений. Завтра увидишь.

— Послушайте, а я, наверное, тоже должна что-нибудь увидеть? — Элоиза по-прежнему не могла вообразить себе всю картину в целом.

— А ты — тем более завтра увидишь, — усмехнулась Анна.

— Элоиза, не берите в голову. Я давно уже позволил им делать всё, что они хотят, — улыбнулся ей Себастьен.

— Мы ждем тебя к шести на базе-восемь, — строго сказала Анна. — Накрашенную и причесанную.

— Хорошо, я успею. А потом?

— Потом мы тебя одеваем и идём фотаться. Это недалеко от базы.

— И сколько мы будем это делать? — Элоиза хмурилась.

— Вот что я вам скажу, донна Элоиза. Вы согласились? — Лодовико поднял на неё не менее хмурый взгляд.

— Да, — подтвердила она.

— Вот и не беспокойтесь. Сколько понадобится, столько и будем. У вас на завтра планы?

— Нет никаких планов, — покачала она головой.

— Тем более, — припечатал он.

— Скажите, а как там Джильи и запись из моего кабинета?

— Ох, хотели же помолчать об этом всём хоть сутки, — простонал Карло.

— Меня-то забыли предупредить об этом, несомненно, полезном хотении, — хмыкнула Элоиза.

— Я показал запись Шарлю и кое-кому в верхах. Бруно получил результаты анализа той жидкости — госпожу Камиллу опоили именно этим веществом. В понедельник беседуем с кардиналом Сторчио, я сообщу вам о времени, — Себастьен смотрел очень устало, но в целом светло. — О чем еще вы хотите знать?

— Да ладно, если все говорят мне о том, что не следует брать в голову лишнее — так и поступлю.

— Только знаете, что я вам обоим скажу, — мрачно сказал Лодовико, — сейчас вы пойдете по своим комнатам и ляжете спать. Нам завтра работать до упора, поэтому я желаю видеть вас в уме и выспавшимися.