Противостояние (СИ) - Степанов Андрей - Страница 10

— Это здесь, — Антон уже достал ключ и ковырялся в замке. — Думаю, вы правы.

— О чем вы? — доктор вздрогнул.

— Мы сможем решить эту проблему. Вместе. — Замок глухо звякнул и дверь приоткрылась. Антон зашел внутрь. — Вы идете?

Доктор ощущал легкую дрожь в ногах. Боязнь темноты и кипа собственных фобий, которые годами забивалась профессиональной деятельностью, внезапно вылезла наружу. Левая нога задрожала сильнее.

— Доктор? — из гаража выглянул Антон. Его бледное изможденное лицо выглядело обеспокоенным. — Что с вами?

— Все… Все в порядке. Все хорошо, я иду, — пробормотал доктор, непроизвольно вздрогнул и шагнул в гараж.

Посреди стеллажей, банок и канистр, прямо на бетонном полу лежала невзрачная серая груда гранита. Доктор подошел ближе и потрогал будто бы обточенные водой, скругленные булыжники. Мысль о серьезной болезни пациента пронзила его одновременно с мощным ударом по затылку. Стеллажи покачнулись, весь гараж поплыл перед глазами и доктор рухнул на пол.

Ему повезло не потерять сознания и он, перевернувшись на живот и сдерживая тошноту, пополз в сторону.

— Мы еще не решили мою проблему, доктор, — голос Антона звучал отдаленно. Доктор простонал и начал быстрее перебирать руками, цепляясь пальцами за любой выступ на полу.

— Нет, не надо… — рука после очередного движения уперлась в кирпичную стену. Громыхнула железная дверь гаража, на секунду стало темно, а затем раздался щелчок и под крышей вспыхнула старая лампочка на 60 ватт. Доктор обессиленно лег на полу и постарался перевернуться на спину, но его голень внезапно сдавила чудовищная сила.

В углу тихо заиграла бодрая музыка, недостаточно громко, чтобы скрыть хруст кости, но вовремя повернутый регулятор громкости удачно заглушил вопль боли и отчаяния. Доктор изо всех сил вцепился в стеллаж, но пальцы сорвались и больше не могли удерживать тело, которое медленно, но верно тянула к себе глыба гранита.

— Не сопротивляйтесь, доктор, — раздался голос над его ухом. Тот повернул окровавленное лицо и посмотрел на чудовище, которое улыбалось, растягивая высохшие губы в кошмарной ухмылке. — Иначе будет еще больнее.

Словно по щелчку боль пронзила оба бедра, да так, что гараж на несколько секунд потемнел. Сдирая кожу с пальцев, доктор старался сдвинуться с места, но это было бесполезно. Рот раскрылся в немом вопле, лицо перекосило гримасой адской боли.

— Голем тебя не отпустит. — Музыка внезапно стала громче, а тело с удвоенной силой потащили назад.

Грохот барабанов и рев гитар отлично заглушал хруст костей. Между валунов последней лопнула голова, забрызгав гранит густой кровью. Через пару минут на них не осталось ни следа.

— Хороший мальчик, — процедил Антон сквозь зубы, глядя на заляпанный рукав рубашки. Валуны хрустнули в последний раз и затихли.

Молодой человек выключил в гараже свет, музыку, вышел на улицу. Запер ворота и направился обратно в дом. По скрипучим половицам добрался до ванной, где тщательно осмотрел одежду. Он присел на корточки и испачканную кровью рубашку бросил в корзину для белья, стоявшую под раковиной. Затем поднялся и посмотрел в зеркало. Оттуда на него ухмылялось молодое, не тронутое никакими проблемами лицо.

— Спасибо за помощь, доктор.

Глава II

— Итак, вы — Филимонов Александр? — строго спросил следователь, вглядываясь в человека лет тридцати пяти, сидящего с противоположной стороны его рабочего стола. Мягкие черты лица и безучастное выражение раздражали с первой минуты, как его доставили в участок.

— Все верно, — последовал ответ. Приведенный с любопытством изучал разложенные по столу бумаги и папки. Взгляд задержался на необычной ярко-красной ручке с надписью, которая выбивалась из общей строгости вещей.

Следователь опустил глаза в паспорт и нахмурился. Что-то тут явно не сходилось. С фотографии в документе на него смотрело то же самое лицо, что и у человека напротив. Но возраст?

— Здесь написано что вам, — последовала секундная задержка, — шестьдесят девять лет?

— Ммм, — неопределенно промычал задержанный. — Получается, что так.

Следователь закрыл паспорт, осмотрел его со всех сторон, затем пролистал и отдельно изучил каждую страницу. На это у него ушло минуты три. Затем он отложил паспорт в сторону и, сделав максимально серьезное лицо, взглянул на Александра. Ярко-зеленые глаза имели по-детски невинное выражение. Обычных правонарушителей, даже мелких хулиганов следователь Сергейцев видел насквозь. Но здесь не было даже намека на жадность, страх, скрытую агрессию. Мужчина не льстил и не нервничал. Он будто бы и вовсе не понимал, что за поддельный документ можно получить большой срок. Если только…

— Вы же понимаете, что у вас — поддельный документ? — наставническим тоном начал следователь.

— Как поддельный? — искренне удивился Александр. — Нет, нет, я получал его, как и все, в УФМС, в 1994 году. Все правильно.

— Послушайте, — терпеливо начал следователь, — я все понимаю, что могла быть ошибка, но…

— Никакой ошибки здесь нет, паспорт — настоящий, — с легкой ноткой настойчивости заявил Александр.

Следователь сжал губы. Он не любил, когда его перебивают.

— Я сделаю несколько звонков, чтобы уточнить детали, но пока что я вынужден вас задержать на сутки, — он снова посмотрел на искренне детские зеленые глаза и зачем-то добавил — Извините.

Следователь подал знак и сержант, до сего момента тихо стоящий в углу комнаты, подошел и взял мужчину за руку чуть выше локтя. Тот не сопротивлялся, тихо встал, не отрывая пронзительного взгляда от Сергейцева, и послушно ушел вместе с сержантом. В комнате повисла мертвая тишина. Спустя пару минут сержант вернулся.

— Надо покурить, — кивнул ему следователь и они оба покинули кабинет.

Курилка была в стороне от здания, проветриваемая, с прочной металлической крышей, дающей отличную защиту от зноя. Сергейцев чиркнул зажигалкой и задымил. Сержант стоял рядом.

— Ну и, что ты думаешь насчет этого? — спросил следователь, щурясь от сигаретного дыма.

— Купил паспорт? — предположил сержант.

— Я тоже об это подумал, но если так давно, то должен был понимать, что пора заменить. А если купил сейчас, то не мог не заметить такой даты. Семьдесят лет ему исполнится через 3 месяца, представляешь? — покачал головой Сергейцев.

Сержант хмыкнул. Растерянного Филимонова он привел в отделение после того, как задержал его на ж/д станции. Тому не хватило денег на билет, а большая часть предложенных контролеру купюр оказались еще советскими, что вызвало недопонимание и, как результат, поездку в отделение.

— Дремучий он какой-то, — сказал он наконец.

— Какой-какой? — переспросил его следователь.

— Дремучий. Одет так, как сейчас уже лет 15–20 не ходят. Джинсы старые, вытертые. Кеды. Футболка — таких я даже в магазинах не видел.

— Может мы с тобой по таким местам не ходим, а он ходит, — попытался оправдать его следователь. — Мало ли сейчас стилей. Вот деньги и документы — другое дело. А внешний вид… Он странный, я согласен. Что-то здесь не так.

— Он прилетел к нам на машине времени из прошлого — попробовал пошутить сержант.

— Так и напиши в рапорте: «был снят с машины времени за недостачей денег на билет до 2050 года».

Сержант довольно загоготал, смял окурок и выбросил его в урну. Сразу же туда улетела недокуренная сигарета следователя.

— Не терпится узнать, что же здесь нечисто, — сказал он и стремительно вышел из курилки.

Он вошел в кабинет, завернул за стол, с размаху опустился в офисное кресло и побарабанил в нетерпении пальцами по столу. Пробить паспорт труда не составляло, можно было даже позвонить старому другу без официального запроса и уже через полчаса узнать ответ о странном человеке. Только он протянул руку к стационарному телефону, как он издал пронзительный звон и следователь вздрогнул, но взял трубку.