Мера один (СИ) - Изотов Александр - Страница 13

Хильда подошла ко мне, окинула взглядом всю картину и покачала головой.

— Первота ты пустая, — она чуть не сплюнула, — Как может быть такое, что ты вообще не владеешь стихией?

— Ну, это не грядки копать, — усмехнулся я.

— А воду чувствуешь? — спросила она.

Я покачал головой, осознав, что вообще над этим не задумывался. Тут меня резко подняли за плечо и впечатали кулак в живот. Я согнулся и застонал.

— Понял, за что?

— Да… — прохрипел я, — Госпожа…

— Не знаю, почему я так добра с тобой.

Она оттолкнула меня обратно на землю.

— Любое мастерство, любой дар надо развивать, — вдруг назидательным тоном произнесла Хильда, — Если ты не ценишь того, чем тебя наградило Небо… То и Небо воздаст по заслугам.

Я кивнул и, опираясь о стену, потихоньку встал.

— Твое мастерство копейщика, — сказала Волчица, — Ты заметил, что руки сами тянутся к оружию?

— Да, госпожа.

— Это потому, что ты не тренируешь его. Не отвечаешь благодарностью дарам Неба!

— Понял, — кивнул я, придерживаясь за живот, — Госпожа…

— Ты очень странный, Спика, — задумчиво сказала Волчица, — В чем-то твой уровень впечатляет, а в чем-то — не умнее ребенка.

Она хмыкнула и ткнула в кирпич на самом верху выбоины. На моих глазах кирпич словно живой потянулся следом за пальцем и встал на место.

— Любое умение — это путь. Любой путь — это сотни, тысячи шагов. Думай над этим, пока еще я говорю эти слова тебе, а не другому первушнику.

И Хильда, развернувшись, пошла к дому. Я смотрел ей вслед и думал, что мне не хотелось бы узнать, что происходит с первушниками, которых решили поменять. Хотя, кажется, меня с возмущенным видом просто вернули бы Ульвару.

Постояв пару секунд, я опять приложил ладонь к кирпичику. Рядом с тем самым, который вытянула Хильда. Интересно, почему я могу проткнуть бревно копьем, используя стихию земли, а сдвинуть кучу кирпичей не в силах?

— Один шаг… Тысячи шагов… — проворчал я, — Каратисты фиговы!

Лекция Волчицы напоминала мне бредни учителей карате, когда, вместо того, чтобы заниматься, по часу сидишь в позе лотоса и ждешь, когда тебя уже продует на холодном полу.

— Так, ладно.

Я попробовал ощутить только один кирпич, но умение все равно срывалось на всю стену. Тогда я попытался сузить внимание, пробить стену дальше, но тонким лучом.

Вроде получилось, но я почуял даже кирпичи в задней стене сарая.

— Нет, что-то другое надо.

Я стал играться со своими ощущениями. Через десять минут мучений я смог все-таки настроиться, правда, голова была мутная, как утром после бессонной ночи.

Вскоре я понял, что не знаю, как потянуть кирпич. А как тогда я со скорпионом в усыпальнице справился? Я помню, что вполне намеренно раздал трещину в столбе еще шире. А ведь тогда все произошло в панике.

Нахмурившись, я влил в ладонь чуточку энергии, пробуя подчинить себе кирпич.

— Ну, давай, слушайся, — процедил я сквозь зубы, хмуря брови.

Я добавил еще чутка силы… Раздался треск. Убрав ладонь, я поморщился — а кирпич ведь до этого был целым.

В общем, через полчаса я сидел возле стены мокрый, будто этих кирпичей целый Камаз перетаскал. Зато рядом со сдвинутым кирпичом Хильды красовались два моих, которые я все-таки смог притянуть.

— Неплохо…

Я поднял голову. Хильда стояла надо мной, солнце в зените создавало яркую корону вокруг ее головы.

— Для первушника трех лет это очень неплохо, — усмехнулась Волчица, — Вставай, идешь со мной.

— Куда?

— Скорпово отродье, — зло бросила Хильда, — Ты надеешься, что я привыкну к твоей наглости?

Я встал, пошатываясь от усталости. Волчица опять была при параде — кожаные штаны и нагрудник, больше похожий на корсет. Из-за спины торчала рукоять меча, на поясе метательный топор.

— Хорошо, госпожа, — скривившись от усталости, ответил я, — Как прикажете.

Мы опять шли по улицам Вольфграда. До этого я был здесь ночью, и не мог оценить всего великолепия. Поселение уходило вверх, иногда я даже видел за низкими крышами ряды улиц на склоне холма. Это, наверное, пятнадцать, а то и двадцать деревень Скорпионов.

Хильда, как обычно, шла впереди, я молча спешил следом за ней, крутя головой. Вокруг сновали жители, и я все пытался определить, кто из них звери, а кто первушники.

Поэтому я самым глупым образом пропустил момент, когда меня притерли плечом. Отлетев к стене, я приложился затылком и сполз вниз. В глазах потемнело, и я не сразу разглядел, кто меня так зашиб.

— Смотри, куда прешь, дно сраное, — раздался грубый голос.

Я не ответил, растирая затылок. Огромная тень сверху лучилась на фоне солнца.

— Дарем, твою мать, ты куда лезешь? — послышался глухой удар кулака.

— Дикая, ты бы первоту свою научила, где его место, — ответил голос, — А то будет с ним, как с Трутнем…

Тень оттеснили, и сильная рука Хильды рывком подняла меня. Я наконец смог разглядеть наехавшего на нас придурка, другого слова у меня для него не нашлось.

Рослый бородатый воин в серой меховой безрукавке, под которой бугрились мышцы Халку на зависть. Копна пепельно-серых волос была стянута в торчащий на затылке хвост, на лбу татуировка скалящегося волка.

— Ты на кого вылупился, первота? — рука воина потянулась за двуручником, рукоять которого торчала из-за спины.

Хильда оттеснила меня плечом к стене, ее рука тоже легла на рукоять.

— Забываешься, Дарем, — процедила она сквозь зубы, — Это мой примал, и ты оскорбляешь честь клана Лунный Свет.

— А, — бородатый ухмыльнулся и сплюнул мне под ноги, — Боевой хомячок.

Я стоял и думал. Собирал все крохи информации, которые удавалось выцепить. Судя по-всему, Хильда и этот бородач — представители враждующих кланов. И особого пиетета перед Волчицей я не заметил.

Либо он равен Хильде по рангу, либо к ней относятся не так уважительно, как следует.

— Дарем, — прошипела Волчица, — Еще движение, и я тебя убью.

— Зверье пустое, — бородатый ухмыльнулся, но руки с рукояти не убирал, — Да не сможешь. Присмотрись!

Хильда заметно напряглась.

— Когда ты взял четвертый коготь?

— Я тебе знаешь, что скажу, — прошептал, чуть склонившись к ее уху, Дарем, — Не твое дело, шавка облезлая!

Я стоял, прислонившись к стене, когда острое чувство опасности резко прояснило мои чувства, замедляя мир вокруг. Оно было смешано со странным возмущением камня за миг до того, как его собрались разрушить, и поэтому я смог отклониться в сторону.

Клинок оставил глубокую борозду в стене за спиной, пролетев в сантиметре от моего локтя, и крошки камня ударили мне по щеке. Хильда запоздала на долю секунды, вытягивая свой меч. Раздался звон, но Дарем стоял уже в двух шагах.

— Какая ловкая первота…

Обеспокоенный взгляд Хильды коснулся меня, но она быстро поняла, что я в порядке, и снова уставилась на бородатого.

— Дарем, ты напал на примала клана Лунный Свет.

— Что-то я не помню, чтобы мастер Рульф посвящал нового примала, — Дарем почесал бороду, — А раз так, то пока это просто долбанный первушник. Одним больше, одним меньше…

— Посвятит, не бойся.

Я встал, и Хильда стала оттеснять меня дальше.

— Мы еще встретимся, Дикая, — Дарем махнул вполне дружелюбно, — Погуляем по улицам Вольфграда, познакомимся, наконец, поближе.

Волчица не ответила, повернулась и толкнула меня, чтобы я поторапливался.

— Э-э-э, — протянул я, — А это кто, госпожа?

Ее злые глаза чуть не сожгли меня на месте.

— Ты хочешь, чтобы я тебя убила?

— Нет.

— Тогда заткнись и иди молча.

Я скривился, но повернулся и пошел вперед, чувствуя на себе разъяренный взгляд Волчицы.

— Шваль! — раздался сзади свистящий шепот, — Ублюдки собачьего рода!

Хильда сказала еще много нелестных слов, из которых я пришел к выводу, что грызня эта между кланами имеет очень давнюю историю, истоки ее лежат еще в тех временах, когда жили те самые Белый и Серый, о которых рассказывал Рычок. Кажется, тут уже потомки Серого не могли поделить между собой власть.