Сапфир. Сердце зверя (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" - Страница 49

Единственное, что не било в виски и не раздражало внутренности, был голос Сапфира и аромат его тела, на котором я снова оказалась каким-то волшебным образом.

Он был моим спасением от этого жалящего мира, пока я дышала судорожно и глухо, стараясь как можно меньше впускать в себя лишние запахи леса, которые в это жуткое утро раздражали так сильно, что тошнота в желудке, и невыносимая ломота в голове были страшнее самой изощренной смерти!

- Мишка, - горячие большие ладони Сапфира гладили меня едва касаясь, потому что к огромному счастью или беде, но он снова чувствовал все то, что сейчас происходило во мне, говоря приглушенно и как можно тише, чтобы мои через чур чувствительные в это утро перепонки не лопнули, и уши не за кровоточили. - Тебе нужно выпить вот это.

Холодная скользкая от влаги бутылка осторожно легла в мою ладонь, но даже запах прозрачной чистой воды казался противным и отталкивающим, я скривилась, утыкаясь всем лицом в твердую грудь мужчины в одном единственном желании – замереть в таком положении на много-много часов, пока не смогу хотя бы открыть глаза.

- Иначе скоро будет еще хуже.

Неужели могло быть еще хуже, господи?..

-…не смогу, - едва прохрипела я, не поднимая головы и касаясь губами горячей кожи Сапфира, тут же почувствовав, как напрягся его торс, и пресс под моими ладонями, стал буквально каменным.

То, что мой зверь возбудился даже от этого легкого прикосновения, я ощутила сразу же, но мне было настолько плохо, что я не могла соображать, слыша над собой его выдох слегка напряженный и сдержанный:

- Сможешь, если не хочешь, чтобы через пару часов у тебя началась ломка, как у наркоманов. Поверь, ты сильно пожалеешь потом, что не смогла пересилить себя.

Я верила.

Уже сейчас я чувствовала себя как столетняя скрипящая телега со сломанными колесами, на которую нагрузили тонну грязи, и меньше всего хотела знать, что может быть еще хуже, поэтому со стоном и головокружением пыталась сесть прямо на нем, поднеся дрожащими руками бутылку и в первую секунду просто задохнувшись от омерзения, когда поняла, что вода не была чистой, а отдавала какими-то лекарствами.

Если бы Сапфир не подтолкнул горлышко к моим губам, я бы не за что не выпила.

Но он был как всегда непреклонен, заставляя делать то, что было нужно беспрекословно и молча, словно никогда не испытывал жалости или сострадания.

В первую секунду мне показалось, что организм не сможет принять эту ядерную смесь и тут же вывернется на изнанку, но Сапфир умудрился быстро убрать бутылку, обхватывая мое лицо руками и обволакивая своим ароматом – единственным, что могло воспринимать мое тело, не отторгая.

- Мы пойдем вперед. Поторопитесь.

Даже приглушенный голос Карата резанул мой слух, отчего я дернулась, вжимаясь сильнее в Сапфира, желая просто залезть ему под кожу, чтобы только этот мир перестал жалить меня со всех сторон, понимая, что мое спасение и покой были только в нем, даже если его кровь была горячее расплавленной лавы, а эмоции страшнее вселенского пожара.

Мой зверь ничего не ответил, но видимо кивнул в ответ, когда я поняла, что Карат и Звезда ушли, оставляя нас наедине, что лично меня несказанно радовало.

На самом деле в таком раздавленном состоянии, в котором я была сейчас, мои мысли путались и рассыпались, словно песок, сколько бы я не пыталась их хватать.

Я с трудом могла вспомнить прошедший день. Мне было больно даже думать.

Было больно во всем теле, словно изнутри меня не просто разрывало на части, а тянуло что-то медленно и мучительно, наслаждаясь моими страданиями и питаясь ими.

…но все, что согревало внутри — это хрустальная мысль о том, что отныне я его!

Такая глупая, наивная, но совершенно восторженная правда, за которую я хваталась так же цепко, как за торс моего зверя, в поисках спасения.

Он молчал и дышал спокойно и ровно, позволяя мне прийти в себя, и не торопя.

Не знаю, сколько часов Сапфир сидел, не шевелясь подо мной, в ожидании минуты, когда мне станет немного легче, чтобы мы снова могли пойти вперед, к дому, куда я уже не хотела попасть.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Страшно было подумать, что же будет дальше.

- Давай попробуем, - вдруг отозвался глухо Франки, наверняка ощутив, что ход моих мыслей наконец восстановился хотя бы отчасти, и я смогла приоткрыть глаза, касаясь ресницами его горячей кожи.

Едва ли я была бы в состоянии передвигаться сама, с благодарностью обвив его широченные мощные плечи руками, когда Сапфир без какого-либо усилия поднялся с земли вместе со мной на руках, не стремясь поставить меня на ноги и просто зашагал вперед, как делал это всегда, даже не оборачиваясь, а устремился вперед, держа так осторожно, но так горячо.

Уткнувшись в его шею, я держала глаза закрытыми, потому что мир закружился, как только Сапфир двинулся вперед, отдаваясь не только болью во всем теле, но и жутким головокружением.

Я знала, что мой зверь сдерживал и свою скорость и то, с какой стремительностью мог передвигаться, ради того, чтобы мне было максимально комфортно в этой ситуации.

И это было просто бесценно!

Он мог рычать, мог испепелять своими синющими глазами, мог смотреть недовольно и грозно, но то, что он делал сейчас, было настолько важно и трогательно, что в какой-то момент я была готова просто расплакаться, вовремя одумавшись лишь потому, что снова ощутила, как напряглось его тело и тугие мышцы заходили под кожей. И в этот раз далеко не от возбуждения.

То, что он почувствовал сейчас едва ли понравилось Сапфиру.

Но я не могла запретить себе не думать, когда спустя еще пару часов в голове прояснилось, а Франки тут же ускорил свое плавное поступательное движение вперед, словно не знал усталости. И покоя.

- Думаю, я уже могу пойти сама, - пробормотала я, почему-то смутившись оттого, что не способна контролировать собственные мысли в отношении него и чем больше я думала, тем более мрачным и недовольным становился Сапфир, отчего в сердце забирался колючий холодок.

- Сиди спокойно. Так будет быстрее, - сухо отозвался Франки на мою скромную попытку не быть ему обузой. А еще растянуть время нашего пребывания вместе.

- А мы куда-то торопимся? – выдохнула я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно и не выдавал обиды и сжавшегося сердца в предчувствии чего-то нехорошего.

Я отчетливо помнила, что ночью Марс говорил о том, что за нами идут две группы людей и теперь надеялась, что дело было исключительно в этом, а не в том, что Сапфир просто получил, что хотел после тринадцати лет воздержания, и теперь не знал как быстрее избавиться от меня…

- Разве вчера ты не хотела поскорее оказаться дома? – дернул он бровью не без язвительности и наверняка намекая на то, что я бросилась чуть ли не под колеса, только бы не идти пешком, а вместо этого угодила в лапы насильника и маньяка.

- Вчера хотела, а сегодня не хочу, - отрезала я, понимая, что поступаю, как упрямый ребенок, потому что логики в моих словах не было. Зато было столько противоречивых эмоций, что меня снова затошнило от их переизбытка.

И всё было бы гораздо проще, если бы с Сапфиром можно было поговорить.

Спросить напрямую, что будет дальше, если бы только у меня была хоть доля уверенности, что он ответит.

Мужчины ненавидели разговоры про отношения, даже такие призрачные и невозможные как у нас. Что уж было говорить про Франки, который в принципе и без откровений взрывался по любому поводу.

И чем дальше мы уходили вглубь леса, тем более мрачным и замкнутым он становился, отдаляясь от меня так сильно, как только это было возможно.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я же чувствовала себя просто ужасней некуда, не в силах прекратить думать о нас, даже если где-то внутри понимала, что интуиция меня не обманывает и самого слова «мы» просто не существует.

Всё было красивым сном и не более.

И если еще пару часов назад я чувствовала его заботу по отношению к себе, то теперь Сапфир походил скорее на бездушного холодного робота, который просто выполнял свою работу, не задумываясь больше ни о чем другом.